Война. Чужими руками - читать онлайн книгу. Автор: Николай Стариков cтр.№ 53

Понимание того, что в 1940 году для Сталина главным противником и вероятным агрессором казалась не Германия, а Англия, мы найдем и в конструкции советских самолетов. Заказ, разработка новых образцов, их обкатка, выход самолетов в серию занимают достаточно времени. В СССР подобные вопросы решались исключительно с привлечением Сталина. Англосаксы «любят» внезапно налететь, постараться безнаказанно сбросить бомбы и, нанеся точечный и колоссальный ущерб, принудить к выполнению их условий. Что такое «безнаказанно» в условиях 1940 года? Это значит – атаковать с большой высоты. Массированный налет высотных бомбардировщиков на стратегические объекты. Именно это потом и будут делать англичане и американцы – только в отношении Германии, Италии, их европейских сателлитов и Японии. Немцы же так и не создали тяжелой стратегической авиации не только перед войной, но даже в ее ходе. Главная ударная сила люфтваффе – пикирующие бомбардировщики и бомбардировщики с небольшим радиусом действия, с относительно небольшой высотой. Иными словами, готовитесь к войне с немцами, надо создавать одни типы истребителей, хотите предотвратить налеты будущих армад стратегических бомбардировщиков – вам нужны совсем иные машины ^[311].

Какой же истребитель заказал Сталин? Ответ на этот вопрос заключен в судьбе новейшего на июнь 1941 года истребителя «МиГ-3»: «Накануне войны с этим самолетом были связаны особые надежды. Обращаясь к летчикам, Сталин сказал: «Я вас прошу, полюбите эту машину». И в самом деле, ее было за что любить. В тот момент «МиГ-3» был самым скоростным советским истребителем… Но уже через полгода после начала войны, в декабре 1941 года, его выпуск был прекращен… Что же произошло? Почему «МиГ-3» вдруг прекратили выпускать? Ведь по важнейшим тактико-техническим показателям к началу войны «МиГ» явно превосходил все остальные советские истребители. Как объяснить остановку производства машины с наилучшими показателями?» ^[312].

Бьются исследователи над загадкой – почему сняли с производства «МиГ-3»? А произошло это потому, что готовился этот самолет для перехвата высотных и скоростных стратегических бомбардировщиков. Но будучи самым скоростным самолетом в мире, имея мотор, который развивал максимальную мощность на высоте более 6 километров и потолком 12 км ^[313], «МиГ-3» имел слабое вооружение и на малых и средних высотах уступал другим нашим истребителям («Як», «Ла»). Но, что самое главное, – он уступал немецким «мессерам», а значит, не мог на равных бороться с истребителями противника. Возникает резонный вопрос: зачем было создавать и пускать в серию самолет, которому просто не с кем из германской авиации было сражаться? И который сразу после начала войны с Третьим рейхом оказался невостребованным?

Ответ прост: Сталин готовил истребитель для борьбы с английской и американской стратегической авиацией. Ведь только Великобритания и США разрабатывали и выпускали бомбардировщики подобного класса, с которыми должен был соревноваться «МиГ-3». Первые серийные экземпляры четырехмоторных тяжелых бомбардировщиков «Шорт Стирлинг» были готовы у англичан в июне 1940 года (а разрабатывались начиная с 1936 года) ^[314]. Все логично получается даже по времени создания: в июне 1940 года угроза (английский бомбардировщик), в декабре 1940 года появляется «противоядие» – первая серия МиГ-3 из 11 машин ^[315].

К слову, это не единственный случай, когда подготовка к войне с Англией, а не Германией наложила отпечаток на отечественное самолетостроение. Со штурмовика «Ил-2» был убран стрелок-радист, и знаменитый «летающий танк» в начале войны выпускался в одноместном варианте. Пока жестокие будни Великой Отечественной не заставили начать выпуск двухместного «Ил-2». Почему же сначала стрелка «сократили»? Да потому что малокалиберные пулеметы тогдашних британских истребителей («Харрикейн» и «Спитфайр») не могли поразить пилота «Ила», защищенного мощной броней, в том числе и прозрачным бронестеклом кабины…

Но вернемся к ходу Второй мировой войны. После разгрома Франции Гитлер вновь публично предложил Англии мир. Англичане отказались – причин для заключения мира у них не было вообще. Теперь собака не просто желала стать равным, а еще и загрызла одного из тех, кто ее выкормил. Так называемая «битва за Англию», которая последовала после этого, была лишь попыткой Гитлера воздушными налетами сделать англичан более сговорчивыми. Никакой реальной высадки на островах Гитлер осуществлять не собирался. Для этого не было ни сил, ни возможностей. Ни, что еще более важно, – желания. Остаток 1940 и первая половина 1941 года – это шаткое равновесие между Германией и Англией. Не вдаваясь в подробности хода боевых действий, отметим, что за год, прошедший с мая 1940-го положение Великобритании стало гораздо хуже. Франция после капитуляции 22 июня 1940 года стала фактическим союзником Гитлера или, как минимум, занимала «нейтралитет», где половина ее территории была оккупирована немцами, а вторая управлялась правительством маршала Петена ^[316]. Италия летом 1940 года выступила на стороне Германии и объявила войну англичанам. Боевые действия начались в Африке.

Англичане создали инструмент для нападения на СССР, но в момент, когда должна была начаться очередная русско-германская война, Сталин сумел перехватить инициативу. Германия воевала с Англией, она уже выбила из войны Францию. Нужно было, чтобы эта война без участия Советского Союза продолжалась и дальше. Теперь уже Сталин, используя не им созданный инструмент, мог достигать целей «чужими руками». СССР находился в стороне от мировой войны, и это было огромным достижением. Сталин хотел как можно дольше находиться вне военного конфликта – СССР занял ту позицию, которую Великобритания и США готовили для себя. Именно поэтому на Западе так ненавидят и старательно демонизируют мирный договор Советского Союза и Германии, заключенный 23 августа 1939 года. Называют его «пактом» и стараются показать, что именно он якобы привел к войне. Это ложь. Война являлась целью всей предвоенной политики союзников, она не могла не начаться, а искусство И.В. Сталина заключалось в том, что он сумел поменяться местами с нашими британскими «партнерами».