– Ты себя в зеркало видела? – осведомился Дима.
– Видела, – буркнула я.
– Ну, и скажи мне, где ты найдешь такого дурака, который не обратит внимания на все вот это, – он руками описал в воздухе две окружности, – такого идиота, который равнодушно воспримет твою фигуру, лицо? Ну, покажи мне его!
– Значит, ты так считаешь, да? – бросила я со злостью. – На меня можно смотреть, как на кусок мяса, а я при этом еще и радоваться должна! А я не желаю этому радоваться!
– Когда ты злишься, то становишься еще красивее, – грустно констатировал Дима.
И этим окончательно меня добил.
– Вот что, если это все, что ты хотел мне сказать, то можешь уже идти. – Я указала на дверь. – Я все поняла и приняла к сведению.
– Выгоняешь? – Он вздохнул и поднялся с кресла. – Я хотел как лучше. Не понимаю, чего ты взбеленилась?
– И не поймешь! У тебя для этого мозгов не хватит, – съязвила я.
Уже в дверях Дима повернулся ко мне и сказал:
– Знаешь, я бы хотел оказаться на месте Костика.
– Это еще почему?
– Лучше быть твоим братом, чем никем.
– Ты мог бы быть моим другом, – сердито бросила я.
– Знаешь, а я попробую, – пообещал Дима.
На этом мы и расстались.
Глава 12
И снова Денис
Апрель подошел к концу как-то незаметно. Бабушка и мама хлопотали о нашей поездке в Черногорию. Я ходила в школу, только теперь Санек не встречал меня после уроков, и от этого мне было грустно.
По вечерам забегал Костя. Изредка звонила Лизка, живо интересовалась нашими вновь обретенными родственниками. Я предоставляла маме говорить с ней, самой не хотелось. Образ Дениса маячил где-то на задворках сознания, куда я загнала его и не выпускала, надеясь совсем забыть.
Миновала Пасха, уже были куплены билеты, мы должны были лететь первого мая. Бабуля утверждала, что нас встретят в аэропорту города Тиват, а потом мы сразу поедем в древнюю столицу Черногории, где, собственно говоря, и обитала тетка Мария.
Мне представлялись золотые пляжи Адриатики, лазурь моря, солнце, толпы туристов со всех концов земли. А вместо этого я должна была сидеть с незнакомыми людьми, которые почему-то оказались нашей родней. Перспектива не радовала. Бабуля, угадав мои сомнения, принялась рассказывать о том, какой чудесный город Цетиня, какие там памятники истории и культуры, что именно там, в храме Богородицы, находится мировая христианская святыня – кисть руки Иоанна Предтечи.
– Ты будешь гулять по городу, увидишь дворец их знаменитого царя и множество других интересных памятников, – соблазняла меня бабушка. – Никто не заставляет тебя сидеть с двумя старухами, которым надо побыть вместе. Ты свободна. А гид там найдется, я думаю.
– А море, ба? Я хочу увидеть море!
– Так увидишь! Моря там сколько угодно!
Перед отъездом она придирчиво осмотрела мой гардероб, осталась недовольна, и мне пришлось мотаться по магазинам в поисках белого костюма и красного короткого платья. Почему-то именно это бабушка заставила меня присмотреть.
Увидев меня в обновках, бабуля удовлетворенно кивнула.
Мама сбилась с ног, собирая нас. Бабушка только посмеивалась над ней.
– Не забудь принимать лекарство! – просила мама. – Рита, следи за бабушкой! Мама, смотри, чтоб она не была долго на солнце! Вы взяли защитный крем?
– Взяли, взяли, – ворчала бабушка, примеряя у зеркала широкополую шляпу из соломки.
– Сразу позвоните мне!
– Позвоним…
– Вы заказали роуминг? – не унималась мама.
– Заказали…
И так все время, до самого отлета.
Последний раз я летала на самолете, когда мне было лет семь или восемь. Я немного боялась, легкий страх будоражил воображение. А бабуля была невозмутима, как обычно, как будто она каждый день летает на самолетах в Европу и обратно.
– Мы должны быть неотразимыми, – напутствовала меня бабуля, – выходим из самолета в объятия родственников, и они сразу обращают внимание на то, как мы выглядим.
– Не испачкай костюм! – напомнила она, когда стюардесса принесла нам еду.
Я предпочла вовсе не есть. Бабуля же плотно закусила и задремала в своем кресле. Мне не спалось. Я пыталась смотреть в иллюминатор, но там ничего не было видно.
Прошло около трех часов напряженного ожидания. Наконец стюардесса объявила, что мы совершаем посадку в аэропорту города Тиват.
Бабуля проснулась и начала прихорашиваться. Мне бы ее самообладание!
Полет я перенесла довольно легко, несмотря на некоторое нервное напряжение. Бабуля, закончив приводить себя в порядок, взялась за меня. Она ворчала, что я растрепа, поправляла мне волосы, заставила нанести немного блеска на губы, посетовала, что костюм немного помялся: «Надо было везти в чехле, здесь бы и переоделась…»
В общем, мы наконец приземлились.
Воздух был насыщен морем, нас обдувал тот особенный ветер, который бывает только в приморских городах.
– Смотри внимательно, – то и дело говорила бабуля, когда мы уже вошли в здание аэропорта.
Таможенный и паспортный контроль мы прошли довольно быстро и без проволочек. И вообще, было такое ощущение, как будто мы прибыли куда-нибудь в Сочи, настолько часто вокруг звучала родная речь. Я скоро сообразила, что могу без труда понимать местных жителей, так похожи наши языки.
– Ба, как они выглядят? – спросила я.
– У них должна быть в руках табличка. Но, думаю, я узнаю их и без таблички, – ответила бабуля.
Она чувствовала себя бодрой, на свою трость опиралась легко, словно она была у нее для красоты или солидности.
– Да вот же они! – воскликнула бабуля, указав мне на группу совершенно незнакомых людей в ярких южных одеждах. Впереди стояла сухощавая старуха с модной прической, в темных очках и легком брючном костюме.
– Маша! – крикнула бабуля и замахала свободной рукой.
– Еля! – старуха, раскрыв объятия, поспешила к ней.
Они крепко обнялись и заплакали. Я остановилась в нерешительности поодаль. Посмотрела на толпу улыбающихся родственников. И вдруг увидела Дениса…
Голова закружилась – я поняла, что еще чуть-чуть, и я потеряю сознание. В этот момент бабули отстранились друг от друга и, все еще хлюпая носами и прижимая к мокрым глазам платочки, бросились ко мне.
– О, какая краля! – воскликнула Мария и прижалась ко мне своим сухоньким телом. – Ты даже лучше, чем на снимке, – сообщила она, поднимая голову и всматриваясь в мое лицо. – Ах, подумать только, сколько лет! И как ты похожа на мою сестру! Еля, – повернулась она к бабуле, – ведь правда, твоя внучка просто вылитая Ольга? – Она снова посмотрела на меня. – Как тебя называть? Марго?