Скажи, Красная Шапочка - читать онлайн книгу. Автор: Беате Тереза Ханика cтр.№ 23

Давай тоже искупаемся, — предложила я, мне этого ужасно хотелось, даже больше, чем мериться силами с мальчишками.

Лиззи тоже больше всего хотела искупаться, поэтому перед нами встала, так сказать, дилемма. Уйти и оставить виллу без присмотра или же медленно поджариваться тут. Некоторое время мы взвешивали все «за» и «против», так ничего и не решив, но тут Лиззи пришла в голову спасительная идея.

Позади виллы стояла старая деревянная бочка, в нее по желобу стекала с крыши дождевая вода, залезть в нее будет, конечно, просто зашибись как здорово, сказала Лиззи. Конечно, далеко не так здорово, как в нашем старом лягушачьем пруду, но попробовать стоило. В общем, мы побежали в сад, сверху сквозь листья деревьев на нас палило солнце. Скоро поспеют вишни, потом яблоки и сливы, а когда сливы поспели, лето заканчивается.

Мы сбросили с себя шорты и майки — этим летом мы обнаружили, как это прикольно — носить мужские майки в рубчик, и повесили их на нижнюю ветку яблони, всего в нескольких метрах от бочки. Коричневая вода в ней была чем-то похожа на бульон, пахла она затхло, а сверху плавала мелкая ярко-зеленая ряска, так что увидеть дно было невозможно, но мы решили, что от этого все становится еще увлекательней.

Залезть в бочку представлялось нам почти что проверкой на храбрость. Сначала мы потыкали в бочке палкой, взбаламутив ряску, нам ведь не хотелось вдруг наступить на какую-нибудь дохлую птицу, валяющуюся на дне. Я сказала, что обувь, наверно, снимать не надо, просто на случай, если мы просмотрели какую-нибудь гадость, и Лиззи со мной согласилась, такая перспектива ее тоже не радовала.

Ф-у-у, — захихикала она, а вдруг мы наступим ногой прямо в ноздрю Синей Бороде!

Эта мысль показалась нам настолько отвратительной, что мы быстро выдернули из воды ноги, уже наполовину туда засунутые.

Ерунда, — сказала я, для этого Синей Бороде сначала надо было отрубить голову.

Так его жена и отрубила, он наверняка ее страшно доставал, — сказала Лиззи, на него ведь без слез не взглянешь.

Из осторожности мы еще раз вооружились палкой, но не нашли ни ноздрей, ни чего другого, и тогда забрались через край в бочку.

* * * *

Мне снятся темные коридоры, по которым я бегу, бабушка, обвитая капельницами, с электродами на морщинистой груди, она протягивает ко мне руки, а я бегу, бегу, бегу. Утром просыпаюсь с первыми лучами солнца, которые освещают комнату, вся в поту, вскакиваю с постели и иду в душ, включаю очень горячую воду, так надо, чтобы смыть сны. Я больше не смотрюсь в зеркало, когда я голая, мое тело предало меня. Если принять душ, а потом все время двигаться, то все хорошо и проблемы как бы исчезают. Только останавливаться нельзя и размышлять нельзя.

Но одна проблема все-таки есть — Муха. Муха действует мне на нервы. Я так и говорю ему, когда обнаруживаю его за контейнером для стекла на заднем дворе у дедушки, где он прячется, поджидая меня. Но все равно я нахожу его раньше, чем он замечает меня, я его чую. Он опять курит, и дым залезает мне в нос. Муха пугается почти до смерти, когда я заговариваю с ним, но так ему и надо, в конце концов я не просила его все время за мной бегать.

Ох, — говорит он, не подкрадывайся так!

Сегодня еще теплее, чем в последние дни. Скоро лето, скоро снова можно будет купаться и бегать босиком. На Мухе надеты короткие потертые джинсы, на нем они выглядят забавно, потому что ноги у него кривоваты. Я все равно делаю злое лицо, чтобы он сразу понял — я не в настроении общаться.

Я делаю, что хочу, и к тому же терпеть не могу, когда за мной шпионят. Это действует мне на нервы, — говорю я.

Муха улыбается, тушит сигарету о подошву и бросает ее в контейнер, ему, наверно, все равно, если контейнер сгорит и в этом будет виноват он, вот я бы уж точно вся извелась.

Ну что, — говорит он, едем на виллу?

Он, кажется, не удивляется, почему я не вышла к нему вчера, и явно не испытывает угрызений совести из-за Анны. Лиззи сказала бы, вот и видно, какие бесчувственные эти мальчишки из поселка, спокойненько обкрадут твою бабушку, а потом еще и рассмеются тебе в лицо.

Во всяком случае, я настроена решительно и больше не позволю Мухе водить себя за нос. Пусть проводит каникулы с кем-то еще. Например, с Анной, она-то наверняка не будет иметь ничего против того, чтобы он клал руку ей на плечи, и не будет ломаться.

У меня нет времени, — говорю я хриплым голосом.

Я думал, сейчас каникулы, — говорит он, засунув руки в карманы. Он всегда так делает, когда чувствует себя неуверенно.

Мне надо навещать дедушку, — говорю я.

На мой взгляд, всегда лучше как можно ближе держаться правды. Чем ближе, тем лучше. Такая ложь почти никогда не вскрывается, это было бы слишком легко.

Ага, — говорит Муха, ты врешь.

Я краснею как рак, а Муха с удовольствием за мной наблюдает.

Он болен, — говорю я и краснею еще сильнее.

Муха качает головой.

Я тебе сейчас кое-что скажу, — говорит он, я тут стою уже часа полтора. Твоего дедушку я знаю. Он высокий и худой и носит на глазу повязку, так что не заметить его нельзя. Примерно сорок пять минут назад старикан прошел мимо меня. Он шел вот оттуда, нес булочку с колбасой и бутылку яблочного сока. Он на меня напустился, нечего, мол, тут околачиваться, а я ему сказал, чтоб шел куда подальше и оставил меня в покое. Так что я тебе хочу сказать: этот типус не болен и не голодает, поэтому я не понимаю, почему ты должна его навещать даже в собственные каникулы.

Ты его послал куда подальше? — спрашиваю я ошеломленно.

Ну да, — говорит Муха, я же могу околачиваться, где хочу, и потом, я был почти уверен, что рано или поздно ты здесь появишься.

В голове у меня прокручиваются самые что ни на есть сумасшедшие мысли.

Почему Муха ждет меня здесь, ведь еще вчера он заигрывал с Анной.

Почему наблюдал за дедушкой, да еще осмелился сказать ему «иди куда подальше»? Я бы никогда не осмелилась. Никогда! Мне было бы слишком страшно, что дедушка рассердится и начнет на меня кричать, как он часто кричал на бабушку.

Ну так что, ты идешь? — говорит Муха. Я могу отнести ему корзину, поднимусь и скажу, вот, это от вашей внучки, и теперь я позабочусь о том, чтобы она у вас долго не околачивалась.

Муха протягивает руку к корзине, а я делаю шаг назад.

Не надо, — говорю я и лихорадочно размышляю, что можно рассказать Мухе.

Ему никак нельзя еще раз встретиться с дедушкой. Мухе вообще нельзя здесь больше появляться. Дедушка жутко обозлится, если посмотрит в окно и увидит его внизу. Еще хуже будет, если Муха что-то узнает про дедушку. Если он узнает, что спрятано у меня в сердце, я стану ему отвратительна, он возненавидит меня, он расскажет все своим друзьям, а они расскажут Лиззи.

Может быть, Лиззи тоже возненавидит меня и найдет себе новую лучшую подругу.