Этот Вильям! - читать онлайн книгу. Автор: Ричмал Кромптон cтр.№ 10

Вильям, однако, участвовал во всем этом без особого энтузиазма. Он прокручивал в уме то один план, то другой, и все они никуда не годились.

Он вошел в столовую на ланч раньше, чем обычно. Там были только его старшие брат и сестра, Роберт и Этель. Он вошел, прихрамывая, закусив губу и сведя брови от боли.

— Привет! Что стряслось? — спросил Роберт, которого за завтраком не было, и он забыл о «Надежде».

— Я растянул связку, — жалобно сказал Вильям.

— Садись, приятель, дай-ка посмотрю, — сказал Роберт сочувственно.

Вильям смиренно сел на стул.

— Которая?

— Э… эта.

— Однако хромал ты на другую ногу, — холодно сказала Этель.

С растяжением связки было покончено.

Встреча в «Надежде» должна была начаться в три. Родные Вильяма отнеслись с полным безразличием к его жалобам на острую зубную боль, начавшуюся в половине третьего, на острый ревматизм без двадцати пяти три и на приступ печени (Вильям считал, что эта идея ему ниспослана свыше, ведь именно из-за печени отец не ходил на работу) без двадцати три. Без четверти Вильям был в холле, одетый для «Надежды».

— Я уверена, тебе понравится, — сказала миссис Браун, желая его успокоить. — Ты будешь там играть и хорошо проведешь время.

Ответом Вильяма было лишь гордое молчание.

— Эй, Джамбл! — позвал он.

Как бы то ни было, жизнь не такая уж беспросветная, раз у него есть Джамбл.

Пес примчался из коридора, ведущего в кухню, морда была вымазана соусом, полуобглоданную кость он уронил на ковер в холле и с нетерпеливым восторгом смотрел на хозяина.

— Вильям, на встречу ты пойдешь без собаки.

— Почему? — возмущенно спросил Вильям. — Не понимаю почему? Собаки ведь не пьют пиво ^[4]. У них такое же право присутствовать на этой встрече, как и у меня. Совсем все запрещается, да?

— Но я уверена, что ему не позволят находиться там. Никто не ходит на собрания с собаками.

Миссис Браун крепко держала Джамбла за ошейник, и Вильям нехотя отправился один.

— Надеюсь, тебе там понравится, — крикнула миссис Браун весело.

Общество трезвости в Англии тоже называется «Надежда».

Он повернулся и посмотрел на нее.

— Удивляюсь, как я еще не умер, — с горечью сказал он, — от всего того, что мне приходится терпеть.

Он шел медленно, совсем удрученный. Около калитки остановился и осторожно окинул взглядом улицу. По ней, с коротким интервалом друг от друга, двигались три фигуры. Это были Генри, Дуглас и Джинджер.

Первым побуждением Вильяма было рвануть назад и дождаться, пока они пройдут. Но что-то в их облике поразило его. У них тоже был удрученный и пристыженный вид. Он дождался первого. Генри робко взглянул на него и хотел было пройти мимо.

— Значит, ты тоже идешь? — спросил Вильям.

Генри от неожиданности разинул рот.

— Она к твоей маме тоже приходила? — ответил он вопросом на вопрос.

Он удивился, когда увидел позади себя Джинджера и Дугласа, а Джинджер удивился, увидев позади себя Дугласа. Дальше они пошли вместе, в унылом молчании. Джинджер поднес руку к горлу.

— Сильно болит, — пожаловался он. — Зачем только меня отправили!

— Я тоже больной — сказал Генри. — Я говорил им.

— И я, — сказал Дуглас.

— И я, — сказал Вильям с хриплым невеселым смехом. — Какие жестокие, заставили совсем больных выйти из дома.

У входа в здание они остановились, и Вильям с тоской устремил взгляд на спортплощадку.

— Нельзя, — уныло сказал Джинджер, — узнают.

Они вошли в дверь.

Внутри сидела группка скучающих смурных детей, которые приходили сюда только потому, что надеялись на угощение.

Миссис де Виэ Картер выплыла к ним вся в оборках, с развевающимся шарфиком, распространяя запах духов.

— Милые дети, — сказала она, — добро пожаловать на нашу встречу. Это, — обратилась она к постоянным членам «Надежды», и те устремили сонливые взоры на «разбойников», — наши новые друзья. Им с нами будет хорошо! Идемте, дорогие детки!

Она усадила их в первом ряду и, встав перед ними, продолжила:

— Ну, милые девочки, милые мальчики, какими вы должны быть на наших встречах?

И в ответ раздалось заунывное:

— Спокойными и вежливыми.

— У меня есть имя, дорогие дети.

— Спокойными и вежливыми, миссис де Виэ Картер.

— Вот именно, дорогие дети. Спокойные и вежливые. Теперь вы, наши новые маленькие друзья, какими я хочу вас видеть?

Молчание.

«Разбойники» сидели испуганные, оцепенелые, словно выставленные на позор и бесчестье.

— Такие вы застенчивые, да? — и она протянула руку.

Вильям сумел увернуться, и лицо Джинджера оказалось плотно прижатым к бриллиантовой броши.

— Я уверена, скоро ваша застенчивость пройдет. Нам так хорошо здесь. Хорошо и весело. Ну, дорогие дети, как у нас тут?

И опять заунывный хор:

— Хорошо и весело, миссис де Виэ Картер.

— Вот так. Теперь вы, милашки в первом ряду, вы мне скажите. Вильям, голубчик, ты начнешь. Как у нас тут?

В эту минуту Вильям был, пожалуй, близок к самоубийству. В глазах Генри он перехватил огонек. Генри это ему припомнит. Вильям кашлянул, но не ответил.

— Тогда ты скажи мне, Генри, мальчик мой.

Генри покраснел, и Вильям приободрился.

— Ах, в следующий раз они уже не будут так стесняться, вы согласны со мной, милые дети?

— Да, миссис де Виэ Картер, — прозвучал равнодушный ответ.

— Ну, начнем с одной из наших песенок. Откройте свои книжки. — Она села к пианино. — Номер пять, «Искристая водичка». Приготовились, дорогие мои. Готовы?

Она взяла вступительные аккорды.

«Разбойники», хотя у них и были книжки, к хору не присоединились. Против самой газированной воды они ничего не имели, но петь не хотели.

После заключительных аккордов миссис де Виэ Картер сказала:

— Теперь, милые дети, мы поиграем в одну из наших игр. Вы начнете сами, хорошо, детки? А я пойду узнаю, почему маленький Тедди Уиллер не пришел. Он не должен пропускать, не правда ли, дорогие? Ну, какую игру мы выберем? На прошлой неделе мы играли в «киску на углу», да? А сейчас давайте в «шелковицу». Нет, не в «пьяницу», дорогой. Это плохая, грубая игра. Ну, я пойду, а вы постарайтесь расшевелить этих четырех застенчивых милашек, чтобы они чувствовали себя здесь как дома, хорошо? Играйте тихо. И прежде, чем я уйду, скажите мне, какими вы должны быть — четыре слова!