Переулок капитана Лухманова - читать онлайн книгу. Автор: Владислав Крапивин cтр.№ 66

— Как я попробую? Из трубочки плевать, что ли?..

— Семен Анатольич, дайте ему выстрелить, — попросил Терехов (он был у Барклая любимцем). — Если промажет, мы его голыми ходулями в крапиву…

— Отставить крапиву! — решил Барклай. — А разок выстрелить… хотя и не положено тем, кто в начальных классах, но разок можно. Вдруг барабанщик покажет вам пример…

Зарядили «воздушку», дали Даньке. Он не лег, а устроился в позиции, которая называется «с колена». Тяжелый приклад положил на плечо.

— Прижми к щеке, — сказал Барклай.

— Мне так удобнее…

Ни Барклай, ни мальчишки не знали, что прошлым летом и осенью Данька, поднакопив мелочи, бегал в поселковый тир и там оттачивал снайперское умение. А потом и мелочь не понадобилась. Были в тире упражнения, где при удачном попадании в какую-нибудь хитрую мишень полагался дополнительный бесплатный выстрел. Данька стрелял дополнительно и выигрывал выстрел снова. И так — множество раз.

— Вай, мальчик, ты разоришь мое заведение! — сокрушался владелец тира, горбоносый и заросший черной шерстью дядя Гога. Но сокрушался не по-настоящему. Стрелок ему нравился. Такой тихий, такой смирный и такой меткий! — В Вооруженных силах тебе не будет цены…

Данька не отвечал. Про Вооруженные силы он не думал. В том далеком будущем, когда он вырастет, наверно, уже наступит мир во всем мире. Даньке нравилось стрелять не «в кого-то», а просто целиться и попадать. Ну, например, как в биатлоне.

Данька, разумеется, сбил бумажный комок (делов-то!).

— Случайность, — обиделся Витька Терехов.

— Поглядим, — решил Барклай.

Данька сделал еще одну «случайность»… Потом еще восемь раз. И Барклай спросил, не хочет ли юный барабанщик в «Снайперы».

Данька, ясное дело, хотел.

Барклай тут же включил его в список и выдал матерчатые красные погончики, которые можно было надевать поверх тех, что на форменной рубашке барабанщика. Сказал, что Данька станет участником «Зарницы», хотя заниматься стрелковым делом в таком возрасте не разрешается.

— Конечно, нарушать уставы не положено, однако, я думаю, мы сумеем убедить комиссию.

Данька стеснялся носить погончики постоянно, однако перед стрелковыми занятиями обязательно надевал. До поры до времени друзья (кроме Эльфа) не знали, что Данька — «снайпер». Но вот сегодня…

В последние дни перед летними каникулами все классы учились во вторую смену. Дело в том, что в школе поспешили затеять ремонт, а ремонтные бригады соглашались работать лишь с утра до обеда: «У нас такой график…» Ну и ладно. А по утрам проводились на краю стадиона и в соседнем сквере всякие репетиции и тренировки перед «Зарницей».

В злополучный для Даньки день Барклай сказал, что пора учиться стрелять не по бумажным шарикам, а по настоящим мишеням. Кнопками пришпилил к забору белые квадратики с черными фигурками. Казалось бы, ничего особенного, но фигурки были человечьи. Силуэтики по пояс, в касках.

Данька потоптался на стрелковом рубеже и положил ружье. Сказал вполголоса:

— Не… я не буду…

— В чем дело? — удивился Барклай. Сначала без сердитости.

— Можно, я лучше по шарикам? — прошептал Данька.

Барклай не терпел детских капризов. И всякую там психологию в отношениях с детьми не признавал. Он признавал только отношения между командиром и подчиненными. Он спросил снова, с железной ноткой:

— В чем дело?

— Там люди нарисованные… Я не хочу в людей…

— Что за бред?! Какие люди?!

— Вон те, на бумажках… — И Данька повторил еле слышно, однако различимо в наступившей тишине: — Я не буду по людям. Это плохая примета.

Барклай вспылил не сразу. Несколько секунд он пытался уложить Данькины суждения в свои прямые извилины. Потом выговорил с придыханием:

— Примета?.. А если нападут на родину враги, тоже не будешь стрелять? Тоже примета?

Данька глянул Барклаю в лицо. Тот, видимо, ничего не понимал. Данька объяснил громче и уверенней:

— Если враги, буду. А сейчас ведь не враги. Можно наворожить беду…

— Ты кто? Сектант? Или трус?

Данька не знал, кто такой «сектант». А трусом он, при своем тихом характере, все же не был. Поэтому сказал снова полушепотом, но без боязни:

— Можно, я лучше по шарикам?..

Барклай все еще сдерживал командирское негодование.

— Ты… Тебе оказали доверие. Я ради тебя пошел на нарушение правил. А ты…

Данька не знал, что возразить. Он просто пожал плечами. Красные погончики вздернулись, как живые крылышки.

А «снайперы» ждали. И Барклай ощущал это ожидание. Из щуплого третьеклассника исходила зараза неповиновения. Нужны были по-армейски решительные меры.

— Ты исключен из стрелковой команды! — гаркнул ОБЖ. — Пошел отсюда!.. Постой! — Он шагнул к Даньке, сдернул с него лоскутные погончики. Они держались слабо, оторвались легко. Барклай сунул их в карманы галифе, а потом рванул с форменной рубашки барабанщика георгиевскую ленточку. — Теперь убирайся!

Погоны — это ладно! Пусть! Но ленточка — она же награда! Эти награды, полученные от ветеранов, барабанщики носили до сих пор!.. Какое он имеет право!

— Отдайте! — Данька вцепился в волосатое запястье повыше часов. — Это не вы давали! Она моя!..

Барклай отмахнул от себя нахального пацаненка, тот отлетел легко, как бумажный шарик. Упал навзничь, вскочил. Кинулся снова. Но его ухватили за локти Витька Терехов и еще один «снайпер» — пухлый и пыхтящий от усердия.

— Отведите этого психа к завучу, — велел Барклай. — Пусть запрет где-нибудь. Я приду и разберусь…

Как будто кто-то смеет его запирать! Данька вырвал из потных пальцев локти, кувыркнулся назад и побежал от стадиона к школе. Кажется, за ним не гнались.

Данька не замечал, что плачет на бегу, не вытирал щеки. Поэтому тонкие полоски от слёз оставались очень заметными среди якорных веснушек.

Маша выслушала Даньку и позвонила Маку.

— Разве можно так с теми, кто маленький?

Мак считал, что нельзя, и позвонил Миру.

Мир примчался на велосипеде к школе с Крылатым Эльфом на багажнике, встретил его по дороге и прихватил с собой. Маша пересказала Данькину историю. Тот все еще изредка всхлипывал.

— Дань, а что за примета? — осторожно спросил Мир. — В самом деле есть такая?..

Данька прислонился животом к велосипедной раме, позвякал звонком, стер наконец слезы и объяснил:

— Я недавно кино смотрел про борьбу с террористами. Там была специальная спецназовская группа, в нее записалась одна девушка. Она все так хорошо делала, всякие приемы карате и вообще… И стреляла лучше всех. Только, если на мишени человек, не могла попасть. Командир начал на нее орать, а она говорит: «Не могу, потому что кажется — если попаду в нарисованного, где-то погибнет настоящий. Непонятно какой — плохой или хороший, мы ведь не знаем…»