Король и Шут. Между Купчино и Ржевкой... - читать онлайн книгу. Автор: Александр «Балу» Балунов cтр.№ 16

Балу. Да, деньги были не предусмотрены.

Леша. Это была наша первая поездка. Когда дело дошло до обеда, оказалось, что обед клуб зажал, и что мы в свободном полете, и тут оказалось, что у Димы Васильева, нашего первого администратора, есть какие-то маленькие деньги, и мы с ним сходили на мини-рынок возле метро, купили черный хлеб, кусок сала и зеленый лук. Это вот реальная история. Это был обед для всей группы. После этого начался концерт, и этот концерт поразил всех тех, кто отвечал за музыку в том клубе, потому как слушателей особо не было, в основном работники клуба и байкеры, и поразил так сильно, что они нам предложили еще и второй концерт сыграть. И уже на второй день нашего выступления клуб с большой щедростью выделил нам две больших тарелки с бутербродами. Помнишь?

Балу. Да-да, точно, вспомнил!

Леша. Играли абсолютно за бесплатно. Вот этот случай я запомнил на всю жизнь: что в столице мы ели черный хлеб, сало и зеленый лук и не ворчали. И это было как бы в порядке вещей, т. е. не было такого «ну ни хера, охерели!», понимаешь?

Балу. Еда не была в списке необходимых вещей.

Леша. Ну да, это такое было отношение, знаешь, типа «ну поели и поели, а нет – так нет, хрен с ним». Еще я помню, как среди пришедших нарисовались слушатели в малиновых пиджаках, и между ними произошла ссора, или между этими ковбоями мотоциклетными. Помню, мы с Андрюхой вышли в туалет, а там раковина разбита и все в кровище, и мы такие стоим в туалете и думаем: вот это прикольно вообще, вот это деятельность клубная! Так че еще было-то?! Еще мне понравилось – я вместо бочки играл в том! Это тоже забавно.

Балу. А ведь точно, блин! И звук потом еще на записи такой легкий был! Вот я не помню, ты ногой играл или палочкой?

Леша. Палочкой! Ну как, ногой-то? Мне москвичи нашли «рабочий» барабан, хай-хэт. Педаль – дело серьезное и никто не дал на пользование. Палочкой играл в том, как будто это была бочка. Умудрялся какими-то еще вариантами играть в тарелку, в крэш. У меня один был крэш, мне его дали, (смеется).

Балу. Цирковой какой-то прям вариант.

Леша. Да ваще! Цирковой номер, да-да (смеется). Забавно!

Балу. Ты ж с нами два года почти играл?

Леша. Да, но вот еще гастролей-то я уже не помню, по-моему, их больше и не было в это время.

Перед поездкой в Москву я попросил у мамы денег и купил две кассеты «Сони», на которые мы и записали эти концерты. Позже эта запись стала одной из самых популярных среди наших поклонников. Где эти кассеты, сейчас сказать трудно, но, возможно, они еще всплывут. По-моему, одну взял послушать мой приятель Юрка Кулаков, а вторую Горшок, по его словам, отдал Сергею Фирсову для отправки в Лондон.

Кстати, о пленках. Хотя во время записи первого электрического альбома «Истинный убийца» нас морально поддерживали и помогали советом такие дико продвинутые люди, как Миша Кольчугин и Сергей «Пельмень» Живков (группа «Собака Це-Це»), качеством записи мы были не очень довольны. Хотелось чего-то нового и большего. Тем более, что все «профессионалы» уверяли нас, что эти записи очень низкого качества. А мы были доверчивы и неопытны. Я прослушал эту запись сейчас – и качеством, и энергетикой очень доволен.

Афиша «Король и Шут» в клубе ГаМГат. Автор А. Князев

А тогда прослышали мы, что в ДК Ленина, где-то у метро «Пролетарская» открылась новая студия под названием «Инди». И решили там записаться. По-новому записаться. Качественно. Отобрали четыре самые яркие песни: «Мотоцикл», «Веселые тролли», «Вячеслав» и «Сапоги мертвеца». В студии писали на продвинутую по тем временам дат-кассету, (которую мы купили вскладчину), был такой формат. А дат-кассета цифровая, поэтому никто не скажет, что запись низкого качества. Так нам казалось.

После окончания записи мне подвернулась удачная халтурка: я сложил печку (даже с камином). На все деньги я купил четыре этих самых редких по тем временам дат-кассеты, скопировал на них студийную инди-запись и начал обивать пороги радиостанций. Все обошел, ну или почти все. И услышал новую отмазку: «не наш формат», говорят. Причем говорили это те же люди, что через семь-восемь лет будут зазывать нас к себе и хвалить взахлеб. Мне по секрету, в конце концов, намекнули, что «неформат» означает «дай денег». Ха! Платить деньги за прокрутку на радио! Мы были принципиальные противники такой политики. Денег у нас, конечно, не было, но даже если бы и были, платить мы бы не стали. Попытка попасть на радио была мой собственной инициативой, но на самом деле и так стало ясно, что нас никто не принимает. Мы занимались своим творчеством и никак не пересекались с существующей музыкальной реальностью. От старших коллег-музыкантов помощи не было тоже, над нами откровенно смеялись: «Сказки они поют! Ха-ха. Ребята вы хорошие, но сказки… Это же все не серьезно. Поймите, вы же позорите русский рок!»

Клуб ГаМГат, сентябрь 1995 года. Рис. по фото А. Настальской

Опыт работы в «Инди-студии» показал, что мы можем записаться качественно. И зимой мы снова встретились с Мишей Кольчугиным и договорились записать полновесный альбом.

Тут, кстати, вспоминается забавный случай. Постоянного дохода ни у кого из нас на тот момент не было. Кроме Поручика. Поручик мутил тему с нашим одноклассником Лысым, тем самым, который недолго, но плодотворно потрудился у нас директором, – развозил по музыкальным магазинам всякие подставки и кейсы для CD. Покупал дорогие шмотки и все рассказывал, какой он бизнесмен. Ну да конь с ним! Сидим, значит, договариваемся с Мишей о деньгах. Договорились по 50 баксов с носа, то есть на все про все 250. И вот тут Пор, ни с того, ни с сего, заявляет небрежно: «Пусть будет 300!» И смотрит свысока. Миша, конечно, согласился. А мы припухли от такой заявы: даже полтинник найти по тем временам была задача не из легких. А Пор говорит: «Да я сотку заплачу – и все!» Зачем? Почему? Что у него в голове происходило на тот момент? Я не знаю. Но, забегая вперед, скажу, когда пришел час расплаты, Поручик вообще денег не дал и заявил, что уходит из группы в бизнес. Горшок, который вместо 50 бачей сумел набрать только 40, взбесился. Мне с трудом удалось их помирить. Но это же были мои друзья, и я принимал их такими, какие они есть. В итоге снова пошел занимать денег у мамы. И из 300 долларов за альбом 160 заплатил я.