Портрет синей бабочки - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Заровнятных cтр.№ 27

В отличие от оживленных улиц, по которым уже вовсю шагала весна, в парке кое-где под деревьями и в ложбинках все еще лежал снег. Серый, с мелкими черными ноздрями, он медленно изнывал под подкрадывающимся к нему солнцем. Дрозд вывел меня на круглую полянку и остановился, оглядываясь.

– Потанцуем? – Дрозд положил мне руки на талию и сделал шаг, так что мне пришлось поддаться и отступить.

Тогда Дрозд не мешкая сделал следующий шаг, слегка развернув меня руками, чтобы направить, и я снова отступила. Таким, слегка нелепым, оказался мой первый в жизни танец. Я чувствовала себя неуклюжей, словно медведица, но вырваться из рук Дрозда не могла себе позволить. Шаг постепенно ускорялся, и в какой-то миг мы закружились, как мотыльки у ночного светильника.

Дрозд резко остановился, прижал меня к себе и прерывающимся тоненьким голоском произнес:

– Ой! У меня голова закружилась!

Очевидно, делать голос таким тонким ему давалось с трудом, так что он не выдержал и первым засмеялся своей шутке, потом ослабил объятия – и совершенно зря, потому что если у кого и закружилась голова, так это у меня, я вывалилась из его рук и на ватных ногах сделала шаг влево… шаг вправо…

– Эй-эй, ты чего?! – Дрозд подхватил меня. – Не падать!

– Все плывет, – слабо улыбнулась я, пытаясь стоять на ногах крепко, но все равно слегка оседая – может быть, еще и потому, что было так приятно обвиснуть на крепких руках Дрозда.

– Это ты плывешь, – засмеялся Дрозд и снова стал раскачивать меня из стороны в сторону, но не кружа при этом на месте. – Ты синий парусник, ты мчишься, рассекая волны…

– Я синяя бабочка! – прервала я Дрозда, возражая.

– Точно! – Дрозд аж остановился. – Конечно, бабочка! Та самая синяя бабочка! Ты в курсе, что она так и называется – Парусник? – Он внимательно посмотрел мне в глаза, а затем неожиданно, без спросу, прикоснулся губами к моим губам.

И вновь у меня закружилась голова. В голове вспыхнула и навсегда погасла картинка: целующиеся герои кинофильма, на которых мама запретила мне смотреть. «Опять лижутся!» – воскликнул глухо, словно из глубины пещеры, бабушкин голос и затих, будто звук выключили. Где-то над моей головой настойчиво стучал дятел, и какие-то птицы звонко перекрикивались, обсуждая замерших на полянке, точно сложенные крылья бабочки, влюбленных.