Я хочу в школу - читать онлайн книгу. Автор: Евгения Пастернак, Андрей Жвалевский cтр.№ 20

— А мы? — дрожащим голосом спросил кто-то из мелких.

— А вы останетесь там, где провели эту четверть.

А Впалыч добавил:

— Но если у кого-то совсем не сложилось, то вы можете перейти в любую другую школу города. Это ваше право.

Анечка зарыдала, и ее кинулись утешать. И в это время с заднего ряда поднялся Ворон.

— Ну и хорошо! — заявил он. — Все равно это не школа была, а бардак. Я б здесь по-любому не остался.

Он махнул рукой и направился к двери. За ним поднялось и вышло еще несколько человек.

Пару секунд ушло на осознание того, что произошло.

— А что будет с вами? — спросил Женя.

Директор нервно дернулся.

— Какая разница? — отмахнулся он. — Главное вас пристроить…

И тут взвыла Кошка.

До этого она сидела молча, сцепив руки в замок и покачиваясь на стуле.

— Вы… вы…

Кошка вскочила.

— Вы хоть понимаете, что вы сделали?

От ярости Кошка проглатывала половину слов, но смысл был понятен.

— Лучше б я не знала, что так бывает! Если б мы с самого начала учились, как все… Мы бы были, как они! Мы б не знали, что бывает по-другому! Мы бы шли в школу, как на каторгу! Мы бы умели матом ругаться! Вы нас убили, понимаете, да? Мы ж теперь пушечное мясо!

Женя подошел к ней и хотел ей что-то сказать.

— Не трогай меня! — заорала Юля. — Не трогайте меня все!!!

Ее колотило. Кошка бросилась к двери и уже оттуда заорала:

— Я ненавижу вас!!! Я всех ненавижу!!!

После громового раската хлопнувшей двери Впалыч сказал нарочито спокойным голосом:

— Это хорошо, что она все высказала…

Обычно на зимних каникулах 34-я школа отрывалась. Каждая группа готовила что-то свое — даже не проект, а «злостное хулиганство», как в притворном ужасе заявлял Михаил Александрович. В предновогодние дни не щадили никого. На любого учителя (что уж говорить об учениках) могла напасть банда снежных орков или снежный человек трех метров роста. Причем орки были в исключительно натурально выглядящих (хоть и искусственных) шкурах, а снежный человек оказывался составлен из пяти-шести «хулиганов». Жертву немедленно утаскивали в логово, купали в снегу или заточали в снежный каземат.

Впрочем, сидели в плену недолго — очень скоро раздавалось гиканье каких-нибудь снежных гномов или треск снегобитной машины, после которого темница разваливалась на кусочки, а «негодяи» отступали, оставляя пленных. Тех опять-таки заковывали в ледяные кандалы — и снова начинался штурм. Никаких долговременных союзов между «кланами» не наблюдалось, просто группа узнавала, что кого-то пленили, и бросалась на выручку.

Когда Кошка пересказывала эти битвы родителям, те только качали головой и иногда говорили:

— Так сидела бы дома, раз там так опасно.

Кошка глупые реплики игнорировала и продолжала, не снижая темпа, рассказывать, как Птицы сначала взяли в плен Цветов, а потом отбивали их у Ежей.

Когда менее темпераментному Димке задавали вопрос: «А зачем вы так над собой издеваетесь?», он добросовестно отвечал:

— Так интересно же! Весело!

— Весело, — бурчала Димина мама. — Позаболеваете все…

Бурчала для порядку, потому как на зимних каникулах в 34-й школе не болел никто и никогда. Весной и осенью — случалось, но кто станет болеть в самую веселую пору?

Новогоднее дерево наряжали все вместе, моментально забыв, кто кого брал в плен. Дерево редко оказывалось елкой, обычно это были дубы, липы, кипарисы или даже пальмы. Однажды удалось вырастить к Новому году роскошный бамбук.

Украшения подбирали под дерево. Например, пальму обвешивали бананами и кокосами собственного изготовления, с секретами. Дед Мороз и Снегурочка под елкой плясали папуасские танцы и требовали того же от остальных…

…Но 34-й школы больше не существовало. Бывшим ее питомцам пришлось идти на банальные школьные «огоньки» с танцами, во время которых мальчишкам полагалось подпирать стены, а девчонкам приплясывать в узком кругу. Кошка даже не пыталась туда ходить, чтобы не прибить кого-нибудь. Анечка заболела окончательно, Молчун оставался под домашним арестом. Так что «веселиться» отправились только Женька и Дима — каждый со своим классом.

Женька — просто чтобы доказать всем (во главе с собой), что он мужественно перенес утрату. Димка продолжал осваиваться.

И если Женька не выдержал, сбежал на пятой минуте «веселья», то Димка даже получил кайф. Он вспомнил уроки хореографии, снял очки и отжег такой джайв с девчонками, что это напоминало те самые папуасские пляски. Пацаны смотрели неодобрительно, зато одноклассницы разве что не визжали от восторга. А когда пошел медляк, разошедшийся Дима стал напротив Алены и выдал первоклассную румбу. «Танец любви» оказал неожиданное действие — Алена вдруг покраснела, обозвала Димку дураком и убежала из зала.

Димка удивился, но его быстро отвлекли.

— Слышь, танцор! — позвал его лохматый двоечник Колюня. — Пошли поговорим.

«Ну вот, — расстроился Димка, — сейчас драться полезет». Но пошел.

Пока дошли до пустой и темной рекреации на третьем этаже, он уже составил план, как разрядить конфликт, однако Колюня драться не собирался.

— Клево пляшешь, — сказал он с суровостью римлянина, одобряющего победу гладиатора. — На!

И, воровато оглянувшись, протянул Димке маленькую плоскую бутылку. Димка понюхал. Пахло резко. «Ладно, — подумал он, — это тоже способ наладить отношения».

Димка хлебнул. В бутылке скрывался густой коричневый напиток. Если бы Дима имел опыт пития, он бы определил, что это виски, причем весьма крепкий. Но опыта такого не имелось, а вкус оказался не столь противным, поэтому он отпил еще, прежде чем вернуть бутылочку владельцу.

— Ого! — сказал Колюня с уважением. — Круто.

Они выпили еще по чуть-чуть. Это и спасло Димку.

Если бы не добавил, вернулся бы на вечеринку веселый и бесшабашный. Ему было бы весело. Какое-то время. Пока классная не заметила бы. Но последний глоток поверг Диму в состояние сонное и тупое. Веселиться не захотелось. Захотелось домой, в постельку, что Димка и осуществил немедленно. Как он заходил в раздевалку и надевал куртку, помнил смутно. Как попал домой, не помнил вообще.

Утром Дима не смог открыть глаза.

Хорошо, что каникулы начались, иначе бы он не отвертелся от вызова врача. А тот бы сразу понял, что это не «грипп, которым все в классе болеют», во что поверила мама, а банальное похмелье.