На обочине дороги он заметил небольшую хижину и поспешил внутрь.
У огня, помешивая в котелке суп, сидела старая женщина. Она совсем не удивилась Тесею.
— Добро пожаловать, молодой человек, — сказала она. — Серьезная буря, да?
— Да уж. — Тесей отложил палицу. - Ты не против, если я пережду ее здесь?
Ничуть. Собираешься убить Марафонского быка?
Тесей моргнул.
— Откуда ты знаешь?
― Меня зовут Гекала. Когда-то я была жрицей Зевса. Я многое знаю.
― О... ― Тесей начал думать, что стоило вытереть ноги, прежде чем вламываться в хижину. ― Так... у тебя не найдется для меня какого-нибудь совета?
Гекала усмехнулась.
— Это бык Миноса, сына Зевса. Поэтому Зевс ни кому не позволяет его убить. И поэтому он наслал эту бурю, чтобы тебя остановить. Если ты обещаешь поймать и привести сюда быка, я принесу его в жертву Зевсу. Это порадует владыку небес.
— Договорились! — сказал Тесей.
Дождь тут же прекратился. Гром утих. Тесей выглянул наружу и увидел ясное небо и услышал поющих на деревьях птиц.
— Ого. Быстро.
— Зевс не тратит время зря, — подтвердила Геката. — А теперь отправляйся, да не забудь своего обещания!
Когда Тесей добрался до Марафона, он увидел белого быка, носящегося по заброшенной деревне, рушившего дома и проламывающегося через заборы,
Тесей смог бы, наверное, убить быка палицей, но ему нужно было привести его живым к жрице, чтобы та смогла совершить жертвоприношение, и он решил соорудить ловушку. Он проскользнул незамеченным в один из уцелевших амбаров и сделал силки с помощью потертых веревок, шкивов и тюков с сеном в качестве противовесов.
Он открыл ворота амбара и подождал, пока бык не окажется в радиусе слышимости.
— УХ ТЫ! — заорал Тесей. — В этом амбаре такие ГОРЯЧИЕ ТЕЛОЧКИ!
Бык обернулся и фыркнул. Он наклонил голову, будто спрашивая: «Горячие телочки, говоришь?»
— Ты их не получишь! — крикнул Тесей. — Они все мои! Думаю, я приготовлю из них сегодня вечером гамбургеры! ХА-ХА-ХА-ХА!
И он забежал внутрь амбара.
Бык бросился за ним, желая спасти красивых телочек от их человеческого мучителя. Копыта задели палки, те затянулись вокруг лап, перевернув животное вверх тормашками, и подняли в воздух. Бык в ярости забился и взревел, но вырваться не мог.
Тесей убедился, что веревки надежны, затем опустил животное в повозку, нашел пару бесхозных лошадей и повез быка назад в город.
Как и обещал, он остановился у хижины Гекалы, но старуха умерла прошлой ночью. Возможно, из-за плохого супа. А может, она прожила достаточно жизни, выполнив последнее задание владыки Зевса, мирно скончалась.
— Спасибо, леди, — сказал Тесей. — Я тебя нс забуду. Я доставлю быка в Афины и лично принесу его в жертву в храме Зевса.
Перед уходом Тесей похоронил Гекалу. В ее честь он возвел купольный монумент, который простоял многие столетия, как напоминание о том, что добрый совет можно получить порой в самых неожиданных местах.
В Афины Тесей вернулся с помпой. Белый бык весил больше пятисот фунтов, но Тесей взвалил его на плечи и пронес по городу, собрав немало зевак, пока поднимался по ступенькам акрополя к храму Зевса. Там он вынул из ножен меч и принес быка в жертву, а толпа улюлюкала и бросала ему цветы.
Жрец отправил записку во дворец, что юный незнакомец убил Марафонского быка. Часом позже царский слуга доставил Тесею приглашение на ужин.
Тесей был вне себя от радости! Наконец-то он встретится с отцом. Он решил, что подождет до сер дины ужина, а там ненавязчиво ввернет в разговор «Кстати говоря, я твой сын!» Затем он убьет всех отцовских врагов, и, может, они поиграют вместе в мяч или еще во что-нибудь.
Была лишь одна нестыковка: волшебница Меде* знала, кто такой Тесей. Она владела магией. У нее были шпионы. Она узнала о нем, когда он еще толь-1 ко шел к Афинам.
Медея не могла позволить Тесею нарушить свои планы. Ей хотелось, чтобы ее сын занял трон Афин, поэтому перед праздничным ужином она подошла к старому царю Эгею.
— Ты знаешь, мой Медовый Зайчик, — прозвище, что она дала парю, доказывало, какой злой она была, - я беспокоюсь из-за того юного героя, что придет на ужин. Кажется, он наемный убийца, посланный паллантидами.
Эгей нахмурился. Он уже не мог соображать так же быстро, как раньше, но наемных убийц ненавидел.
— Так... что ты предлагаешь?
— Яд, — ответила Медея. — Когда мы произнесем тост за героя, я дам ему кубок с испорченным вином.
— Как-то не очень гостеприимно получится. Ведь он наш гость.
Дорогой, ты же не хочешь, чтобы тебя убили, прежде чем я рожу тебе сына?
Эгей вздохнул. Уже многие годы Медея обещала ему сына, но он уже перестал надеяться. Когда-то давно царь встретил по-настоящему чудесную женщину, Эфру. Он был уверен, что её сын со временем придет из Трезена, но нет, он так и не объявился. Теперь Эгею приходилось терпеть женщину-волшебницу и кучу врагов, только и ждущих его смерти, к которым, судя по всему, добавился наемный убийца, прикидывающийся героем.
― Хорошо, — сказал Эгей. — Приготовь яд к ужину.
Когда Тесей пришел во дворец, он ужаснулся, увидев, как постарел и ослаб его отец. На фоне этого его почти нс удивила Медея, которая испепеляла его взглядом, пока они за закусками болтали о погоде и лучших способах поимки гигантских быков.
Основным блюдом был ростбиф, а чтобы его завить, предлагался большой кубок вина.
Тесей заметил, как напряглась царица, когда перед ним поставили его кубок. Из-за всех этих разговоров ни о чем у него пересохло в горле, но он решил повременить с питьем.
― Этот ростбиф выглядит ужасно аппетитно! — сказал он. — Но, думаю, стоит порезать его на кусочки, чтобы было удобнее жевать. Я воспользуюсь своим мечом, если вы не против...
Обнажение меча за ужином никак нельзя было причислить к хорошим манерам, но Тесей все равно снял с пояса оружие, положил его на стол, вынул клинок из ножен и принялся резать им мясо.
Разум царя затуманился, но он узнал символ своего царского рода и собственные инициалы на рукояти. Этот меч... это был его меч. Где же он его оставил? А, точно, он положил его под большой камень за границей Трезена, чтобы когда-нибудь он достался сыну.
У этого сильного и красивого юноши был его меч, а значит...
Когда Тесей потянулся к своему кубку с вином, царь вскрикнул и выбил его из рук героя. Яд с ши пением и паром растекся по мраморному полу.
— Мой сын! — воскликнул Эгей.
— Папа! — обрадовался Тесей.
— Медея! — рявкнул царь.