Герда - читать онлайн книгу. Автор: Эдуард Веркин cтр.№ 58

И Герда тоже туда смотрела.

– Ерунда какая… – тетя Лена встряхнула головой. – Сидишь тут сидишь, потом мерещится… А что за проблемы-то у вас? Не слушается?

– Да нет, вроде слушается.

– Тогда что? Агрессия? На кошек, может, кидается? – Лена рассмеялась. – Ко мне тут дамочка приходила недавно, – она подвинула табуретку, уселась, обхватив ножки ногами. – Приходит, говорит – ужас-ужас, мой Эричек за кисками бегает. А Эричек у нее далматин здоровенный, на нем пахать!

Лена выпустила дым, я подумал, что она, наверное, действительно опытный кинолог. Профессионал. Сама даже, пожалуй, похожа на собаку, только я никак не мог понять, на какую.

– Мадам, говорю, собаки на то и собаки, чтобы за кошками гоняться. Это они дома могут кошечку стерпеть – но на улице никогда. Некоторые собаки кошек вообще жрут, если вы вдруг не знаете. А совсем уж некоторые только кошатинку и любят, их колбасой не корми – дай какую-нибудь Мурку прищемить. Был у меня такой один кобелек…

– Теть Лен, – Саша оборвала воспоминания. – У нас кошек не жрет.

– Да? – разочарованно спросила тетя Лена. – Жаль… Хотя у каждого свои тараканы. Так и что эта тварюка вытворяет?

Тетя Лена поймала Герду за шкирку, бесцеремонно притянула к себе.

– Что ты, тварюка, вытворяешь? А? Признавайся! Хорошие глазки…

Обняла Герду за шею. Я было испугался, но Герда ничего, только замурчала предупредительно.

– Знаю-знаю, – улыбнулась тетя Лена. – Ты очень серьезная собака, просто очень-очень серьезная.

Герда продолжала урчать, но тетю Лену это совсем не смущало, она продолжала тискать собаку, как ни в чем не бывало. Руки ее при этом выставлялись из рукавов кофты, и я успел заметить, что кожа была вся в шрамах. В глубоких, в мелких, в разных.

– Так что творит-то?

– Она на бродяг кидается, – сказал я.

– На бродяг?

На лице у тети Лены возникло выражение, которое мне совсем не понравилось. Безнадежное такое выражение, какое встречается на лицах родственников смертельно больных людей.

– На бомжей то есть, – уточнил я.

Тетя Лена загасила сигарету. И тут же, не откладывая, запалила другую. Молчала. Я поглядел на Сашу. Саша пожала плечами. А тетя Лена курила и разглядывала Герду. И вдруг оттолкнула собаку и приказала:

– Сидеть!

Герда не села.

Лена поглядела на меня.

– Что? – не понял я.

– Теперь ты попробуй. Прикажи сесть.

– Сидеть, – неуверенно велел я.

Герда села. Ого, а я-то и не знал.

– Ты – альфа, – сделала вывод Лена. – Тебя она признает за хозяина. Это хорошо. Раскрой пасть.

– Что? – не понял я.

– Пасть собаке раскрой, я посмотреть должна.

– Как?

– Одной рукой за верхнюю, другой за нижнюю – и тяни.

Легко сказать – и тяни. А если…

– А она не цапнет? – осторожно поинтересовался я.

– Не должна. Собачатина воспитанная вроде, их с детства приучают зубы показывать. Давай, не трепещи. В крайнем случае ладошки обровняет…

И тетя Лена засмеялась собственной шутке с удовольствием.

Я вытер руки о штаны, взял Герду за челюсти и осторожно растянул их в стороны. Герда послушно распахнула пасть.

– Ах ты, крокодильчик какой, – с умилением сказала Лена.

Достала из кармана налобный светодиодный фонарик, заложила сигарету за ухо и принялась задумчиво глядеть в собачью пасть.

Я тоже глядел, и ничего, если честно, кроме зубов, не видел. Потому что они бросались в глаза, потому что на самом деле крокодильчик. Зубы… Они были выдающиеся. Большие, белые, острые. Очень острые. Первое, что мне пришло в голову, – косатка. То есть кит-убийца который. Белобрюхий океанский монстр, говорят, он тоже к людям добр, во всяком случае, когда не голоден. Вот такой кит-убийца, только сухопутный. С хвостом еще. Кильку любит. Печенье. Лук, картошку, герань. Чистить зубы не любит, я помню.

Саша зубами не интересовалась, бродила по подвалу и разглядывала плакаты с собачьими кишками.

– Все понятно, – тетя Лена выключила фонарик. – Все понятно, закрывайте…

Она взяла из-за уха сигарету, сунула в зубы. Себе.

– Что понятно? – спросил я.

– Бомжедав, – сказала Лена.

– Как?

– Бомжедав. Вот, смотри.

Лена уже совершенно бесцеремонно сунула руки в пасть Герде, оттянула губы и выставила на обозрение зубы.

– Верхние клыки расколоты и заточены. Такая же операция проведена с молярами. И с передними премолярами, кажется. Это делается для того, чтобы резать мясо, как бритвой. Укус гораздо глубже, раны опаснее. В бои такого пса не допустят никогда – он будет рвать соперников, как грелку…

Лена выпустила дым, почесала Герду за шею.

– В бои не выпустят. В качестве сторожевой она не годится – слишком шерсть короткая, в будке заболеет. На охоту тоже не пойдешь, тут все ясно. Так что бомжедав.

Лена потрепала Герду за ушами.

– Я не понимаю…

Я на самом деле не понимал.

– Хорошая тварь, мордастая, красавица…

Герда лизнула Лену в ухо.

– Хорошая акулка…

– Что такое бомжедав? – спросил я.

Хотя, кажется, уже начал догадываться.

– Могу объяснить подробно. – Тетя Лена отпустила Герду.

Собака взяла полено, принялась его грызть, не очень азартно, не эффектно, то и дело в разные стороны распрыгивались крупные щепки.

– Могу объяснить, – повторила тетя Лена. – Я с такой ерундой уже сталкивалась пару раз… Есть специалисты, мать их…

– Как это? – спросила Саша. – Как заставить собаку ненавидеть бомжей?

– Обычно, – пожала плечами тетя Лена. – Собаку можно выучить ненавидеть кого угодно. По запаху.

Лена помолчала.

– А вот вы знаете, что старые концлагерные псы безошибочно опознавали заключенных и через пять лет после окончания войны? Человек может быть одет как угодно, хоть во фрак, хоть в смокинг, но запах он подделать не может. Особенно в стрессовых ситуациях. А беда всегда пахнет гораздо сильнее счастья. А тут… Чем пахнет бомж? – спросила тетя Лена у нас.

– Мочой, – тут же ответила Саша.

– Не, – помотала головой тетя Лена. – Нет, мочой, они, конечно, тоже воняют, но это не главное.

Я не знал, чем точно они воняют, тогда мне показалось, что мертвечиной какой-то.

– Смертью? – предположила Саша.