Меч эльфов - читать онлайн книгу. Автор: Бернхард Хеннен cтр.№ 12

На бегу Люк поднял кочергу и с размаху опустил ее на дверцу шкафа. Звон разбитого стекла заставил его содрогнуться. Он знал, что сердце отца остановилось бы, если бы тот сейчас увидел его.

Мальчик протянул руку через отверстие в дверце. Руки его касались рукоятей пистолетов — любимого оружия графа. Звук волчьих лап стих. Должно быть, Сероглазый добрался до ковра в салоне из розового дерева.

Пальцы Люка сомкнулись на рукояти с инкрустацией из слоновой кости. Оружие украшали нежные цветки роз. Таких пистолетов было два. И вопреки совету отца Люка граф Ланнес де Ланцак настоял, чтобы оба пистолета всегда лежали в шкафу заряженными. Хорошо бы в порох не попала влага!

В дверях, ведущих в розовый салон, показался силуэт. В неясном свете блеснули белые клыки. Раздалось рычание, от которого у мальчика по спине побежали мурашки. Волк!

Люк отчаянно потянул пистолет. Он был длиннее его предплечья и застрял в проеме, проделанном кочергой.

— Помоги мне, Тьюред! Позволь мне дойти до храмовой башни. Я хочу покаяться. Не дай волку сделать это, милосердный Боже! Я спрыгну, и все опять будет хорошо. Пожалуйста…

Оружие резко вырвалось из свинцовой оправы. Люк почувствовал, как из пальца закапала теплая кровь. Острые шипы пробитого стекла порезали ему руки. Он едва мог держать тяжелый пистолет с поворотным затвором. Дрожащими пальцами мальчик вынул ключ, подаренный отцом, из кармана брюк и взвел курок.

Где же Сероглазый? Люк вглядывался в темноту. Где… Удар свалил мальчика с ног. Волк был над ним! В лицо ударило горячее вонючее дыхание. На лицо капала слюна. Он инстинктивно поднял руку, чтобы закрыть лицо.

Волк укусил. Резкая боль заставила мальчика вскрикнуть. Он почувствовал, как побежала кровь. Люк едва не потерял сознание, но ярость удержала его. Ему конец. Но и волку тоже!

— Подохни!

Люк прижал дуло пистолета к боку волка. Рукояткой оружия он уперся в гладкий деревянный пол и нажал курок. В комнате громыхнуло. Едкий пороховой дым заполнил нос и рот. Сероглазого отбросило прочь. Отдача вырвала пистолет из руки Люка, и тяжелое оружие покатилось по полу.

Закашлявшись, мальчик поднялся и потрогал левую руку. Должно быть, в последний миг волк открыл рот, чтобы укусить еще раз. Иначе мясо висело бы теперь клочьями. Тьюред услышал его.

Оглушенный болью, мальчик вглядывался в клубы дыма, плывущие в комнате. Волк лежал возле кресла для курения, стоявшего у камина. Люк подошел к нему и осторожно пнул труп ногой. Из глотки хищника послышался булькающий хрип. Хвост животного подрагивал.

— Ты слышишь меня, волк? Я съем твое мясо. Прямо здесь. Я разожгу камин и поджарю его. Этого ты не ожидал, не так ли? Я помочусь на твой череп, волк. А завтра я перестреляю твою стаю. Я больше не боюсь волков. Вы…

Звук, донесшийся из салона из розового дерева, заставил его замолчать. Кто хоть раз слышал этот звук, не спутает его ни с чем: металлический звон клинка, вынимаемого из ножен. Внезапно в дверях показался огромный силуэт. В левой руке у него был факел, а в правой — рапира.

Это не спаситель! И даже не человек! Там, где должно быть лицо, из-под капюшона торчал длинный клюв. С его кончика сочился сине-серый дым, смешиваясь с дымом от пороха, по-прежнему стоявшим в комнате. С плеч существа свисал черный, украшенный черными вороньими перьями плащ.

Потеряв от ужаса дар речи, Люк отшатнулся от трупа волка. Мать была права: нельзя называть зло по имени! Всегда может быть еще хуже! Своими легкомысленными проклятиями он призвал сюда Других! Повелителей волков, губителей мира!

Пальцы Люка потянулись в шкаф через разбитое стекло и нащупали инкрустированные цветки розы.

Из дымящегося клюва раздавались глухие звуки. Кончик рапиры был направлен прямо в грудь Люка.

На этот раз Тьюред сжалился над ним — тяжелый пистолет прошел через отверстие в разбитом стекле, ни за что не зацепившись. Люк взял оружие обеими руками. Пальцы его нажали на курок. Из ствола вылетела яркая искра и рассеяла царивший в комнате полумрак. Отдачей Люка отбросило прямо на шкаф, и мир погрузился во тьму и пороховой дым.

Вид у них был устрашающий! Принцесса Гисхильда прижалась к матери, наблюдая за торжественным маршем членов рыцарского ордена. Личная гвардия парламентеров, выстроившихся на краю леса, представляла собой небольшое войско. В давящей летней полуденной жаре грохот их тяжелых доспехов перекрывал все остальные звуки покинутой деревни в самом сердце леса.

Гисхильда чувствовала, как топкая черная земля дрожит под копытами больших лошадей. У нее засосало под ложечкой, и чувство это становилось сильнее с каждым ударом сердца.

Над широкой поляной нависла удушающая жара. В воздухе стоял запах пота и конского навоза. Не ощущалось ни малейшего дуновения ветерка. Гисхильда чувствовала, что ее легкое льняное платье прилипло к спине.

Как только их враги выдерживают всю эту жару в доспехах? Почему они не падают из седел без чувств? Словно стена из стали, выходили из леса всадники в тяжелой броне. А потом все они одновременно замерли. Жуть какая!

Ряды всадников выстроились так ровно, словно остановились у невидимого вала. У всех всадников были опущены забрала. За узкими зарешеченными щелями скрывались глаза. Длинные белые флаги развевались на тяжелых пиках. На каждом из флагов красовался их герб — мертвый красный дуб, дерево, на котором некогда погиб Гийом, их главный святой. Это был знак Нового рыцарства, самых жутких фанатиков в войсках священников, как говорил ее отец.

Даже своих огромных коней рыцари заковали в сталь. Головы украшали роскошные лобные пластины, стальные пластинки вплотную прикасались к шее вместо гривы. Туловище и круп тоже были завернуты в сталь, так же как и рыцари, которые, в свою очередь, были полностью одеты в сверкающее серебро.

Подпруга из крашеной кожи, украшенная золотом и бриллиантами, и перья на шлемах были единственными цветными пятнами в этой стене из стали. И маленькие гербы из эмали, которые были у каждого над сердцем, все разные. Общим у них было только красное дерево. Но кроме него было множество разных значков: львы на задних лапах, башни и драконы, мечи и корабли. «Вероятно, они могут различать друг друга по этим гербам, — подумала Гисхильда, — даже когда закрытые забрала скрывают их лица». На мгновение девочка задумалась о том, как это, наверное, тяжело — различать столько гербов. Затем все ее внимание снова приковали кони. Они были огромными и напоминали принцессе упряжных лошадей. Гисхильда знала, что эти боевые скакуны выдрессированы так, чтобы помогать своим хозяевам в битве. Они уничтожали врагов, приближающихся пешими, своими мощными копытами. Говорили даже, что они готовы пожертвовать своей жизнью, чтобы отвести от рыцаря смертельный удар. Гисхильда не хотела верить — это уже колдовство, а в таком оружии их сильным врагам было отказано.

На ее плечо легла узкая рука.