Поддай пару! - читать онлайн книгу. Автор: Терри Пратчетт cтр.№ 34

Семафорная компания предоставляла равные возможности всем желающим, особенно когда речь шла о кадрах, которые могли вскарабкаться по скелетообразному каркасу клик-башни и, добравшись до цели, усесться на маленький стульчик и кодить как черти, при этом чертями не будучи, хотя их внешность и говорила об обратном.

Дора Гая недоверчивым взглядом проверяла отчеты с клик-башен, а гоблин, скрючившись, как чертик, сидел на краешке стола. Она помахала пальцами, давая понять, что не может сейчас отвлекаться, после чего скрутила бумаги, передала их гоблину и резко сказала:

– Доставь это немедленно на башню девяносто семь, пожалуйста. Кто-то очень небрежен в кодах. Наверное, стажер. Я хочу знать наверняка, ясно?

Гоблин подцепил когтем свиток, соскочил со стола, как лягушка, и направился в сторону дверцы невысоко над полом, за которой и исчез. Мокрицу был слышен его топот за стеной (гоблин по обшивке вскарабкался на крышу и посеменил к их личной семафорной башенке). Он содрогнулся, но прежде, чем он успел что-то сказать, Дора Гая подняла на него глаза и перебила:

– Он пунктуальный, расторопный, надежный и кодит лучше, чем даже я, и все, что ему от нас нужно, – это чтобы мы разрешили ему и его семье жить на нашей крыше. Так что не надо опять рассказывать, как тебя травмировал в детстве рисунок улыбающегося гоблина в книжке, ладно? Выкинь это из головы, Мокриц. Гоблины – лучшее, что случалось с семафорами со времен… короче, нас! Они обожают бегать, и, кроме того, под одной крышей с гоблинами нас не донимают эти мерзкие крысы и мыши, как раньше.

Дора Гая встала, обогнула стол и, подойдя к Мокрицу, поцеловала его.

– Как прошел твой последний марафон, муженек? Впрочем, как ты мог бы догадаться, я и так получала своевременные отчеты о твоих успехах.

Мокриц сделал шаг назад.

– Отчеты? Что?

Дора Гая рассмеялась:

– Что такое семафорная башня, как не огромная дозорная вышка? И у каждого семафорщика есть очень дорогой бинокль герра Фляйсса, изготовленный по лучшим убервальдским технологиям. Я и сказала, что за тобой нужен глаз да глаз – ну, и еще много-много глаз, башен там хватает. Каждый семафорщик знает тебя в лицо и даже в макушку, вот я и решила, что мой долг как жены…

– Что, шпионить за мужем? На случай, если я спутаюсь с другими женщинами?

– Успокойся, я же знаю, что ни с кем ты не путался. А если бы и путался, я бы тебя просто убила – ничего личного. Но ты не путался, я не убила, и у нас все прекрасно, так? Госпожа Кроссли приготовила изумительный пирог из говядины с устрицами. Видишь? Разве ты не рад, что я точно знала, когда ты вернешься домой?

Мокриц улыбнулся, и его улыбка еще расширилась, когда он понял, что услышал. Он задумчиво переспросил:

– Не хочешь ли ты сказать, любовь моя, что ты могла бы проследить за кем угодно?

– Вполне возможно, если кто угодно будет много перемещаться. Ребята и девчонки часто поглядывают по сторонам, когда выдается свободная минутка. Просто глядят, и все, что в этом плохого? Вчера, когда ты возвращался домой, я была в конторе Гранд Магистрали и имела честь лично принимать отчет о том, как ты прыгаешь на своей глиняной лошади. Очень увлекательное зрелище, по слухам.

Дора Гая посмотрела на мужа и добавила:

– А ты знаешь, что, когда ты натыкаешься на что-то полезное и очень интересное, у тебя глаза загораются, как страшдественские украшения? Так что прекращай светиться и пойди умойся с дороги, а потом наконец нормально поужинаем.

В семье Мокрица и Доры Гаи существовало одно правило: время ужина при малейшей возможности было неприкосновенным. Никаких перекусов на рабочем месте, никакой спешки, зато обязательно свечи и серебряные приборы, будто каждый ужин был праздничным. Но он и был праздничным – единственная возможность сесть за один стол лицом к лицу и хоть до некоторой степени побыть просто мужем и женой.

Однако Дора Гая оказалась не в силах сдержать своего недовольства по поводу того, что ей снова предстояло надолго прощаться с мужем и провожать его в чужую страну.

– Щеботан не так уж и далеко, – успокаивал ее Мокриц. – И когда я переманю местных ребят на свою сторону, все будет хорошо.

Дора Гая прочистила горло.

– Гарсоны. У лобстеров ребята называются гарсонами.

– Чего?

– Гарсоны. По-щеботански. Но не волнуйся, большинство из них говорит по-морпоркски. И знаешь почему? Потому что никто из нас не удосуживается выучить щеботанский.

– Не важно, как их называют. Как только там проложат железную дорогу, я смогу хотя бы чаще приезжать домой. – Мокриц замолчал, чтобы проглотить еще один кусок пирога. – Кстати, Гарри только что получил клик от короля Ланкра с просьбой в перспективе проложить железнодорожные пути и до их королевства, чтобы – я цитирую – «Ланкр смог занять законное место на мировой арене».

– Не нужно их недооценивать, – заметила Дора Гая. – У них живут ведьмы. Они залетают на семафорные башни и выпрашивают у ребят кофе… по крайней мере одна из них точно так делает. Особенно когда ребята совсем неопытные и в смене нет гоблинов. А еще там и все гномьи шахты на Медянке. Не сомневаюсь, что железная дорога им пригодится.

Мокриц нахмурился.

– Ребята говорят, что это невозможно. Слишком крутой подъем, и к тому же Ланкрский мост не выдержит веса поезда. Извини. Но полагаю, можно сказать его величеству, что мы направим к ним землемеров, когда разберемся с Щеботаном. – Мокриц отложил вилку. – Вот такие дела, и кажется, впервые за долгое время у нас обоих выдался свободный вечер. Чем займемся? Как ты смотришь на предложение отпустить прислугу на вечер…

И Дора Гая ответила с улыбкой:

– Да… И чем же мы займемся?

– Это чистая механика, – объявил Думминг Тупс, попивая чай в Необщей комнате Незримого Университета. – Только выглядит как волшебство.

– Значит, надо запретить, – решил главный философ, поддевая целый пирог на вилку. – Выглядеть как волшебство – это наша работа.

– Что ж, – сказал Наверн Чудакулли, демонстративно пропуская его слова мимо ушей, – зачем стоять на пути прогресса, если можно на нем прокатиться, прав я или нет? Кто-нибудь хочет прокатиться на поезде? Здесь так душно, и потом, не хотим же мы, чтобы люди сочли нас ретроградами.

– Но я и есть ретроград, – заметил лектор Современного Руноведения. – И горжусь этим.

– И тем не менее пора посмотреть паровозу в лицо. Господин Тупс покажет дорогу.

Волшебники выехали из университета небольшой процессией карет, которая вызвала изрядный ажиотаж на анк-морпоркском вокзале. Думминг Тупс, хорошо зная своих коллег, предупредил об их приезде заранее, и по такому случаю для волшебников пустили специальный поезд, особенно хорошо оснащенный подушками.

– Разумеется, вы поедете первым классом, господа, – сказал начальник станции, которого Думминг Тупс тщательно подготовил. – Но если угодно, кто-то из вас может прокатиться в кабине машиниста. – Он замялся и добавил: – Хотя сомневаюсь, что в ваших мантиях это будет безопасно.