«Не нужны мне эти воспоминания, – твердо подумал Игорь. – Только душу ими травить!»
Взгляд его снова упал на меч. Скрипя зубами, стрелец наклонился и подобрал оброненный клинок.
– Надо пробовать, – пробормотал светловолосый надзиратель, снова становясь в стойку. – Потому что если не пробовать, точно не получится, а так, глядишь, чего и выйдет…
Он облизал пересохшие губы.
«Давай же, не бойся!»
Меч разрезал воздух…
…и остановился – точно в том месте, где и положено.
«Сделал!» – оторопело подумал Игорь.
Казалось, он не мечом взмахнул, а пробежал десять километров, улепетывая от стаи шустрых «Рапторов»: дыхание – надсадное, частое, тяжелое, лицо все мокрое от пота, глаза навыкате… Да и боль никуда не делась…
Но он сделал.
Довел упражнение до конца. Перетерпел и довел.
Для кого-то – всего лишь взмах. Для Игоря в его нынешнем состоянии – настоящая победа, пусть и маленькая, но очень важная.
Снова облизав губы, светловолосый надзиратель хотел повторить упражнение еще раз, дабы убедиться, что это – не единичная случайность, а действительно маленький прогресс…
Как вдруг сверху послышались шаги.
Вздрогнув, Игорь повернулся и недоуменно уставился на лестницу. За те дни, что стрелец провел в остроге, он до того редко слышал, как сюда кто-то спускается, что невольно подумал – а не показалось ли ему? Но шаги не стихали, и каждый новый служил доказательством того, что в тюрьму действительно пожаловали гости.
Смутившись, Игорь спешно вогнал меч в кольцо на поясе и встал напротив лестницы. Проснулся интерес – кто же это сюда решил пожаловать?
Оказалось, гостей даже несколько: двое стрельцов, а с ними – седовласый и седобородый пленник со связанными руками и в потрепанной одеже. Лицо мужчины показалось Игорю знакомым, и он прищурился, чтобы получше рассмотреть арестанта, но из-за царящего в остроге полумрака не особо преуспел.
– Кто тут сегодня? – спросил один из конвоиров.
Повернув голову, надзиратель обнаружил, что это Олег из отряда Прокофия.
– Я, – подал голос Игорь.
– А, Игорь! – обрадовался Олег. – Надо ж, какая удача! А мы тут глянь, кого встретили на подходе к крепости. Казимиром представился…
«Точно! Казимир!»
Выпучив глаза, надзиратель уставился на седовласого мужчину. Теперь он, наконец, понял, откуда помнит это лицо, несколько измененное, правда, морщинами, но все еще вполне узнаваемое.
– Вы – тот самый Казимир? – робко спросил Игорь.
– Смотря какого ты имеешь в виду, сынок, – пожал плечами вновь прибывший.
– Того, который пропал в Строгино девять лет назад, – хриплым от волнения голосом сказал надзиратель.
Седовласый бродяга неуверенно улыбнулся самыми уголками рта, а Олег, удивленно выгнув бровь, спросил:
– Ты его узнал, что ли?
– Да конечно, узнал! Это же верный соратник моего отца, Бориса, – объяснил Игорь, неохотно переводя взгляд с Казимира на дружинника. – Они в Строгино ушли девять лет назад… и пропали. Никто не знал, что с ними стало.
– Вот те раз, – оторопело пробормотал Олег и покосился на своего напарника – Игорь его имени не знал, поскольку видел впервые. – Представляешь, Терентий? А мы еще сомневаемся. И как его теперь в острог-то сажать?
– А зачем его в острог? – удивился светловолосый надзиратель. – Он же… он же герой! Я думал, все они давно полегли, а они… он… А отец мой, он… он погиб ведь?
Казимир поколебался недолго, а потом вдруг ответил:
– Нет, не погиб. Жив он, Игорь.
Светловолосый надзиратель, услышав это, так и замер с открытым ртом. Дружинники, судя по их лицам, тоже порядочно опешили.
– Вы это… – прохрипел Игорь. – Вы это сейчас… серьезно?
– Более чем, – хмуро ответил Казимир. – Таким разве шутят? Он жив, и другие пленники – тоже… Не все, но многие. И мужчин хватает, и женщин…
– А где, где они все? – нетерпеливо вопросил надзиратель.
Он с трудом поборол желание схватить бродягу за плечи и, встряхнув, поторопить с ответом.
– В логове шамов сидят.
– Девять… девять лет? – робко пробормотал бывший дружинник.
Услышанное не укладывалось в голове. Ну и какой прок шамам содержать у себя дружинников из Кремля? Что за странный альтруизм? Но все эти вопросы, в общем-то, здравые и логичные, разбивались о персону Казимира, который, пусть слегка потрепанный, но живехонький, стоял перед кремлевскими воинами.
– А почему ж… они вас не съели? – прочистив горло, спросил Игорь.
– Потому что убить всегда можно успеть, – угрюмо ответил бродяга, – а так – постоянно свежая кровь.
С этими словами он с трудом уцепился пальцами связанных рук за ворот рубахи, оттянул его вправо и, прижавшись левым ухом к плечу, продемонстрировал несколько маленьких красных дырочек у себя на шее.
Поняв, что это за дырочки, Игорь ужаснулся.
– Мы сами опешили, – прочтя все по взгляду надзирателя, сознался Олег.
– И так… девять лет? – осторожно спросил светловолосый надзиратель. – Изо дня в день?
Казимир угрюмо кивнул.
Игорь, не зная, что скачать на этот счет, вновь обратился к Олегу:
– Так а в острог его зачем? Почему?
– Прокофий к воеводе пошел с докладом, – ответил дружинник. – А там – что скажут. Сам понимаешь – не десятнику решать, как поступать с… – Он запнулся, не зная, как назвать Казимира.
– Да все в порядке, сынок, – с робкой улыбкой сказал седовласый мужчина, покосившись в сторону конвоира. – С пониманием, так сказать. Сами такие были.
– Хорошо, что вы понимаете, – с некоторым облегчением отозвался дружинник. – В общем, Игорь, у тебя теперь… постоялец.
Надзиратель хмуро кивнул: его ситуация с Казимиром прямо-таки раздражала – и так мужик натерпелся, а теперь еще и в камере прозябать. Но при этом Игорь прекрасно понимал, что нынешний случай – уникален, а, значит, без решения воеводы не обойтись.
«А воевода, надо думать, на себя ответственность тоже брать не захочет, – подумал бывший дружинник, разглядывая бродягу. – С князем пойдет обсуждать, тот сразу ничего не скажет, возьмет время на раздумья… В общем, придется тебе, дядька Казимир, тут порядочно посидеть…»
– Пошли мы, – сказал Олег, еще раз вопросительно посмотрев на Игоря.
Чего он ждал услышать? Что надзиратель попросит их остаться?
– Давайте, – просто ответил светловолосый стрелец.
– Ну все, бывай.
Брюнет и его соратник развернулись и побрели вверх по лестнице, оставляя Игоря с Казимиром наедине.