Эпоха пустоты. Как люди начали жить без Бога, чем заменили религию и что из всего этого вышло - читать онлайн книгу. Автор: Питер Уотсон cтр.№ 56

Но теперь он познакомился с нужной теоретической системой – и с людьми, которые, подобно ему, не принимали научного материализма и верили в существование тайного древнего знания. Он надеялся, что его мудрость вберет в себя все народные сказки и фольклор его детства – потому что он видел в Ирландии мистическую страну. Кроме учения мадам Блаватской, Йейтс интересовался мыслями Якоба Беме и Эммануила Сведенборга, в частности их представлением о цикличности истории. Его привлекала необходимость «тайных» знаний и идея, что реальность «нелегко объяснить», опираясь на восприятие пяти чувств; он считал, что научный рационализм игнорирует или «легкомысленно сбрасывает со счетов» многие важные предметы.

За несколько месяцев до того как он расстался с теософами, Йейтс вступил в Герметический орден Золотой Зари, небольшую группу практически с теми же самыми представлениями, среди которых, однако, более важное место занимала европейская традиция каббалистической магии, чем мудрость Востока. Многие члены Золотой Зари стремились показать свою власть над материальной вселенной.

Франция была особенно склонна к подобным культам, и одна секта здесь посвящала в разные степени каббалы. Золотой Зарей управляли три основателя, один из которых был мужем сестры Анри Бергсона. Хотя внутри ордена существовали разногласия, Йейтс вступил в него 1890 году, потому что на него произвели впечатления магические трюки руководителей, причем некоторые из этих фокусов он мог воспроизвести сам. Так, однажды он поместил на лоб другого члена группы символ смерти, а тот, не зная, что у него на лбу, здесь же сказал, что видит образ похорон. Йейтс говорил, что эти способности сохранялись за ним по меньшей мере до тех пор, пока ему не исполнилось сорок лет.

Некоторые из его друзей опасались, что Йейтс «отходит далеко в сторону от жизни».

Первый его стихотворный сборник отражает интерес к оккультной сфере – и соответствующую веру. В письме к Флоренс Фарр (актрисе, любовнице Джорджа Бернарда Шоу, состоявшей в Золотой Заре) от 1901 года Йейтс говорит: «Все, что мы делаем с энтузиазмом, имеет своим источником скрытый мир». ^[314] Ему нравились ритуалы Золотой Зари и ключевой миф ордена – мистические смерть и воскресение адепта. По словам Эллманна, это было странной смесью язычества и христианства, а Йейтс, разочаровавшийся в себе самом, что вообще было ему свойственно на протяжении всей жизни, был рад «родиться снова».

Наряду с этим Йейтс был националистом. Он, романтик, по большому счету – как многие другие романтики – игнорировал экономику, историю, политику и социологию, но стремился к героизму, видел в Ирландии «мистическую страну» и хотел участвовать в создании ирландской литературы, которая покажет, что есть Ирландия и к чему она должна стремиться, а одновременно станет эффективной пропагандой. Но оказалось, что эта задача сложнее, чем он думал, поскольку ирландский национализм был продуктом семи веков ненависти к оккупантам, и эту глубоко укорененную ненависть, как выразился Эллманн, было «нелегко обуздать».

Среди прочего Йейтса беспокоило то, что «утонченность ума» утрачивается в массовых движениях. Он видел перед собой поле сражений, но постепенно пришел к мысли, что его задача – устанавливать стандарты и поддерживать добрую репутацию интеллектуального содержания движения, не переставая превозносить патриотизм и героизм. Он даже признавал, что бывают «страстные истины, которые для разума предстоят ложью».

Ирландия будущего, о которой он мечтал, должна была стать воссозданной Ирландией прошлого. «Ирландия станет такой страной, где не просто будет справедливо распределяться богатство, но где будет культура воображения, позволяющая ценить те воображаемые и духовные вещи, что распределены между людьми. Мы желаем сохранить древний идеал жизни. Там, где ему следуют, можно найти народную песню, народную сказку, пословицу или обворожительные манеры древней культуры… Только в Ирландии из всех стран, что я знаю [Великобритания, Америка, Франция], можно найти на западном побережье под дырявыми крышами аристократов, живущих древними великими идеалами, когда мужчины прославляли героическую жизнь, держа в руках обнаженные мечи… Нам надо жить так, чтобы древний достойный образ жизни сохранял свое значение для нашего народа».

Йейтс обращался в своем искусстве и к оккультным, и к националистическим темам. Отец находил его интерес к оккультизму абсурдным, а его патриотизм – напрасной тратой сил, которые можно было бы лучше использовать в поэзии, и действительно, как отмечает Эллманн, все, написанное Йейтсом в тот период, было «нарочито ирландским и оккультным». Он даже устно отстаивал веру в эльфов, хотя, когда его прижали к стенке, сказал, что это «драматизация наших настроений». Он желал соединить друидов с Христом, как Золотая Заря совмещала веру розенкрейцеров с христианством, и утверждал, что «все любимые и любящие нас места переполнены невидимыми существами, с которыми можно общаться». ^[315]

«Постепенно смутная мечта о культе Ирландии завладевала умом Йейтса», так что он начал думать о новых формах поклонения. И вот он нашел пустующий замок в Лох-Кей, на западе Ирландии, и попытался сделать это место центром нового культа. «Духовные истины будут распространяться отсюда среди материалистических народов. Это будут те же учения, что и у теософов или Золотой Зари, только тесно связанные с Ирландией. Они соединят “ключевые истины христианства с истинами древнего мира”. Этот “замок героев” будут посещать самые лучшие ирландцы, ищущие духовного вдохновения и наставления, и они уйдут отсюда, укрепленные сверхъестественной силой ирландской мистики, которая, по словам Флоренс Фарр, создает связи между “небесной и земной природами”». ^[316]

Йейтс потратил немало времени на изучение нужных материалов для создания особого ритуала своего нового ордена и в итоге пришел к идее, что вступающие в орден должны пройти «испытания котлом, камнем, мечом и копьем», что символизирует четыре стихии и их духовные эквиваленты. ^[317] А в то же время он говорил, что ирландский образ жизни должен опираться на такие убеждения, какие не могут дать существующие церкви.

Он также думал о создании мистического театра. История основания «Театра Аббатства» хорошо известна: группа драматургов и актеров, мечтавших создать театр маленькой нации, Ирландии, добилась невиданного успеха, так что их постановки стали пользоваться успехом по всему миру. Йейтс стремился показать, что Ирландия – священная страна, которую переполняют священные символы, «не в ортодоксальном церковном смысле, но в смысле поэтическом, который одновременно и мистический: только здесь во всей выродившейся Европе можно понять духовные реальности». ^[318] В многих его ранних пьесах, таких как «Графиня Кэтлин» (1899), «Песочные часы: нравоучение» и «Там, где нет ничего» (обе пьесы 1902), оккультизм сплетается с национализмом.