Лабиринты - читать онлайн книгу. Автор: Фридрих Дюрренматт cтр.№ 22

Толстуха наморщила лоб, что-то соображая:

– У папаши моего была книжка какого-то Рюкарта. Ага, «Брамс многомудрый».

– «Мудрость брахманов», автор Фридрих Рюккерт, – поправил я.

– Может, и так. – Толстуха отрезала себе новый кусок торта и провозгласила: – Морковный торт.

– Где найти коменданта города?

Прожевав, она ответила:

– Армия капитулировала. Нет больше никаких комендантов. А есть Администрация.

Вот так я впервые о ней услышал.

– Это вы о ком? – поинтересовался я.

Толстуха облизала пальцы.

– О ком – «о ком»?

– Об Администрации.

– Администрация – это Администрация, – отрезала толстуха.

Я все смотрел, как она уплетает морковный торт. Потом спросил, много ли солдат находится на ее попечении.

– Один, слепак.

Я насторожился:

– А зовут как? Бюрки?

Старуха все жевала и жевала. Наконец прожевала и ответила:

– Штауфер. Слепака звать Штауфер. Прежде-то много солдат у меня было. Да все перемерли. Все были слепаки. Ты тоже, хочешь, живи тут. Ты ведь тоже солдатом был, а то не пришел бы сюда.

– Я уже нашел жилье.

– Дело твое. – Она затолкала в рот последний еще остававшийся кусок торта. – Мы тут едим два раза: ровно в двенадцать и вечером ровно в восемь. Морковный торт едим.

Я вышел из ризницы. Возле купели сидел старик. Я сел напротив.

– Я слепой, – сообщил он.

– Как же это тебя?

– Я молнию видел, – ответил он. – Другие тоже молнию видели. Все они умерли. – Он отодвинул от себя тарелку. – Терпеть не могу морковный торт. Он только этой старухе по вкусу.

– Ты Штауфер? – спросил я.

– Нет. Хадорн. Хадорн моя фамилия. Штауфер умер. А ты Рюгер?

– Нет. Моя фамилия Рюкхарт.

– Жаль. Был бы ты Рюгер, передал бы тебе кое-что.

– Что?

– Кое-что. От Штауфера.

– Он же мертвец.

– Он тоже получил это от мертвеца.

– От какого еще мертвеца?

– От Цаугга.

– Не знаю такого.

– Цаугг тоже получил это от мертвеца.

Я почесал в затылке.

– От Бюрки?

Слепой задумался, потом не слишком уверенно ответил:

– Нет. Того звали Бургер.

Я не отступался:

– Может, его все-таки звали Бюрки?

Слепец опять надолго задумался и наконец сказал:

– У меня плохая память на имена.

– Послушай, – сказал я, – моя фамилия на самом деле Рюгер.

– Значит, и у тебя память дырявая. Ты же сам сказал, ты не Рюгер. Да мне-то какая разница, как тебя зовут. – И он что-то пододвинул ко мне, накрыв ладонью. Ключ, принадлежавший Бюрки.

Я спросил:

– Администрация это кто?

– Эдингер.

– Кто такой этот Эдингер?

– Не знаю.

Я встал, сунул ключ в карман и сказал:

– Я ухожу.

– А я остаюсь, – ответил слепой. – Все одно скоро умру.

Мясницкий переулок лежал в развалинах, Часовая башня рухнула. Когда я добрался до здания правительства, была уже ночь, но светлая, как при полнолунии. Обе статуи у главного входа лишились голов. Купол обвалился, подняться по главной лестнице можно было не без риска для жизни, а вот зал заседаний Большой палаты, как ни странно, не пострадал, там даже уцелела отвратительная гигантская фреска. Но исчезли все депутатские скамьи. Вместо них стояли изодранные диваны, а на них сидели женщины в изодранных, как эти диваны, шелковых халатах, некоторые с голой грудью, все это в мутном свете нескольких керосиновых ламп. Ложи для публики были задернуты занавесями. Ораторская трибуна была в целости и сохранности. На председательском месте сидела женщина, круглолицая, с твердым взглядом, в офицерской форме Армии спасения. Пахло луком. Я нерешительно остановился в дверях.

– Входи, – повелела «спасительница». – Выбирай кого хочешь.

– Денег нет, – ответил я.

Женщина вытаращила глаза.

– Сын мой! Да ты откуда к нам?

– С фронта.

Она еще больше удивилась:

– Долго пришлось тебе шагать! Ластик есть?

– Что? Да за…

– За девочку, ясное дело. Мы берем, если нам что-то нужно. Лучше бы, конечно, точилку для карандашей.

– Все мое имущество – револьвер, – сказал я.

– Давай-ка его сюда, сын мой! А не то донесу о тебе Администрации.

– Эдингеру?

– Кому же еще?

– Где находится Администрация?

– На Эйгерплац.

– Это Эдингер разрешил устроить здесь бардак?

– Заведение, сын мой!

– Заведение, заведение. Он разрешил?

– Ну конечно. После бомбы мы получили дозу. Мы скоро умрем. Всякое удовольствие, какое может дать человек человеку, есть служение любви, угодное Богу. Горжусь, что моя бригада это понимает. Я майор. – Она простерла руку к женщинам на изодранных диванах. – Посвященные смерти к любви готовы!

– Мне бы найти Нору, – сказал я.

Майорша позвонила председательским колокольчиком и крикнула: «Нора!»

Наверху, в ложе дипломатического корпуса приоткрылся занавес. Показалась голова Норы.

– Ну что? – спросила Нора.

– Клиент, – сказала майорша.

– Я еще занята. – Нора скрылась.

– Находится при исполнении служебных обязанностей, – констатировала майорша.

– Я подожду, – сказал я.

Майорша назвала цену:

– В уплату – револьвер.

Я отдал револьвер.

– Садись, сын мой, – распорядилась она. – И жди.

Я сел на драный диван, устроившись между двумя девками. Майорша вытащила из-за спинки своего кресла гитару, настроила, и грянул хор:

Пришла Нора. В первую минуту мне показалось, что она несет на руках ребенка, – но это был безногий лет шестидесяти, с морщинистым, но каким-то детским личиком.