Потом и кровью - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Посняков cтр.№ 51

– Ты… ты часто встречалась с Аргусом? – не утерпев, шепотом поинтересовался король.

Девушка тут же перестала свистеть, и ее ответ показался Магнусу весьма неожиданным:

– Да, я спала с ним пару раз. Из интереса, от скуки… Знаешь, Георг… ох, извини – Магнус… У меня никогда не было любимого. Меня никто никогда не целовал… ну, не считая мамы и братьев, не провожал, не гладил по руке, в глаза не заглядывал. Никого никогда не интересовало – о чем я думаю, о чем мечтаю… вообще – есть ли у меня мечты? Никто не спросил, какие книги я читаю, какую музыку люблю, какие фильмы посмотрела бы!

– И какую ж ты музыку любишь?

– Разную… Танго люблю, вальс. И джаз – да-да, джаз – тоже. Обожаю Марику Рекк, Ольгу Чехову и, знаешь, никогда не считала Марлен Дитрих предательницей, как о том говорили в рейхе. Вот, милый Магнус… – чуть помолчав, тихо продолжила девушка. – Только ты и спросил. И то – после того, как я пожаловалась. Ты чуткий. Ты… вообще, – женат?

– Женат, – не стал отрицать Арцыбашев.

– А жена… жена у тебя красивая?

– Очень! – Его величество вновь не покривил душой. – И сын есть – Вольдемарус. В честь покойного дедушки назван.

– Повезло твоей жене… Она, вообще, жива? Ой, извини, что спрашиваю.

– Надеюсь, что жива…

– Ну, извини, я не со зла. Правда. Обо мне ведь так не спросит никто. Разве что Эйно и Яан. Так Эйно в плену, а Яан… Бедный мальчик! Вообще, я не знаю, что с ним будет. Этот Аргус… чтоб ему пусто было, совсем затуманил мальчишке мозги.

Король усмехнулся:

– Зато тебе обещал браунинг подарить.

– Обещал… – девушка снова затихла, слышно было, как скрипнуло под ней ложе – снарядный ящик. Потом снова зазвучал голос, на этот раз, явно с волнением, с придыханьем:

– Возможно, вечером нас с тобой ждет смерть… а я никогда… Никогда еще с тем… кто мне нравится… Аргус не в счет. Не отталкивая меня, пожалуйста!

Почувствовав вдруг, как Анита села с ним рядом, молодой человек протянул руку, дотронулся… до гладкой и теплой кожи. Девчонка уже скинула с себя всю одежду, прижалась к Магнусу волнующе желанной, нагой… Полезла ладонями под одежду, зашептала, целуя в уста:

– Не отталкивай меня, ладно? И не говори, что не прошло и дня… Я будто тебя сто лет знаю… ах…

И кто бы смог совладать с таким натиском? Да и девушку обижать не хочется. Рассудив именно так – пусть цинично, но верно, – Арцыбашев погладил хуторяночку по спине, по бедрам, пальцами поласкал грудь – упругую, теплую, с маленькими твердеющими сосками.

Скрипнули доски. Девушка дернулась, застонала…

Потом они все же уснули, задремали, пусть ненадолго. Анита проснулась первой, растолкала любовника:

– Вставай, Магнус, пора! Уж точно стемнело.

– Откуда ты знаешь, что пора? – услыхав чирканье спичек, король поспешно натянул одежду.

– Да уж знаю, – девушка наконец зажгла свечу. – Где фонарик? Ага, вот… Бусы…

– И бусы наденешь?

– Даже не знаю. Они мне, вообще-то, нравятся… красивые, сам посмотри.

И впрямь красивые. Солнечно-желтые, на красной шелковой нити. Где-то Магнус уже такие видел… и не так уж давно.

– Аргус сказал – старинные! – одеваясь, похвасталась хуторянка. – Ладно, возьму – авось не помешают.

Король хмыкнул:

– Лучше парабеллум возьми!

– Это само собою. А ты «шмайссер» захвати.

Включив фонарик, Анита задула свечку и направилась по гулкому коридору куда-то вглубь бункера. Магнус, конечно, за ней. Долго идти не пришлось, не прошло и пары минут, как девчонка остановилась:

– Пришли. Теперь наверх. Осторожно, ступеньки.

Наверх, на бетонированную площадку батареи, вела гулкая железная лесенка высотой метра два. Поднявшись, хуторянка протянула вверх руку. Что-то лязгнуло – и металлический люк старой батареи откинулся, открывая выход в майскую ночь, с золотистой луною и звездами.

– Вон там причал, – выбравшись, показала рукой девчонка. – Побежали!

Фонарик не включали, добежали по лугу к прибрежным кустам, и там уже пошли куда осторожнее – Анита вспомнила про сторожа.

– Безобидный старик, дядюшка Юри. Обычно он всегда пьян.

– Чего ж тогда держат?

– Председатель рыбацкой артели – его родственник.

– А-а…

– Черт! – выглянув из-за камней, девчонка неожиданно выругалась.

– Что такое? – поднял автомат Арцыбашев.

– Моторные боты на рейде, – Анита рассерженно покусала губу. – Не доплывем, слишком уж холодно. Мускулы сведет – и прощай.

– Кому говоришь! – зябко поежился Магнус.

Рыбацкие суденышки – вельботы – покачивались на небольшой волне в двухстах метрах от причала. Как пояснила юная спутница короля, рыбаки иногда специально оставляли суда на рейде – чтоб утром сразу же выйти в море.

– Ну, надо же так, – Анита чуть не плакала. – Близок локоть, да не укусишь!

– А если на лодке? – показал рукой беглец. – Вон они, у причала – любую выбирай. Кажется, есть и с моторами…

– До Швеции бензина не хватит. Да и шум…

– Зачем до Швеции? – удивленно переспросив, Арцыбашев хмыкнул. – До вельбота! Доберемся и на веслах… ага?

– Господи… Какая ж я дура! – вскрикнув, Анита радостно чмокнула напарника в щеку и, юркнув в густую траву, поползла к причалу.

За окном небольшой дощатой каморки – сторожки – тускло горела свеча, однако же самого сторожа было не видно. Видать и впрямь – спал.

Прихватив прислоненные прямо к стене сторожки весла, беглецы спустились к причалу и, никем не замеченные, отвязали первую попавшуюся лодку. Кстати – с мотором.

Уселись, вставили в уключины весла… выгребли – едва не опрокинувшись от внезапно набежавшей волны!

– Погодка-то портится, – глянув на появившиеся в небе тучи, Анита опасливо перекрестилась. – Ох, помоги нам, святой Петр.

– Да уж как-нибудь, – выправив лодку, Арцыбашев что есть мочи приналег на весла, и вот уже совсем скоро лодка ткнулась носом в белый борт вельбота.

– Давай помогу, – схватив девчонку за талию, Магнус помог ей перебраться на борт. Сам же не успел: из-за небольшого мыса вдруг, взревев мощным двигателем, вылетел катер, уперев луч прожектора прямо в вельбот!

– Старший пограничного наряда капитан Возняк! – разорвал тишину усиленный мегафоном голос. – Приказываю оставаться на месте. В противном случае открываю огонь на поражение.

– А ты почто, дщерь, очи прячешь? Али бесстыдство свое скрыть хочешь? Али покаяться?