Егерь. Последний билет в рай. Котенок - читать онлайн книгу. Автор: Александр Быченин cтр.№ 142

Осторожно обогнув близлежащие строения по задам, мы с Петровичем аккуратно подобрались к крайнему модулю, в подслеповатом оконце которого горел свет, и, заглянув в него, сразу же обнаружили первого Охотника. Боец лежал на нижнем ярусе койки, запрокинув голову, и если бы не лужа крови, натекшая под стандартные солдатские тапки без задников, можно было бы подумать, что он спит. Верхний ярус был пуст, следы погрома тоже отсутствовали – похоже, парня зарезали во сне. Притаившись у стены, я укоризненно покачал головой, сопроводив жест соответствующим мыслеобразом, и уязвленный Петрович беззвучно ощерился – виновным он себя не признавал. Да я особо и не настаивал: в такую погоду нюх не поможет, все запахи моментально размываются.

Приказав напарнику следить за окрестностями, я с удвоенной осторожностью пробрался к остальным боксам и в крайнем левом обнаружил еще два трупа – таких же безмятежных, застывших в нелепых позах на кроватях. Трое из семи – выходит, вся отдыхающая смена. Кто мог без шума и пыли прирезать опытных Охотников? Прилетевшие на катере молодчики? Вообще, глупых вопросов море, но все они при ближайшем рассмотрении приводили к единственному выводу: у них есть наводчик, и это кто-то из своих. В боксы я не полез – все и так ясно, да и с оружием облом вышел – бронированные шкафчики красовались распахнутыми дверцами и девственно-чистыми полками. А вот это уже звоночек! Сейфы могли открыть только другие Охотники, и никто больше. Это что же получается, кто-то из них гнида? Если не все сразу…

От подобной перспективы мне стало совсем хреново, и я поспешил распластаться в тени складского ангара, высившегося неподалеку. Петрович, наплевав на сырость и грязь, спрыгнул с крыши жилого бокса и присоединился ко мне. Прогонять его я не стал, велел только затаиться и попытался проанализировать обстановку. Выводы были сплошь неутешительными, по всему выходило, что надо сваливать из поселка и прятаться в скалах. Даже если напавшие найдут своих мертвецов, есть реальный шанс, что прочесывать местность поленятся и уберутся восвояси. Конечно, если предположить, что они не имеют целью захват и удержание острова. Но в такое развитие событий не очень-то верилось: что у нас тут удерживать? И главное, за каким хреном? И вообще, какого тут происходит?! Я в бешенстве долбанул кулаком по земле, разбрызгав случившуюся под рукой лужицу, и зарычал сквозь стиснутые зубы. Выпустив пар, поднялся на ноги, вжавшись в рифленую стену. Нестерпимо хотелось выть от бессилия, но больше потерять контроль я себе не позволил и короткими перебежками направился к гражданским модулям. Следовало разузнать судьбу Ларочки – второй Галиной лаборантки.

Бокс оказался пуст, но присутствовали следы борьбы: разбросанные по комнате тряпки, рухнувшая полка с книжками (которую я сам и вешал не так давно) и треснувший пластик в оконном проеме недвусмысленно свидетельствовали, что девушка сопротивлялась до последнего. Отсутствие кровавых пятен внушало маленькую надежду, что хохотушка-лаборантка еще жива. Знать бы только, куда ее уволокли. Эх, если бы не шторм! Петрович бы в два счета по следу провел…

Где-то в районе эллинга послышался короткий вскрик, затерявшийся между раскатами грома – над островом проползала очередная туча, еще не растратившая заряд и потому беспрестанно сверкавшая молниями. Сидевший рядом Петрович настороженно прянул ушами и застыл в характерной позе, вытянув морду в сторону основного комплекса.

– Тоже слышал?

Кот фыркнул и нетерпеливо дернул хвостом, дескать, сколько можно ждать? Проверить же нужно!..

– Разведка, – легонько хлопнул я напарника по холке, – только осторожно давай!

Петрович дернул усом и стремительно заскользил над поверхностью луж, благоразумно держась в тени строений. Визуальный контакт я потерял уже через несколько секунд и отслеживал напарника только по компьютерной метке на забрале, но оно и к лучшему – агрессоры его тем более не заметят, разве что биосканером засекут. Но на этот счет я не беспокоился, вряд ли кто станет палить по коту, слишком сильны в людях стереотипы мышления. Никто из моих знакомых Петровича не воспринимает как реального противника, что уж про залетных молодчиков говорить!

Сделав порядочный круг вдоль окраины поселка, я вышел к центральному комплексу с правой стороны, оказавшись аккурат на задах купола лаборатории, и притаился, пригнувшись, за выступом фундамента – как раз в этом месте был проложен крытый переход к миниатюрному смотровому пузырю, лежавшему на дне бухточки чуть в стороне от эллинга. Предполагалось, что оттуда мы будем общаться с афалинами, но пока что те все приглашения игнорировали, даже Варька не соглашалась соваться в наш крошечный фьорд. Насколько я сумел понять из ее невнятных объяснений, именно что из-за тесноты и отсутствия второго выхода. С моей позиции открывался удовлетворительный вид на эллинг, а вот центральный шлюз лаборатории совсем не просматривался. Некоторое время я настороженно прислушивался, но крик больше не повторился, да и разглядеть что-либо, кроме неясных отсветов дежурного освещения в эллинге, не удалось. Сканирующая аппаратура помогла мало: наведенное электричество, отравлявшее нам жизнь по возвращении из моря, и тут проявило себя во всей красе, сузив радиус до нескольких метров.

Петрович между тем приблизился к центральному комплексу с другой стороны, и я ощутил его беспокойство – моему напарнику что-то отчаянно не понравилось, но без ППМ разобрать детали не получилось. Одно ясно: в лаборатории тоже не все ладно. Черт-черт-черт! Что делать, что делать?! Проклятые нервы…

Я извлек из кобуры «дефендер», передернул затвор, дослав унитар в ствол, и коротким импульсом послал напарника ближе ко входу в эллинг. Кот сорвался с места, правда, из тени благоразумно не вылезал, предпочитая ползти по грязи в непосредственной близости от символического бордюра, отделявшего аккуратную дорожку от неряшливого газона. При развертывании поселка монтажники долго не заморачивались и просто-напросто раскатали рулоны сантиметровой толщины пористого пластика. В хорошую погоду лучшего покрытия нечего было и желать, но сейчас нанесенные ветром пыль и песок превратились в скользкую жижу, так что приходилось осторожничать. Я медленно двинулся вдоль крытого перехода, намереваясь перемахнуть его у берега и подобраться к глухой стене эллинга, но довести дело до конца не успел – во флигеле, пристроенном с противоположной стороны, зазвенело выбитое стекло. До моего слуха донесся полный отчаяния женский вопль, заглушенный очередным раскатом грома, и я без раздумья рванул на звук, легко перепрыгнув препятствие. За секунду преодолев открытое пространство, привалился спиной к стене эллинга и осторожно высунулся из-за угла, держа пистолет по-военному двумя руками и сопровождая взгляд движением ствола. У входа никого не было, но внешняя переборка шлюза была наполовину утоплена в стене, удерживаемая в полуоткрытом положении каким-то массивным предметом. Присмотревшись, я понял, что это ноги кого-то из техников – очень уж характерные ботинки и штанины рабочего комбеза. Судорожно сглотнув слюну, я поспешно скрылся за углом и несколько секунд глубоко дышал, пытаясь успокоиться. Блин, как же все-таки не хватает даже не специфической подготовки, а элементарного боевого опыта! Ну не десантник я, не привык к таким мертвецам – хладнокровно убитым своими же соплеменниками! Чувствующий мое состояние напарник прошелся по голове мягкими лапами – фигурально выражаясь, само собой, – но легче мне не стало. Одно дело, когда люди пали жертвой агрессивного животного, это еще можно понять и принять. Да, жалко, да, придется зверя выследить и обезвредить, но тот не понимает, что творит, просто следует инстинктам хищника. Ничего, как говорится, личного, голая необходимость. Но какая необходимость заставляет двуногих хищников уподобляться диким зверям? Я после Находки почти месяц не мог спать спокойно, каждую ночь кошмарили собственноручно убитые безопасники. А ведь я всего лишь оборонялся, к тому же защищал любимую девушку, да и лиц убиенных не видел – они навсегда остались для меня изломанными куклами в шлемах с непроницаемо-черными забралами. Боюсь представить, в каком виде ко мне будет являться зарубленный, да и Пауль, хоть и не по моей вине концы отдал, к нему, несомненно, присоединится.