Герман - читать онлайн книгу. Автор: Ларс Соби Кристенсен cтр.№ 32

– Бутыля не опасный.

– Я тоже так думаю.

Герман обернулся к маме.

– Они похоронят его черепаху?

– Наверно.

– Он просто случайно на нее наступил.

– Я тоже так думаю.

– Не заметил и наступил. У Бутыли вечно темнотища.

18

Герман укрылся в своей комнате. Спать лег со светом. В темноте роится слишком много мыслей; даже когда горит лампа и светится глобус, мысли все равно лезут в голову, прокладывают свои муравьиные тропы через уши и ноздри и сооружают из вопросов целые муравейники. Как может время лечить все? Разве у него есть медсестра и белый халат? Почему тогда оно не вырвет себе зуб? Какого роста самый высокий карлик? Почему живот наедается быстрее глаз? Время идет внутри или снаружи? Или все-таки проходит мимо?

Волосы выпадали – каждую ночь, Герман уже привык, по утрам он вынимал их из шапки, складывал в гербарий и убирал в нижний ящик. В окошках рождественского календаря он каждое утро находил новую мелкую зверюшку, ни на что не пригодную. Иногда он думал: вот бы залезть внутрь окошка и затеряться в лесу, что позади оленей. Вся квартира пропахла рождественской выпечкой семи разных сортов, окна украсились красными звездами, и по воскресеньям зажигались и сгорали свечи адвента ^[16].

Ему все же пришлось сходить в школу на зачет за полугодие. И на этот раз он невидимкой себя не ощущал. Но все равно было не по себе. Теперь каждый предлагал понести его портфель, норовил отдать ему самый вкусный бутерброд из своего завтрака, придержать дверь, угостить лимонадом и поменяться марками, хотя марки Герман не собирал. Им теперь меня еще жальче, думал Герман. Им так меня жалко, что они заповеди вспомнили.

Сам он вел себя так, будто все вокруг стали невидимками, – проверенная тактика.

Одна только Руби повернулась к нему спиной и ушла в угол. Ну и ладно. Герман решил тоже ее не замечать.

Появился Боров и первым делом обратился с приветствием к Герману. Тот как раз заливал чернила в непроливайку и смотрел на нее, но обойти взглядом Борова не так-то просто. Он раздулся еще больше, заслоняет доску во всю ширину, а сейчас наверняка рождественских марципановых поросят вовсю лопает. Боров трижды предостерегающе постучал указкой по столу, хотя класс давно примолк, и стал читать текст для изложения. Все навострили уши, как радары. Герман поначалу не понял, нравится ли ему история. Но чем дальше читал Боров, тем яснее становилось, что ничуть не нравится. Потому что эта история не может быть правдой. Он решил насажать побольше ошибок и изменить конец.

Боров закрыл книгу, сел за стол и прикрыл один глаз, зато второй обшаривал класс, не моргая. Герман принялся писать:

Потом были примеры по математике. Герман вычитал вместо сложения. Сдал свой листок до звонка и молча вышел, провожаемый взглядами всего класса.

У вешалки в коридоре он помешкал, но Боров не вышел за ним следом. Теперь меня до того жалко, что мне позволяется творить что угодно, подумал Герман и пошел в центр погулять, раз так.

На улицах были протоптаны тропинки шириной с лыжню, восемь трамваев застряли на Риддерволдспласс, сугробы – трехметровые и выше. Во всех витринах торчали рождественские гномы, вид у низкоросликов был сердитый, а на постаменте, где раньше сидел и скучал старик Вельхавен ^[17], водрузился жуткого вида снеговик с грязными голубями на макушке. Когда будут ставить памятник мне, подумал Герман, попрошу Вигеланда сразу приделать мне на голову здоровенного бронзового голубя.

На Карл-Юхан ^[18] высилась огромная елка, похожая на зеленую ракету на старте. Под ней на земле горой лежали пакеты и свертки в подарочной бумаге, в большинстве из них было что-то мягкое. Это подарки беднякам, у которых нет денег на подарки. Вот тут Германа и посетила отличная идея. Он достал парик, завернул его в бумагу из-под завтрака, перебежал дорогу, улыбнулся тетеньке из Армии спасения ^[19] и положил свой сверток к остальным. У спасательницы на голове торчала коробочка, запотевшие кругляши очков упирались в красные щеки. Она присела и проворковала:

– Какой хороший мальчик! Думает о других.

– Жить надо по заповедям. Счастливого Рождества! – ответил Герман и пошел в «Студент».

Пожилые дамы и дяденьки с заострившимися ртами и огромными губчатыми носами тянули какао из кружек. Герман подошел к прилавку, и за ним тут же возник официант в белом фартуке.

– Коктейль шоколадный, коктейль клубничный, лимонад и банановый сплит. Побольше сладкой крошки, пожалуйста. Мама заплатит.

Герман нашел себе место в дальнем углу длинного стола у окна и задумался. Прикинув за и против, решил начать с шоколадного.

Ему пришлось дважды передвигать ремень на следующую дырочку, но когда он наконец добрался до банана, рядом возник официант. Он сдвинул шапочку-пирожок назад и поскреб лоб.

– Где твоя мама? – спросил он.

– В лавке Якобсена-младшего, – ответил Герман.

– Где-где?

– Магазин семьи Якобсен в Скиллебекке. Она там работает.

Дальше события развивались стремительно. У Германа вырвали из рук тарелку с банановым сплитом, потащили его в комнатку позади прилавка и силой усадили на стул. Официант стал листать толстый телефонный справочник. Большая касса в углу дрожала. Она была похожа на стиральную машину. Небось это в ней они лед крошат, подумал Герман. Коровы еще дают нам молочный коктейль и банановый сплит, подумал он дальше.

– Как тебя зовут? – истошно завопил официант, хотя стоял в трех сантиметрах от него.