Сингомэйкеры - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Никитин cтр.№ 67

— Так-так, хорошая идея.

— И проводить ее раз в год, — сказал я, — но билеты продавать как минимум за полгода. Таким образом, купившие билеты ждут дня розыгрыша главного приза и тем самым выбывают из всякой активной деятельности на эти полгода!

— Разумно, — сказал он задумчиво. — Для этой цели можно учредить не один, а, скажем, три. Один в полмиллиарда долларов, а два по сто миллионов.

— Отлично! — вырвалось у меня. — Купившие билеты будут считать дни и расписывать в мечтах, как и на что потратят такие громадные деньги! На это время их и на цепи не затянуть ни в какие забастовки, пикеты, уличные беспорядки.

Он спросил задумчиво:

— Лотереи общенациональные?

— Да, — подтвердил я. — Но вообще-то пора создать первую общемировую. Мы стараемся объединить человечество? Под этим благородным лозунгом общепланетная лотерея самое то. У всех есть шанс, несмотря на различия в цвете кожи, религии, партийной принадлежности, половой ориентации…

Несколько месяцев пролетело, как один день, снова командировка в Москву. Макгрегор дал подробнейшие инструкции, кроме того, велел обязательно дождаться от него звонка. Это звучало загадочно и чуточку пугающе. Я пообещал, что буду ждать, как соловей лета.

Аэропорт, самолет, снова аэропорт, там ждет машина, что на большой скорости и с воем сирены доставила в центр. Особнячок все тот же, охранник узнал и отсалютовал шутливо, уже знает о моем повышении. На первом этаже платиновая блондинка, рослая и красивая, похожая на Тину, но, увы, не валькирия. Улыбнулась слишком уж обещающе, такого взгляда от гордой Тины я никогда не видел, мило сообщила, что наверху меня уже ждут.

Эмма подпрыгнула, глаза как блюдца, завизжала счастливо и бросилась мне на шею. Я с удовольствием чмокнул ее щечку, спросил строго, не выпуская из объятий:

— А почему сиськи не наружу?

Она хихикнула:

— Как ты ревностно заботишься о продвижении своей идеи!

— А что, в Москве она затормозила?

— Наоборот, — заверила она. — Россия настолько жаждет быть Западом, что по улицам вообще ходят голые. Разве не заметил?

— Заметил, потому и удивился.

Она помотала головой.

— Наших, наоборот, это отвлекало бы. Да и не тот у нас народ, если ты понимаешь, о чем я говорю…

— Уела, — сказал я. — Хоть и с трудом, но понимаю… А как ты сумела задержаться? Из универа вылетела?

— Что ты, благополучно закончила!

— И как?

— Представляешь, мне предложили работу здесь!

— Здорово, — сказал я. — Значит, ты здесь в самом деле на месте. В самом деле поздравляю, рад за тебя.

За ее спиной распахнулась дверь, улыбающийся Глеб Модестович возник на пороге.

— Оставь жмакать наш цветок! Все лепестки помял. Заходи, уже весь коллектив ждет.

В его кабинете вокруг стола уже расположились Жуков, Цибульский, Тарасюк и все остальные, на которых я совсем недавно смотрел снизу вверх, а теперь, похоже, сравнялся. А то и обогнал, если не скромничать чересчур.

Мы обменивались рукопожатиями, Жуков и Цибульский полезли обниматься, шумно хлопали по спине, и я видел, что они искренне рады моему успеху, продвижению, моим удачным предложениям по оздоровлению обстановки в мире… потому что это как-то работает и на нас.

И на нас, мелькнуло в голове. Похоже, это как-то связано с тем, что загадочно сказал Макгрегор. Нам достаточно и полузатушенного пожара, если новый разгорится не скоро.

Улыбающаяся Эмма внесла заставленный шампанским огромный поднос, Глеб Модестович вытащил из шкафа бокалы. Усадили и Эмму, позвали по такому случаю даже красотку с первого этажа, но рассадили их с Эммой по разные стороны стола, чтобы рослая блондинка и дюймовочка не выглядели комично рядом.

Глеб Модестович рассказал, что они сделали за это время, я кивал и удивлялся, сделали в самом деле немало, но в глубине мозга ворочалась мысль, что вообще-то сейчас я занимаюсь более глобальными проблемами.

Жуков восторгался моей идей раздеть женщин во имя здоровья мужчин, нас же беречь надо, рассказывал, как самые смелые даже в метро спускаются обнаженными, а в час пик там такая давка, такая давка… Сегодня говорю одной: женщина, уберите с моих плеч локти, она отвечает: это не локти, а груди. А-а-а, говорю, тогда оставьте.

Цибульский уличил:

— Что брешешь? Это когда ты в метро спускался? В раннем детстве при дедушке Ленине?

— При Ленине не было метро.

— Ух ты, помнишь… А на сиськи все еще смотришь!

Все посмеивались, на улицах все еще жадно смотрят на женщин, рискнувших выйти обнаженными, зато в офисах, где все «свои», это стало привычным, хотя до полной привычности никогда не дойдет: вид обнаженного женского тела всегда будет поднимать дух даже у самого заморенного работой мужчины.

Глеб Модестович, пока все наполняли бокалы для второго раза, щелкнул пультом, на стенном экране побежали первые статистические данные за период с момента введения моды ходить с обнаженной грудью. Цифры сильно разнятся, разброс велик, но бесспорно одно: производительность труда, как ни странно, повысилась. Честно говоря, я ожидал этого и надеялся, но на всякий случай говорил только о снижении накала социальных страстей, об отвлечении внимания от проблем незаконной иммиграции, о сокращении числа митингующих, словом, проявил несвойственное мне вообще-то благоразумие.

Жуков поднял бокал и предложил тост за мою великолепную идею раздеть женщин, нам на радость и всему человечеству на здоровье.

— И на радость, — добавил Цибульский. — Вкусы человечества тоже иногда совпадают с нашими.

— Но очень редко, — уточнил Орест Димыч.

— Тем выше успех Евгения, — сказал Жуков. — Он сумел сделать приятное нам и в то же время утихомирил быдло.

Я улыбался, кланялся, хотя несколько покоробило это «быдло», но будем считать, что Жуков не совсем удачно подобрал эпитет к понятию «простой народ», хотя Жуков вообще-то раньше в словах был очень точен. Впрочем, шампанское быстро бьет в голову.

Сомкнули бокалы, зазвенел хрусталь, пара капель сорвалась на стол, Глеб Модестович с возмущенным криком начал убирать бумаги и перебрасывать на подоконник.

Арнольд Арнольдович сказал тепло:

— Я сразу заметил этого юношу. Такие горы сворачивают с удивительной легкостью! И всего-то надо смотреть, чтобы не передавили… своих.

Глеб Модестович засмеялся:

— Да, когда азарт в крови, я тоже посматривал, чтобы Женя не шибко… Но прямо родился ювелиром. Нигде лишних жертв, всегда высший класс работы!