– Романтики в этой истории нет, – понятливо кивнула Дайнека.
– Отнюдь! – запротестовала принцесса. – Любовь князя Фабрицио к своей жене – образец высочайшего проявления супружеской преданности. Когда он вез куклу из Мюнхена, у нее было отдельное купе в мягком вагоне. При ней состояли горничная и камердинер. Он возил ее на приемы и в оперу. Представьте себе, как смотрели обыватели на ложу князя Фабрицио, когда там сидела увешанная бриллиантами кукла. Кстати, – Франческа поправила на голове алмазную диадему, – большая часть старинных драгоценностей, перешедших по наследству ко мне, покупались для куклы. – Она утомленно вздохнула. – К счастью, весь этот позор скоро закончился. Спустя три года после смерти жены князь Фабрицио скончался от воспаления мозга.
– На этом все закончилось?
Принцесса снова вздохнула:
– Увы, нет. Спустя сотню лет куклу нашел Джедже. Кто-то из слуг назвал ее имя, и бедный мальчик решил, что она – его погибшая девушка. По какому-то мистическому совпадению ее звали так же.
– Альма?
– Как будто мало других женских имен… – проронила Франческа и жестом пригласила Дайнеку к столу.
В их отсутствие между депутатом Куземано и Клодией завязался разговор о последних событиях политической жизни Италии, что нисколько не заинтересовало Дайнеку. Вспомнив, что недавно звонил отец, она схватилась за телефон и увидела, что ей пришла эсэмэска. Сергей Вешкин сообщал номер рейса, на котором прилетит Влад Пилевский. В сообщении он дал его телефон.
– Что такое? – поинтересовалась Франческа.
– Завтра прилетает мой друг. Я говорила о нем.
– Скажу, чтобы послали авто. – Принцесса вставила в мундштук сигарету и закурила. Выпустив дым, поинтересовалась: – А что ваша родственница?
– Настя? – Дайнека неопределенно пожала плечами. – Возможно, она тоже приедет. Но позже.
– На всякий случай распоряжусь, чтобы для нее приготовили комнату.
– В замке?
– И здесь, и на вилле. Вы ведь хотели туда поехать?
Собравшись подтвердить это свое желание, Дайнека вдруг вспомнила про завещание князя Фабрицио и его лабораторию.
– Если можно, я поживу здесь.
– Как пожелаете. Но завтра утром я переезжаю на виллу. Мне нужен свежий морской воздух.
Глава 19
Розы и тлен
Ей снились цветы: розы, маргаритки, фиалки. Воздух был напоен их ароматами так густо, что его можно было разливать по стаканам и пить через соломинку. А еще в приснившемся саду был фонтан и пели разноголосые птицы.
Когда Дайнека проснулась, у нее осталось ощущение светлой радости и беззаботности. Не тратя попусту время, она вскочила с кровати и настежь распахнула балкон. Все то, что было во сне, повторилось, но теперь уже наяву: густой запах цветов, журчание воды и многоголосное пение птиц.
В глубине сада, где стояли мраморные скамьи и статуя, покрытая желтоватыми пятнами лишайника, вперемежку с кустами роз тянулись к свету цветы. За этими красотами высилась стриженая изгородь из мирта. Густой, перенасыщенный ароматическими маслами и цветочными запахами воздух источал едва уловимый гнилостный запах. Так пахла красноватая глинистая земля, которую с восходом солнца полил садовник.
– Доброе утро, синьорина Дайнека! – Под ее балконом, задрав голову, стоял Сальваторе ди Скьяра. Рядом с ним – высокий светловолосый мужчина. – Позвольте вам представить моего компаньона. Его зовут Савелий, он из России.
– Привет! – на русском языке крикнул Савелий.
– Спускайтесь к завтраку! – Сальваторе махнул рукой.
Дайнека молча кивнула и, вспомнив, что на ней ночная рубашка, убежала с балкона.
Всего десять минут ей потребовалось, чтобы умыться и привести себя в порядок. Свежая, с мокрыми волосами, она спустилась в столовую. За столом сидели двое: Сальваторе и его русский компаньон. Вокруг них крутились официанты.
Увидев Дайнеку, мужчины встали. Официант выдвинул стул, и она села напротив.
– Еще раз представлю моего компаньона – Савелий, – затем Сальваторе указал на нее: – Синьорина Дайнека.
– Это имя или фамилия? – спросил Савелий по-русски.
– Фамилия, но я предпочитаю, чтобы меня называли так. Говорите по-итальянски?
– Нет.
– Тогда как же вы объясняетесь со своим компаньоном?
– Я второй день на Сицилии. Думаю, найдем переводчика.
– Давно знакомы с Сальваторе?
– Повторюсь: ровно два дня.
– Значит, недавно работаете вместе?
– Еще не работаем, пока примеряемся.
– В какой области? – поинтересовалась Дайнека.
– В области химической очистки воды. На Сицилии ее не хватает.
Официант принес серебряный кофейник и сделал перемену блюд. После чего спросил у Дайнеки:
– Американо? Эспрессо?
Она кивнула:
– Американо.
Кофе был отличный, а тосты превосходно прожарены. Джем из сицилийских лимонов достойно завершил вкусовую симфонию.
– А где Франческа и депутат Куземано? – спросила Дайнека.
– Они вместе с Клодией уехали на виллу.
– Вы, кажется, ночевали не в замке?
– Нет, в своей квартире, в Палермо. Но чуть свет, и я уже здесь. Думаю, что мы с Савелием задержимся в замке на пару недель. Могу вам предложить экскурсию по столице Сицилии?
– Может быть, в другой раз.
– Тогда едемте к морю. Не отказывайтесь, я сицилиец и должен показать вам Сицилию.
– Не сегодня. – Дайнека взглянула на часы. – В двенадцать прилетает мой друг.
После этих слов Сальваторе заметно сник. Она задалась вопросом: не хочет ли он за ней приударить? Вскоре предположение подтвердилось. Когда Сальваторе ди Скьяра вышел из-за стола, Савелий доверительно сообщил:
– Кажется, парень влюбился…
– В кого? – словно не понимая, о ком идет речь, спросила Дайнека.
– В вас. Он с утра мне все уши прожужжал.
– Как же он мог прожужжать, если вы не говорите по-итальянски?
– Ваше имя в переводе не нуждается. Оно у Сальваторе – через слово. Кажется, он заказал вам цветы и даже написал записку.
– Могли бы не говорить, чтобы не испортить сюрприз.
– Простите.
Когда Сальваторе вернулся, она поднялась со своего места:
– Очень сожалею, но мне нужно идти.
Ее поспешный уход не был связан с неловкостью, которая возникла после разговора с Савелием. Она вдруг вспомнила, что так и не прочитала записку, которую ей передал мальчишка в палермском аэропорту.