Дворцовые тайны - читать онлайн книгу. Автор: Кэролли Эриксон cтр.№ 54

Я дико закричала и кинулась к выходу из комнаты. Что я намеревалась сделать? Не знаю точно, но мною двигало только одно желание: уничтожить Анну, стереть ее с лица земли. Будь я мужчиной, будь я при оружии, я бы изрезала ее на куски.

Бедная Бриджит! Не в силах меня остановить, она вынуждена была позвать стражу. Солдаты удерживали меня до тех пор, пока не пришел личный врач короля доктор Баттс и не влил мне в рот какое-то снадобье, которое лишило меня чувств и притупило мой разум, и я провалилась в сон, подобный смерти. Но и во сне не было мне облегчения, ибо любовь всей моей жизни ушла от меня навсегда.

Потом пришли слезы. Много слез! Слезы ярости и скорби, сдерживаемой и оттого в сто крат более мучительной. И еще твердое осознание того, что я должна убить Анну. Я измыслила для этого тысячу способов! Почему не сделала этого тогда? Оттого ли, что с детства мне твердили: «Не убий!» и «Мне отмщение и аз воздам, говорит Господь»? ^[65] Или оттого, что страшилась королевского гнева, который в случае гибели Анны от моей руки обрушился бы не только на меня саму, но и на всех тех, кто был мне близок и дорог? А может быть, такова уж моя натура: первый яростный порыв уступил место хладнокровному обдумыванию мести изощренной и взвешенной, такой, которая позволит мне остаться вне подозрений. Одно я знала точно: со временем я сполна рассчитаюсь с королевой за гибель моего возлюбленного.

Едва пришла зима с ее первыми морозами, маленькую дочь Анны, которой при крещении дали имя Елизавета, полностью вверили попечению нянек и отослали в замок Хэтфилд ^[66]. Ее рождение поколебало положение Анны при дворе и разгневало Генриха. Присутствие ненужной и нежеланной принцессы напоминало сильным мира сего, что случайность вершит судьбами всех смертных, не исключая королей.

— Ах, если бы вместо Фицроя родилась девочка, а вместо Елизаветы — сын, — случайно услышала я как-то слова Генриха, когда он, припадая на больную ногу, проходил через новую опочивальню Анны. Ни к кому не обращаясь, он горестно прошептал:

— Боже Всемогущий! За что Ты гневаешься на меня?

Король был полностью погружен в свои мысли, однако не настолько, чтобы не заметить меня. Проходя мимо, он кивнул мне и улыбнулся. Я присела в реверансе.

— Это ты, Джейн! — проговорил он. — Милая моя Джейн, единственная, кому я могу доверять.

Не в первый раз Его Величество приветствовал меня подобным образом. Действительно ли он видел меня в числе своих немногих друзей и конфидентов при нашем вероломном дворе? Ведь, положа руку на сердце, я не была невинной овечкой. Если бы только король знал, какие коварные замыслы роились в моей голове, он бы поостерегся одарить меня своим благорасположением. Впрочем, эти замыслы не были направлены против него, ведь доверие нашего повелителя я ценила, как никто другой. Возможно, причиной тому было то теплое чувство товарищества и общности, которое возникало у меня при виде его улыбки.

Его улыбка! Как редко появлялась она на лице Генриха в тяжелое для страны время после рождения принцессы. Король громко жаловался мне на то, что его обложили, как волка, со всех сторон. Все было против него — и злая судьба, и император Карл с его войском, и новый Папа Павел III ^[67] (старый враг короля Папа Климент отошел в лучший мир, но на его место был избран не менее непримиримый противник). И, вдобавок ко всему прочему, короля донимала сверх меры его сварливая и высокомерная жена.

К этому времени Анна преодолела свое разочарование и неудовлетворенность и сделала новый сильный ход, вновь приковавший к ней внимание всего двора.

— Я ношу под сердцем нового короля, — заявила она при полном стечении своих придворных. Лицо ее сияло от восторга, руки были аккуратно сложены на животе, а голос источал уверенность и ликование. — С Божьей помощью наследник родится ранней осенью. Приготовьте родильные покои!

Признаться, мы крайне удивились таким новостям, но добросовестно принялись исполнять распоряжение нашей госпожи. Из пурпурного бархата, который во дворец доставлялся даже не футами, а ярдами ^[68], мы сшили новые занавеси для ложа королевы. Мы проследили, чтобы в покоях Анны вновь появилась парадная золоченая резная колыбель для новорожденного принца. По приказу Анны я отправила слуг за статуей Святой Маргариты — покровительницы рожениц. Когда статую привезли, Анна велела поставить ее прямо в спальне на видном месте, несмотря на неодобрение некоторых фрейлин: почитание святых считалось ныне папизмом и идолопоклонством.

— Вот обрадуется Кентская Монахиня! — заявила Энн Кейвкант, бросив лишь взгляд на фигуру святой в небесно-голубом плаще с кроткой улыбкой на деревянном лике. — Не удивлюсь, если Святая Маргарита начнет разговаривать с пророчицей.

— О чем ты? — удивилась одна из новеньких фрейлин. — Статуи не могут говорить.

— А вши в обычной жизни не нападают полчищами, — парировала Энн. — Я сама была свидетелем того, как эти омерзительные насекомые двинулись на нас, и имя им было — легион. Кентская Монахиня обладает великой силой. Она может уничтожить нас всех.

— Праздная болтовня навлечет на нас гнев короля, — веско сказала я, стараясь положить конец досужим сплетням. — А это будет почище неудовольствия какой-то монахини. Бриджит, куда ты убрала покрывало для кровати королевы? Она его наверняка попросит.

— Ты хочешь сказать, потребует? Я велю слуге принести его.

Готовя опочивальню Анны, мы не забывали о том, что по всем приметам следующая зима ожидалась очень холодной. Королевские садовники предупредили нас, что кожица всех луковиц, которые они выкапывали, была очень тонкая, а всем известно, что чем она тоньше, тем суровее будут грядущие морозы. Памятуя об этом, мы положили побольше теплых одеял на соломенные постели для шести повитух, которые будут помогать Анне в родах. Мы распорядились принести дополнительные жаровни и заказали для них двойной запас угля. Мы старались изо всех сил, зная, какое значение имеет для Анны и для всей страны рождение ее будущего ребенка. Сейчас Анна дала волю свойственным ей суевериям и предрассудкам. В частности, она распорядилась, чтобы ее прежняя спальня — та самая, где погиб Гэльон, — была заперта и чтобы туда никто не ходил. «Негоже спать в комнате, где чья-то жизнь оборвалась по причине несчастного случая», — заявила она. Только это был не несчастный случай. Нежелание Анны заходить в свою прежнюю опочивальню превратили мои подозрения в уверенность. Ее мучили угрызения совести и страх расплаты за содеянное.