Дворцовые тайны - читать онлайн книгу. Автор: Кэролли Эриксон cтр.№ 16

Я со своей стороны прекратила всякие попытки убедить Неда возродить семью, выпустить жену из монастырского заточения и признать детей своими. Моя невестка Кэт день за днем, месяц за месяцем томилась в четырех стенах, лишенная поддержки родственников и друзей, и мне не дозволялось ни навещать ее, ни писать ей. Никто в семье и среди слуг никогда не упоминал ее имени, а Нед начал поговаривать о том, чтобы вновь жениться. Как и наш король, он изыскивал способ объявить свой первый брак недействительным или, как говорили крючкотворы-законники, «ничтожным». Мы при дворе все больше и больше привыкали к этим заковыристым словечкам по мере того, как Великое Королевское Дело совершенно отодвинуло на задний план прочие вопросы государственной важности. Но я знала, что Кэт — не «ничтожество», не бестелесный призрак прошлого, а женщина из плоти и крови, и потому никогда не забывала о ней и ее печальной участи.

Тем временем наш король устроил настоящую осаду своей супруги, ежедневно штурмуя бастионы ее неколебимого достоинства и требуя подтвердить «ничтожность» их брака. Он приводил тысячу доводов, пытаясь сломить сопротивление Екатерины и уязвить ее гордость. Как-то раз мы услышали из его уст следующее:

— Прислушайтесь к голосу разума, мадам, — настаивал король. — Вы должны немедленно оставить двор и уйти в монастырь. Неужели вы не понимаете, что вам здесь не место! Ведь вы — не моя законная жена!

Екатерина что-то ответила ему, но таким тихим голосом, что разобрать ее слова было невозможно.

— Мы с вами жили все эти годы во грехе! — продолжал король. — Вы должны покаяться. В стенах святой обители вам надлежит молиться о прощении и попытаться начать новую жизнь.

Споры Генриха и Екатерины всегда шли по одной накатанной дорожке: он приводил доводы, убеждал, настаивал, а она не поддавалась, и ничто не могло поколебать ее уверенность в своей правоте. И каждый раз король срывался, повышал голос. Так было и на этот раз. Король в раздражении воскликнул:

— Я уже сто раз говорил вам, мадам, что все священнослужители Англии ополчились против меня. Они твердят, что я испытываю долготерпение Божие, поелику сожительствую с женой умершего брата. Ибо в Книге Левит сказано: «Если кто возьмет жену брата своего: это гнусно; он открыл наготу брата своего, бездетны будут они» ^[31].

Тут стоит заметить, что капелланы Екатерины не уступали королю в знании Святого Писания и научили ее, как отвечать на этот аргумент. В этот раз мы услышали, как королева необычным для себя резким и громким голосом произнесла:

— Послушайте и вы, милорд, что говорит Второзаконие на этот счет: «Если братья живут вместе и один из них умрет, не имея у себя сына, то жена умершего не должна выходить на сторону за человека чужого, но деверь ее должен войти к ней и взять ее себе в жены, и жить с ней» ^[32]. Вы бы совершили грех, милорд, не женившись на мне после того, как ваш брат Артур скончался, оставив меня вдовою.

После этих слов Екатерины Генрих грубо выругался и вновь начал требовать, чтобы она удалилась в монастырь прочь с его глаз. Я подумала, что будь Его Величество герцогом Норфолком или моим братцем Недом, он бы не пускался в споры, а отдал бы приказ своим стражникам схватить королеву и запереть в монашеской келье. Но, видно, не таким он был по натуре. Вдобавок ко всему он прожил с Екатериной не сказать, что в любви, но в достаточном согласии, почти двадцать лет.

Возможно, нерешительность короля объяснялась не столько его характером, сколько родственными связями королевы. Во всяком случае так считал Нед — а ему в этом можно было доверять, ибо он с головой погрузился в Великое Королевское Дело и разбирался в нем как никто другой. Племянником Екатерине приходился император Карл V — самый могущественный правитель Европы ^[33]. Под его владычеством находилась громадная территория, он командовал многочисленными армиями. К нему с серебряных рудников Нового Света стекались неисчислимые сокровища. И этот монарх считался защитником королевы Екатерины — или она хотела в это верить. Генрих никогда не рискнул бы заключить свою супругу в тюрьму или причинить ей иной вред, ибо в противном случае навлек бы на себя гнев грозного императора с его полками в тот момент, когда — опять же по словам Неда — казна нашего короля была пуста и боеспособным войском он похвалиться не мог.

Да, король Генрих страшился причинить Екатерине телесный вред, но он наносил ей жестокие душевные раны. Он запретил ее любимым испанским придворным дамам появляться при дворе и многих распорядился выслать в Испанию. Королева плакала целыми днями — ведь эти женщины всю жизнь были ее задушевными подругами и наперсницами. Пусть Ее Величество по-прежнему благоволила мне и дарила мне свое доверие, разве могла я заменить в ее сердце дорогих ей испанских дам. Более того, король сумел уязвить Екатерину еще сильнее — он разлучил ее с принцессой Марией. Как супруг и отец, он воистину поступил бесчеловечно! Королева страдала не только из-за того, что ее любимая дочь, ее сокровище и свет ее жизни отняли у нее, а потому что боялась, что эта разлука станет вечной.

— Он никогда не разрешит мне увидеться с ней, — сказала мне как-то Екатерина, сокрушенно качая головой. — Даже если я сделаю все, что он желает. А я не уступлю ему, просто потому что не могу пойти на это… Бедная моя девочка! Что же с ней станется?

Согласилась ли Анна выйти замуж за короля?

Этот вопрос бесконечно обсуждался в дворцовых покоях, где мы, фрейлины, шушукались по углам, передавая друг другу то, что знали или о чем догадывались. Королева все еще оставалась королевой, но лишь до той поры, пока королевские законники и кардинал Вулси не добьются своего. Заключили ли король и его возлюбленная тайное соглашение? Предусмотрен ли этим соглашением брак между ними? Будем ли мы вскорости склоняться перед Анной так, как сейчас кланяемся королеве Екатерине? Будем ли мы обязаны почитать Анну и служить ей, как служим нашей нынешней повелительнице?

Сама мысль об этом казалась мне странной. Королева Екатерина была принцессой крови и превосходила нас по своему рождению и нынешнему положению настолько, насколько это возможно для женщины. Анна же была одной из нас. Таких девушек при дворе было сколько угодно. Болейны не имели никакого отношения к королевской семье. Конечно, нельзя не признать, что мать Анны была из семьи Говардов и приходилась сестрой высокородному герцогу Норфолку, но Говарды — это не Тюдоры. И Анна вела себя не так, как пристало благородной леди из королевского дома. Такие женщины должны быть милостивы и милосердны к тем, кто ниже их, благочестивы и набожны, полны достоинства. Анна же никоим образом не отвечала этим высоким требованиям. Хотя, возможно, она могла бы подарить королю детей. «Не исключено, — шептали мы, ощупывая взглядами ее стан, — что она уже носит под сердцем сына короля».