Страшно даже думать о таком. Наверное, и из ее мира демоны и тени забирают с собой тех, кто продался, подписал контракт, обменял душу на материальные блага или богатства, ведь, оказывается, это так легко сделать. Пожелал признания, славы или обогащения, крикнул в темному «хочу!», и кто-нибудь придет, чтобы предложить сделку, обязательно придет – хорошо, если наяву, но чаще через сон – так сказал Дрейк, – через сон, да, и это самое опасное. Люди не верят в реалистичность происходящего в снах и легко соглашаются на что угодно…
«Какие же мы дураки…»
Дина сжала зубы.
Интересно, Джоан Роулинг тоже подписала «контракт»? Согласилась ли заложить маленькую светящуюся искру в обмен на то, что книги о Гарри Поттере разошлись по миру миллионными тиражами? Или же кто-то пробивается вверх сам, без кровавой подписи, поставленной за то, чтобы однажды за тобой пришли и провели через этот самый Коридор?
Век бы о нем не знать, и жить было бы спокойнее.
Отлетающие от бетона брызги разбивались в мелкую водяную пыль и долетали до ботинок; медленно намокали штаны.
Шумел льющийся с неба водопад, грохотал под миллионами капель проспект, все потонуло в мокром, пронизанном ливневыми стрелами, сероватом тумане.
Надо бы обсохнуть, посидеть где-нибудь, где тепло и знакомо, отдохнуть душой и телом, очистить голову.
Слушая звон срывающихся с короткого козырька в ближайшую лужу капель, Дина закрыла глаза и представила с детства знакомую комнату: цветок на окне, застеленную узкую кровать, полки над компьютером, книги на них…
Домой. Да, в этот момент ей почему-то хотелось домой.
Цветок засох.
Его уже долгое время никто не поливал – Дина забыла, мама отдыхала на курорте в Испании (теперь могла себе это позволить), Анатолий вот уже два месяца не жил в этой квартире – после очередной ссоры на тему непрекращающегося пьянства съехал с вещами куда-то к брату под Ивановку.
Никто о нем не жалел. Уж точно не Дина, а маме давно стоило понять, что жизнь куда шире вечеров перед телевизором, куда интересней постоянной мойки посуды на кухне и уж точно глубже философии на тему «тебе не понять того, что водка не губит мой организм, а помогает ему отдыхать».
Вот и отдыхает теперь кто где.
Только цветок жаль.
Какое-то время, сама не зная зачем, Дина слонялась по пустым комнатам: касалась шторок, смотрела на улицу, глазела на мамины записи в настенном календаре «Отвезла товар в магазин», «Сериал начинается в 18:00», «приходила Людка»… Посидела в кресле перед молчащим телевизором, сходила на кухню, наткнулась на отсутствие горячей воды в кране, долго созерцала в стенном шкафу знакомый кофейный сервиз и стоящие рядом пачки чая и кофе. Не те – старые и дешевые, а новые, дорогие.
Да, той «Принцессы Нури», пакетики которой она таскала в Нордейл, больше не было, как не было больше и девчонки, что когда-то жила здесь: ходила на работу в Сократ, читала вечерами книги по эзотерике, подолгу сидела за компьютером и все ждала – ну, когда же что-то изменится? Когда в жизни произойдет что-то существенное?
Только сейчас она поняла, что что-то существенное происходит постоянно, ежеминутно. Мысли, выводы, поступки, встречи – некоторые действия незаметны и как бы «не в счет», но все они куда-то ведут – к новому витку на дороге жизни, к изменениям, к течению пространства и тебя в нем. Какое слово считать существенным – то, которое сказал или то, которое так и не произнес? Какой шаг считать правильным – совершенный или нет? Когда именно наступаешь ногой на невидимую точку невозврата, все глядя вперед, все ожидая, что еще бы вот-вот, еще чуть-чуть…
Ей хотелось поговорить. Сесть, как когда-то в кресле, рядом с матерью, и рассказать ей все. Про беды в Нордейле, про рушащийся мир – любимый мир, про неночующего рядом Дрейка, про тревоги по поводу друзей. Рассказать, что существует, оказывается, страшный коридор, и кому-то придется в него идти – нет, не ей… Нет, мам, не волнуйся, ее туда не отправят…
И что бы ответила мама? Нашлись ли бы правильные слова или же это только иллюзия, что дома всегда защищено, что тебя здесь всегда поймут? Память из детства, непреодолимое желание прижаться, зарыться под невидимый пух теплого крыла, пересидеть.
А там все наладится. Всегда налаживалось.
Она несколько минут смотрела на шершавые, уже совсем не зеленые и безжизненные листья фиалки, но так и не придумала, выкинуть цветок или нет? Поливать бесполезно, а в мусорное ведро… душа не лежит.
Скрипнули ножки кровати, прогнулся матрас. Дина сбросила с ног промокшие еще в Нордейле носки, поправила подушку и легла прямо поверх старого протертого покрывала. Вытянулась в полный рост, закрыла глаза.
Серовато-белый потолок, пыльные книги на полках, погашенный монитор и шумящие за окном ветви деревьев.
Отсюда все началось.
Но не здесь и не сейчас все закончится.
* * *
Он пришел. Пришел этим вечером домой. Усталый, но не злой, фонящий, но не до состояния «неприкосновенности», с пригасшей, как покрытый пеплом уголек, но все же улыбкой. А, главное, он пришел, чтобы переночевать дома, и она радовалась. Лежала на теплом плече, вдыхала родной запах, наслаждалась прикосновением мужских пальцев к плечу, их неспешным поглаживаниям. Но больше всего наслаждалась ощущением «снова вместе». Пусть тяжело, пусть не самые лучшие времена, но даже такие лучше переживать вдвоем, а не поодиночке.
– Выбрали четверых. Аарона, потому что у него отлично соображает голова и потому что он быстро умеет ориентироваться по ситуации, плюс, хороший лидер и боец. Доктора, потому что, в случае надобности, он сумеет подлатать ранения. Хотя, боюсь, что все ранения, которые они могут получить, будут не физические, а, скорее, энергетические, и Стив навряд ли сумеет таким помочь. Они не подготовлены, никто не подготовлен к такому. Будем надеяться на щиты, что еще остается?
Дина не перебивала, просто слушала. Ровное дыхание, стук сердца, шум дождя за окном. Хорошо, что здесь нет фиалки. Хорошо… или плохо?
– Вот Баал подойдет этому месту лучше всего – жаль, таких, как он больше нет.
– Каких?
– Он полудемон. Рожден от человеческой женщины и демона – свет его души куда более тусклый. Ему в Коридоре будет почти безопасно.
Надо же, она не знала… Полудемон. Черноволосый красавец – всегда молчаливый, всегда угрюмый, всегда один. Теперь становилось отчасти понятным «почему».
– Он тоже может забирать души?
– Может.
– И заключать «договора»?
– Да. И это тоже. Он ведь не зря выбран на роль Карателя – он видит людей не так, как видят их другие.
– Получается, он и желания может исполнять? Ведь демоны, прежде чем подписать «договор» исполняют желания?
– А тебе приспичило исполнить одно?