Заххок - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Медведев cтр.№ 108

– Автомат у него отнять надо.

– Эй, Гург, прикажи Тыкве, чтоб автомат отдал.

Гург говорит:

– Баланду не трави. Потопали. Вперёд, пацан.

Подумав, на меня смотрит и через плечо Шухи приказывает:

– Возьми у него автомат.

Шухи:

– Лучше пусть Тыква мой и свой автоматы несёт, – говорит. – А я на нем, на Тыкве, верхом поеду.

– Пургу не гони, – Гург сердится. – Отдай ему ствол, пацан.

Автомат с плеча снимаю, Шухи отдаю.

– Тыква, вперёд! Дорогу показывай.

Впереди иду, за мной Гург идёт. За кишлак выхожу, оглядываюсь. Снизу из Талхака караван шакалов тянется. Впереди Занбур, за ним Зухур на коне тащится, следом Гафур шагает, за Гафуром наши мальчишки ослов гонят. Ослы коврами, корзинами, ящиками нагружены. За ослами шакалы идут: Гитлер, Шухи, Гург и другие. Семеро. Семь шакалов Зухура охраняют.

По тропе подниматься начинаю. Хорошо, что Зухур змею с собой не взял. Если перед охотой со змеёй встретишься, удачи не будет. То же, если с кошкой или лисой. Наверное, поэтому тот, кто в Зухура возле речки Оби-Бузак стрелял, в цель не попал. Мор, Зухуров змей, его удачу нарушил…

Иду, к развилке Марги-шоир приближаюсь. К месту, где одна тропа прямо уходит, другая налево ведёт.

– Куда? – Гург сзади спрашивает.

– Прямо, – говорю. – Налево роща, где люди дрова берут.

К развилке Марги-шоир поднимаюсь, ладонями по лицу провожу, «омин» произношу – покойного поминаю. Гург замечает, спрашивает:

– Что за место?

– Поэта Хирс-зода здесь убили, – объясняю.

Гург – мужик приметливый. Тошно мне с ним толковать, но и молчанием выдать себя не хочу.

– У Хирс-зода семьи не было, – говорю. – Детей не было, дрова сам собирал. В верхнюю рощу поднимался, осла перед собой гнал, Саид-ревком на лошади его настиг. Ничего не сказал, в Хирс-зода выстрелил, лошадь повернул, назад, вниз ускакал.

– Почему убил?

– Из-за обиды, из мести убил.

Человека убивать запрещено. Если из мести – то за пролитую кровь. Но Зухура убить не грех. Это не убийство, охота.

Гург-волк стоит, караван поджидает, по окрестным горам взглядом шарит – нет ли где засады. Я тоже смотрю: снизу караван приближается. На подъёме перед Марги-шоир стою, наблюдаю, как Зухур на коне подъезжает. Не умеет верхом ездить. В седле, как цветок на лысине плешивого, сидит. Волнуется, в седле ёрзает, коня с шага сбивает. Конь оскальзывается, подковами по камню скребанув, напрягается, прыжком наверх выскакивает. Зухур едва из седла не вываливается.

Думаю: это деды-покойники вновь мне знак подали. Помогут.

Опять вперёд ухожу. Гург-волк за мной идёт.

До Дахани-куза – Кувшинного горла – дохожу. Это место и впрямь узкое горло большого кувшина напоминает. Тропа по узкой расщелине в скале проходит – сквозь горлышко протискиваться приходится. А дальше – широкое пространство открывается. Протиснешься и как бы внутрь кувшина попадаешь – на просторную поляну, обломками камня засыпанную. Дальше вверх тропа широкая идёт. На этой поляне наши люди всегда противника уничтожали. Заманивали тех, кто сверху к кишлаку спускались или снизу в горы поднимались.

Иду, думаю: место хорошее, но плохо, что оружия нет. Не то здесь бы Гурга-волка убил, а Зухура из засады застрелил. Гадаю: каким приёмом Зухура брать? Охотничьему искусству меня усто Джоруб учил. Говорил: «У каждого зверя своя повадка. К каждому особый приём применять следует».

На выдру, водяную собаку, осенью с кувшином охотятся. Около реки большой кувшин с узким горлом кладут. Кишку берут, один конец ко дну кувшина прикрепляют, другой – на берегу бросают. Водяная собака кишку находит, радуется. На кишку набрасывается, заглатывать начинает. Заглатывает, до кувшина добирается, голову в горло протискивает, назад вытащить не может. Так её берут.

На куницу с помощью камня охотятся. Каменную плиту находят, под ней землю роют, в ямку кусочек мяса кладут. Куница мясо находит, съедает. Три-четыре раза такое повторяется, куница привыкает, ни о чем плохом не думает. Затем охотник яму углубляет, мясо под самый край камня кладёт, плиту палочкой подпирает. К палочке верёвку привязывает, сам прячется, конец верёвки держит. Куница мясо есть приходит, охотник верёвку дёргает, плита падает, куницу в яме придавливает.

На горных козлов охота разной бывает. В зависимости от года. Их в один год дэвы, а в другой – пари пасут. Чередуются. Если дэвы присматривают, охота удачной бывает: дэвы – ленивые, о козах плохо заботятся. Когда пари пасут – год для охоты несчастливый. Пари охотника издали замечают, кричат козлам: «Мусульмане пришли». Те убегают. Летом и осенью охотятся по-разному. Летом заранее высматривают: днём – где козел пасётся, а вечером – где ночует. На следующий день козел пастись приходит, его подстерегают, убивают. Козу с козлятами убивать нельзя. Осенью козлы к козам приходят. Охотники знают дороги, по которым козлы своё стадо водят, в тех местах маленькие хижины из камней строят, в них сидят-прячутся, оттуда козлов стреляют. Дед Мирбобо, отец усто Джоруба, в давние времена в хижине восемь суток просидел, трёх козлов убил.

На сурка с водой охотятся. Нору водой заливают, сурок выбегает, его палкой бьют.

Медведя, в засаде сидя, из ружья бьют.

Как на Зухура охотиться? Мне его повадки самому определить надо. Самому решить, в каких местах его взять удастся.

Усто Джоруб, искусству меня учивши, говорил: «Охотник-стрелок осторожность соблюдать должен. Зверя трудно убить. Но трудно и свою жизнь сохранить. Охотник-стрелок о двух вещах помнить-заботиться должен – как зверя взять и как самому не пострадать, с гор без урона для себя спуститься».

Думаю: как разом и Зухура взять, и невредимым уйти. Потом думаю: не время сейчас о том думать.

До Дед-камня, за которым наше пастбище начинается, дохожу. Проходя, до камня дотрагиваюсь, чтобы удачу дал. За камнем позади каменная хижина стоит, в которой летом пастухи живут. Рядом – очаг, из камня сложенный.

– Иди, Тыква, посмотри, не прячется ли кто в хибаре, – Гург приказывает.

В хижину захожу. Пусто. Голо. Как будто бесы хулиганили.

– Чё тут за свалка? – Гург входит, спрашивает. – Разве люди так живут?

– Вазиронцы, – говорю. – Они здесь жили. Когда прогнали их отсюда, второпях собирались.

– Тряпки, войлоки… Зачем? – Гург говорит.

Оглядел. На пол земляной сплюнул:

– Тут ночуете?

– Здесь, – говорю. – Дом это.

– Дом? Хата в крытке и то лучше, – Гург говорит. – Стены каменные, пердячим паром провоняли… Я бы снаружи спал. Холодно, да на свободе. Лежишь, звезды над тобой…

Вне дома спать нельзя. Неподалёку – Кухи-Мурдон, страшное место, опасное. Гора, на которой дэвы своих мертвецов хоронят.