Дороги богов - читать онлайн книгу. Автор: Галина Львовна Романова cтр.№ 65

— Если хочешь умереть ты смертью безвременной, то иди, потому как богам неугодна будет жертва твоя! — изрек он.

Это было пророчество, и только глухой не понял бы его смысла. Но Будимир лишь раздул ноздри.

— Я готов на все, — сквозь зубы выдохнул он и кивнул своим людям.

Пленника толкнули в спину и провели мимо замершего Огнеслава внутрь капища. Силомир задержался около Зарницы, словно ожидая ее слов, но не дождался и бросился догонять князя.

Никто не ушел с капища на ночь домой. В самое сердце прошли весьма немногие — жрецы, сам князь с неразлучным Мирославом и назначенный в жертву пленник. Спутники Будимира расположились снаружи — запалили костры, расседлали и пустили пастись коней, но брони не снимали, ожидая чего-то. Пришлый Силомир устроился в одной землянке, остальные жрецы в другой. Для Будимира Мирослав обиходил третью.

Зарница маялась, сидя на лавке. Огнеслав и Ведомир о чем-то тихо переговаривались — девушка не слышала. Она не сомневалась, что Милонег упредил старейшину Гостомысла о приезде князя Будимира, но ведь младший жрец не знал, зачем приехал ладожский князь. А так нужно было бы к завтрему привести сюда новогородскую дружину во главе с боярином Доброгастом! Он бы помешал Будимиру свершить непотребное дело! Огнеслав и Ведомир не оставят дела просто так, но, если Новый Город не позовет ратников, случится страшное…

Девушка не могла больше терпеть. Набросив на плечи темный плащ-мятель, она неслышно выскользнула наружу.

Спускалась темнота. Стан ладожан за пределами капища еще не затих. Слегка подсвечивали темноту догорающие восемь костров, отдавая свой свет первым звездам. Зарница приостановилась, слушая тишину.

Возле самого изваяния кто-то был. Туда отволокли связанного пленника и бросили наземь, как мешок с зерном. Но он был не один. Приглядевшись, Зарница узнала князя Будимира.

Ладожанин тянул к неподвижному лику Перуна руки.

— Ты все ведаешь, громовержец! — горячо шептал он. — Я не могу поступить иначе — сердце беду чует! Беда земле нашей грозит!.. Пусть, как стращает меня твой служитель, мне грозит безвременная смерть — я согласен! Но только отврати от Руси беду! Ты один знаешь, что грядет в будущем! Я на любое дело готов, любую жертву принесу, чью угодно кровь пролью — только отврати беду! Заклинаю тебя…

Припав к земле, Зарница с тревогой слушала голос князя. Он говорил странные вещи. Выходило, что не зря Будимир выбрал в жертву именно этого человека, — именно в нем видел он вестника беды. Она еле смогла дождаться, пока князь наконец не ушел в землянку, и только после этого крадучись приблизилась к изваянию Перуна.

Пленник сидел на земле, боком привалившись к основанию резного бога. Услышав над собой шаги, он встрепенулся, поднял голову и сощурился, разглядывая Зарницу в темноте.

— Выходит, мне не померещилось, — хриплым голосом молвил он, — ты женщина!

— Здесь меня зовут Зарницей. Я жрица Перуна. — Зарница осторожно коснулась ладонью бока камня-алтаря.

Пленник на ее слова опустил голову.

— Значит, это будешь ты, — еле слышно произнес он.

Девушка опустилась на колени, робко протянула руку — хотела дотронуться до его широкого плеча, но не посмела.

— Кто ты? — тихо позвала она.

Пленник снова поднял на нее глаза — и оба ненадолго застыли, переплетя взгляды.

— Я — Тополь, — выговорил он, облизнув губы. — Тополь, сын Ворона, из рода Волка. Я приехал издалека.

— Ты чисто говоришь по-словенски, — сказала девушка.

— Я славянин родом, но родился далеко отсюда.

Он смотрел на нее так спокойно и беззлобно, что Зарница почувствовала боль и жалость. До сего мига она сама не ведала, что заставило ее выйти из землянки, теперь же девушка вовсе раздумала уходить и опустилась на колени подле пленника.

— Откуда ты пришел, Тополь? — молвила она. — И за какое дело князь именно тебя назначил в жертву Перуну?.. Ты чем-то перед ним провинился?

Пленник поднял голову, вглядываясь в темнеющее небо, словно читал в первых проблесках звезд свою судьбу.

— В чем моя вина? — выговорил он, и видно было, что слово такое ему было непривычно применять к себе. — Может быть, в том, что я недостаточно хорошо служил богам… А может, в том, что служил слишком хорошо и забыл себя в служении им!..

С этими словами Тополь вывернул шею, высматривая резкой лик Перуна и его янтарные очи, в которых еще поблескивали последними искорками догорающие костры. Казалось, грозный бог уже смежил тяжелые веки, но еще следил за людьми у своих ног из-под ресниц. Зарница проследила за взглядом пленника, и ей невольно стало жутко. Как будто это было вчера, вспомнился тот странный всадник на буром коне, приведший ее сюда. Тогда она мало сомневалась в том, что воочию видела самого Перуна. И ей сызнова показалось, как кто-то невидимый встал над капищем, глядя из темноты.

— Кто ты, Тополь? — воззвала она. — По твоим речам я сужу, что ты не простой чужанин!..

Пленник обернулся на нее и долго ощупывал взглядом лицо девушки. Несмотря на сгустившийся вокруг полумрак, Зарница почувствовала его и покраснела, смущаясь. Во взоре чужака горел вызов.

— Откуда я? — неожиданно нарушил он короткое молчание и поелозил на жесткой земле, устраиваясь поудобнее и опираясь на основание изваяния связанными за спиной руками. — Я родился далеко на севере, в Свеаланде, земле свеев… И прежде чем попал сюда, прошел большой путь, но не жалею ни об одном дне и часе из прожитого!

Кому-то моя история покажется глупым полудетским вымыслом, кому-то — басней скальдов, созданной поучения и развлечения ради, кому-то — бредом воспаленного болезнью разума, а кто-то усмотрит в ней кошмар, пережить который наяву, по счастью, не дано никому. И никто не в состоянии проверить мои слова — те, кому выпала похожая судьба, ныне мертвы. Я и сам не верил бы себе, но сейчас, сидя у ног священного дуба в ожидании, когда жертвенный нож перережет мне горло, я понимаю, что завершиться мой путь иначе просто не мог. Я, служивший богам последние несколько лет жизни, должен буду кончить жизнь здесь, убитый во славу Тора-громовержца, под каким бы именем его ни знали тут, в чуждой мне земле Гардарики. Я должен умереть, ибо никто не может сойти с Дороги богов живым, раз ступив на нее. Теперь я в это верю и боюсь открывшейся мне веры…

Вспоминая свою жизнь, я понимаю, что так предназначили мне Норны. Я с рождения шел к этой Дороге, рука Судьбы бережно и твердо направляла меня по ней, готовя к исполнению приказов богов. Я не смел спорить…

Голос Тополя, тихий, ровный, чуть хриплый, тек словно откуда-то издалека. Он рассказывал о своем детстве в земле фиордов, в далеком Свеаланде, в Стейннфиорде, хольде своего отца, викинга Эрика Медведя, о том, как однажды ему, пятнадцатилетнему мальчишке-трэллю, который не видел впереди ничего, кроме обычной доли раба, вдруг открылось будущее, о каком только мечтают многие и многие его ровесники. Завидная доля викинга, свободного воина, подчиняющегося только своему конунгу и богам, покорителя стран и народов, поманила его искусно выкованной рукоятью Меча Локи, в давние времена вделанного в стену мужского дома в Стейннфиорде.