Дороги богов - читать онлайн книгу. Автор: Галина Львовна Романова cтр.№ 36

— Сколь времени выбиваете! — фыркнул он. — Силенок маловато!

— Тебя про то не спросили!

— А надо бы!.. Я почто вас сюда созвал? Чтоб мы сообща выступили, всю землю против урман подняли, вернули себе то, что у нас отнято! Ведите свои дружины, князья, всех вас зову!

— Не ты ли и поведешь наших воев на урман? — подал голос один из князей.

— Я вас звал! — отмолвил Будимир.

— Он звал! — крутанул головой Земомысл Бориполчич. — Да каб не Славенск-град, отчина пращура нашего, Избора Волховича, нас бы здесь не было! Дружины дадим и людство кликнем — отзовутся люди, как один. Но уж ежели рядить, кто старшим будет, так не тебе, кривичу, наперед нас лезть! Мы — природные Волховичи! Нам и полки вести!

— Нам полки! Нам! — хором, отталкивая друг дружку, закричали его спутники.

Приехавшие с Вадимом ростовские князья и мелкие родовичи напряглись, поглядывая на Вадима, но тот помалкивал, хотя мог тоже гордиться своим родством, — как и правнуки Мирослава по прозвищу Селянин, он был прямым потомком Волха Славеновича. Но Вадим не лез вперед, поглядывая со стороны. Обороняя свое Белоозеро от викингов, он заслужил от народа прозвище Храбрый, но сейчас держался тише воды ниже травы.

Будимир ринулся вперед, шаря по бедру и порываясь выдернуть из ножен меч.

— Ты! — Глаза его наливались кровью. — Спорить вздумал?.. Смотри ужо у меня! Я старше — мне и честь!

Кривичане поднялись со своих мест, как один, готовые выступить за своего князя. Расправил плечи боярин Твердята, словно ждал приглашения на бой. В ответ повскакали с мест все прибывшие с Бориполчичами. Приподнялись и ростовчане. Вадим Белозерский крепче вцепился руками в край лавки, на которой сидел. Он не любил шума и свар и сейчас прикидывал, кто прав, чтобы встать на его сторону и своим словом утишить готовую назреть усобицу.

Будимиру глаза застила давняя, не дававшая покоя тревога за жену и детей, которые оставались в Ладоге на милости конунга Готфрида. Вести, что изредка доходили до него, были одна хуже другой — о том, как княгиня Златомира была силой взята конунгом в наложницы и, верно почуяв, что в ней назрел плод от насильника, лишила себя жизни. Судьба малолетних княжичей после этого стала вовсе черна — могло статься, что мальчишек уже убили, да свершено это втайне. Он столько времени не видел их, что одна мысль о том, что нельзя немедленно отбить город у викингов, что есть тому помехи, приводила его в бешенство.

— Честь тебе? — закричал он в лицо Земомыслу Бориполчичу. — Изволь! Выйдем-ка в чисто поле, там и испытаем, кому из нас больше чести следует!.. Иль ты боишься для справедливого боя меч обагрить?

— Нашел, кого мне бояться! Боги ведают, кому честь воздавать! Я суда божьего не страшусь, — отчеканил сурово Земомысл и отвернулся.

— Тогда идем!

Гостомысл наконец поднялся, воздевая дрожащую от волнения руку. Крут нравом и черен душой Будимир Касатич, страшно, ежели такому власть в руки попадет, — за то время, что прожил ладожанин в Новом Городе, его успели узнать. Горе делало его еще страшнее. Но он был ближе Гостомыслу, чем изборские князья.

— Стойте, витязи! — воззвал он. — Не лейте напрасно крови!.. Пусть свершится божий суд и ваши мечи рассудят, кому дружинами началовать!

Князья повскакали с мест. На ходу запахивая отороченный мехом мятель, Будимир первым рванулся к выходу. За ним, стараясь не отстать, поспешил княжич Земомысл со своими людьми. Остальные заторопились, теснясь в дверях и на ступенях входа.

На широком княжеском дворе гридни мигом расчистили место, оцепив его. Вынесли деревянное кресло для старого Гостомысла, укрыли его волчьей теплой шкурой и, когда старейшина сел, укутали еще и ноги.

Прочие князья остались стоять на крыльце, столпившись вокруг старика.

На оставленное пустым поле вышли с двух сторон Будимир и Земомысл. Оба скинули с плеч кафтаны, оставшись в одних рубахах, потом набросили кожаные подкольчужные куртки — отроки помогли натянуть кольчуги, укрепленные пластинами на груди и плечах. Люди в молчании наблюдали, как облачаются для боя князья.

Они уже встали друг против друга, готовые, надвинув на лбы шеломы, когда Гостомысл поднял руку, показывая, что желает говорить.

— Затеяли вы, молодцы, дело немалое, — молвил он, и оба спорщика нехотя обернулись в его сторону. — Поклянитесь же, прежде чем выйдете друг против друга, биться честно и без спора принять божий суд. И да пусть дарует всемогущий Перун победу тому, кого более желает видеть во главе полков!.. А теперь — вперед и да помогут вам боги!

Меченосец Мирослав с поклоном подал княжеский меч, привычным движением перекинул со спины на грудь щит и уже подсунул руку, чтобы снять его и передать своему князю. Будимир обнажил меч, взял лезвие двумя руками, ощущая ладонями его знакомые, как тело жены, очертания. В небе над головой ползли облачка. Где-то очень далеко, может, на другом конце света, катилась сейчас Перунова грохочущая колесница. Не видел грозный бог того, что готовилось свершиться на княжеском подворье Нового Города, и не мог помочь ни одному из спорщиков.

«Вонми мне, Перун-громовержец, — мысленно попросил Будимир. — Я чую свои силы, и сил тех для многого достоит! Пошли мне победу, а уж я не только во славу твою на поле брани потружусь — получишь ты от меня дары, каких давно не получал».

Вперед тяжело, горбя плечи для боя, шагнул Земомысл. Он держал щит высоко, а меч чуть на отлете. Он был молод — лет на пять поменьше жил на земле. Из многочисленного рода потомков первого Земомысла, сына Мирослава-Мирошки Селянина, после урманского разора осталась в живых едва половина, да и то молодежь и старики, ровесники старейшине Гостомыслу. Каждый держал небольшой городец в изборской земле, а кое-кто и через родню жены мог уже считаться кривичским князем, как и сам Будимир. Уж ежели кто будет спорить с ним, так только они. Но одолеть сейчас Земомысла Бориполчича — и весь этот край будет у него в руке.

Будимиру вдруг стало необыкновенно легко — словно повеяло свежим ветром. Чего ему бояться этого парня? Он не видел и не знал того, что пережил ладожский князь. И какое кому дело, кто ты по роду-племени?.. Не дав Земомыслу начать, Будимир ударил первым.

Говор, и без того еле теплившийся, погас вовсе, когда первый раз прозвенели мечи. Смешавшись, изборцы с ладожанами, ростовчанами и белозерцами одинаково завороженно внимали движениям князей и блеску их мечей. Некоторые беззвучно шевелили губами, моля богов о победе для своего князя.

Будимир был гораздо опытнее — еще мальцом он ходил в дальние походы, как его прадед Буривой, Гостомыслов отец. Он застал даже усобицу, развязанную своими дядьями. И сейчас он не спешил — бил изредка и наверняка, дожидаясь, пока не выдохнется, не допустит ошибки Земомысл. Ладожский князь был уверен в своей победе — с первых ударов, с первого шага. Изборец бился хорошо, правильно, но на стороне его противника была уверенность в своей правоте.

И постепенно это поняли все. Земомыслу никак не удавалось достать Будимира — всюду его меч натыкался на щит и меч ладожанина. Тот стоял несокрушимый и непобедимый, как скала, и выжидал.