Семья - читать онлайн книгу. Автор: Тони Парсонс cтр.№ 15

С Дигби она не расставалась дольше, чем с другими. Она любила повторять, что, мол, пусть Дигби остается до тех пор, пока она не найдет себе вибратор поновее, с которым прилично ходить на открытия выставок. А теперь Дигби изгонялся из ее жизни самым радикальным образом.

Бригитт научила Кэт всему, что знала о ресторанном бизнесе, и еще больше тому, что знала о жизни.

И теперь Кэт сидела перед Бригитт в терпеливом молчании, понимая, что происходящее перед ней что-нибудь да значит, и, в конце концов, она сможет извлечь из этого урок.

Своей карьерой Кэт была обязана этой женщине.

Ей было двадцать пять лет, когда Бригитт Вульф встретилась на ее жизненном пути. Тогда Кэт была свободным журналистом и получала крошечные гонорары за ресторанную хронику, которую писала в супермодные иллюстрированные журналы. Пиши только о том, что знаешь, — говорили ей в журналах, а после долгих лет заботы о подрастающих сестрах единственной областью, в которой девушка досконально разбиралась, пожалуй, была еда.

Кроме того, ей было кое-что известно о ресторанах, потому что все более или менее воспитанные парни, с которыми она встречалась, перед тем, как тащить в постель, сперва приглашали ее в ресторан, где усиленно кормили и (особенно) поили. По сравнению с миром ее детства рестораны казались совершенно другой планетой. Вместе с отцом и его друзьями-актерами Кэт и раньше бывала в ресторанах, но тех больше интересовала выпивка, а не еда. Впоследствии она с удовольствием позволяла молодым людям водить себя по таким заведениям. Не в последнюю очередь потому, что благодаря этому Кэт не приходилось готовить самой.

Бригитт Вульф была года на четыре старше Кэт, и когда они встретились, Бригитт уже являлась владелицей, а кроме того бухгалтером и шеф-поваром в «Мамма-сан» — забегаловке на Брюэр-стрит, где молодые люди выстраивались в очередь прямо на улице, чтобы получить из рук Бригитт порцию вьетнамской лапши с какой-нибудь подливкой.

В последующие десять лет азиатские рестораны начали расти в Лондоне, как грибы, причем сами азиаты не имели к ним никакого отношения. В этих ярких, модных местах подавали одновременно тайское карри, вьетнамскую лапшу, китайский рис и японское сашими, словно Азия была одной большой страной, а ее кухня подходила всем молодым людям, следящим за фигурой и жаждущим приобщиться к экзотике Дальнего Востока. «Мамма-сан» откликнулась на эту моду среди первых.

Кэт тоже встала в очередь на Брюэр-стрит и написала восторженный отзыв для своего иллюстрированного журнала. Когда она пришла сюда снова (на этот раз без всякого профессионального интереса), Бригитт предложила ей работу менеджера.

Так как иллюстрированные журналы, как правило, не спешили платить внештатным журналистам обещанные деньги, то Кэт приняла предложение. Вскоре тот именно журнал, в котором работала Кэт, пошел ко дну, в то время как ресторан «Мамма-сан» укреплял свои позиции и даже переехал в Сохо. У Кэт складывалось впечатление, что клиентами его остались все те же молодые люди в драных джинсах, которые раньше выстраивались на Брюэр-стрит, только теперь они стали на десять лет старше и солиднее. За плечами имели десятилетнюю карьеру, а в руках гораздо больше денег. Казалось, что Бригитт радовалась своему ресторану не меньше, чем они.

— Один великий человек однажды сказал: организуй свою жизнь так, чтобы не было разницы между работой и отдыхом.

— Шекспир? — спросила Кэт.

— Уоррен Битти.

Между женщинами возникла симпатия с первого взгляда. Кэт никогда раньше не встречала людей, которые цитировали Уоррена Битти, хотя ее мать и сообщила, что однажды в лондонском Палладиуме Битти схватил ее за задницу за кулисами. Бригитт была гораздо веселее всех, кого Кэт в своей жизни знала. После домашней каторги в детстве она, наконец, увидела жизнь, какую бы сама хотела вести.

Когда весь город еще спал, обе женщины вместе обходили городские рынки, где покупали для своего ресторана мясо (в Смитфилде), рыбу (в Биллингсгейте), овощи (в Нью-Спиталфилдзе). Краснолицые мужчины в заляпанных кровью белых халатах кричали друг на друга в предрассветном тумане. Кэт научилась нанимать на работу хороший персонал и рассчитывать плохой, когда тот оказывался падким на алкоголь, наркотики или юных официанток.

Кэт натренировалась разговаривать с поставщиками вина, с налоговыми и санитарными инспекторами и никого из них не бояться. Несмотря на небольшую разницу в возрасте, Бригитт стала для нее чем-то вроде матери.

Бригитт была одной из тех европейских женщин, которые еще в молодости открыли для себя привлекательный стиль жизни и придерживались его. Она никогда не выходила замуж, работала больше, чем все знакомые Кэт мужчины, но в то же время и столь же хорошо отдыхала: дважды в год Бригитт отправлялась в путешествие либо к подножию Гималаев, либо на Мальдивы, либо в автомобильный тур через всю Австралию. Иногда она брала с собой Дигби, иногда оставляла его дома, как будто он был не человеком, а любимым багажом.

Бригитт обожала свою жизнь, и долгие годы именно она была для Кэт примером и путеводной звездой, указывающей путь к ничем не обремененной жизни.

И вот теперь Бригитт сидела за столом и отбирала фотографии себя и Дигби на каком-то ослепительно-белом песке. Что это: Мальдивы? Сейшеллы? Бросив последний взгляд на фото, она скармливала его машине.

— Что он натворил? — спросила Кэт.

— Он захотел обновить свою личную жизнь, получить новые впечатления.

— Какие, например?

— Например, в виде пары двадцатичетырехлетних сисек.

Кэт на некоторое время потеряла дар речи. Больше от гнева и обиды. Мужчины никогда не смели так обращаться с Бригитт. Если кто-то и разрывал отношения, то именно Бригитт.

— Одна хорошо сложенная потаскушка из его офиса, — продолжала Бригитт, спокойно отправляя в машину очередную фотографию себя и Дигби верхом на верблюдах, с сияющими на заднем плане пирамидами. Кэт следила за ее действиями с восхищением. Даже в такой ситуации Бригитт не теряла самообладания. С нижнего этажа доносился шум и крики — разгар субботнего вечера в «Мамма-сан».

— Я хотела тебе сказать, что там у двери стоят два футболиста. Но предварительного заказа они не делали.

— Одни?

— С двумя женщинами. Похожи на танцовщиц в баре. Но, впрочем, вполне могут быть и их женами. Что им сказать, как ты думаешь?

— Скажи, чтобы в следующий раз они заранее звонили.

— На них можно сделать хорошую рекламу. На улице их ждет парочка фотографов.

— Мы сделаем еще лучшую рекламу, если выпроводим их отсюда.

— Хорошо.

Кэт повернулась, собираясь уйти. Голос Бригитт ее остановил.

— Ты знаешь, сколько мне в этом году исполняется лет? — спросила она.

— Нет.

— Сорок. Мне исполняется сорок лет. Разве я могу конкурировать с парой двадцатилетних сисек?