Университет некромагии. Отдам покровителя в добрые руки - читать онлайн книгу. Автор: Галина Львовна Романова cтр.№ 28

— Да не заметил он нас. Вон, уже за угол…

— Девочки, Вальтер!

Все трое обернулись, уставившись на юношу у стены. Невольно сбились в кучку.

— Тише ты! Что это с ним?

— Ой, девочки, он, кажется, плачет!

— Точно. Глазам не верю. Вальтер ревет. Из-за этой дуры Лильки наверняка. Вот ведь стерва. Такой парень по ней сохнет, а она на чужих заглядывается…

— Как думаете, он нас видел?

— Если раньше не видел, то сейчас увидел точно.

Полог невидимости истончился настолько, что любой не только увидел бы девушек, но и узнал их, несмотря на остатки маскирующих чар. Вальтер, всхлипнув, прижался к стене, пытаясь набросить такие же чары на себя самого. Никто не должен видеть его в таком состоянии. Он — граф, дальний родственник самого короля. И вдруг распустил нюни. Как девчонка. Позор.

Но случайные свидетельницы явно сами не хотели, чтобы их заметили. Анна Белла выступила вперед, вскинув руки в знакомом атакующем жесте:

— Ты. Нас. Не. Видел!

Принуждение не было сильной стороной будущих некромантов, его всерьез изучали только ветеринары, целители и ведьмаки. И Вальтер успел выставить защиту прежде, чем парализующее волю заклинание накрыло его с головой. Отдача от столкновения двух противоположно направленных заклинаний была такова, что противников раскидало в разные стороны. Юноше пришлось легче — он как стоял у стены, так и стоял, разве что его немного тряхнуло. А вот Анна Белла не удержалась на ногах и упала на руки своих подруг.

— Ты чего?

— А ты чего?

— Я — ничего. А ты чего дерешься?

— Не твое дело!

Воскликнув это хором, они уставились друг на друга. Первым отступил Вальтер. Махнув рукой, он отлепился от стены и зашагал прочь.

Три пары глаз смотрели ему вслед.

— Как же мне его жалко! Такой парень пропадает…

— Ну так догони его и скажи об этом! А он тебя пошлет подальше, потому что ты посмела очернить его ненаглядную Лилечку.

— Но ведь этого так нельзя оставлять! Он же пропадет!

— Если ему так хочется, пусть пропадает, — фыркнула Анна Белла, пресекая спор подруг. — Мужчины — они такие. Вобьет что-нибудь себе в голову, ничем оттуда не выбьешь!

Ведьма проворно, даже слишком проворно для женщины преклонных лет, добралась до своего дома, стоявшего не просто в конце улицы, а немного на отшибе. Разросшиеся кусты тянулись на обочине стеной, не позволяя рассмотреть приземистый дом с покосившейся с одной стороны оградой. С другой стороны естественной границей служили все те же кусты, только растущие на склоне старого крепостного рва. Когда-то именно тут проходила линия городских укреплений, которые вот уже двести лет как никому не были нужны и постепенно приходили в негодность. Крепостную стену, правда, местами подновляли, даже кое-где надстраивали, но ров, особенно вблизи реки, давно забросили. По дну его бежал грязный мутный ручей, а склоны так густо заполонил кустарник, что даже кошки не рисковали продираться сквозь него. Кроме вездесущих мальчишек посторонние сюда редко заглядывали, но ведьма все равно воровато оглянулась и сотворила охранный жест, прежде чем прошмыгнула в калитку. Пригибаясь, добежала до крыльца, несколькими пассами сняла магическую защиту и юркнула в дом. Там перво-наперво заперла дверь, возобновила охранное заклинание и только после этого поставила корзинку на пол и откинула крышку:

— Ну, выходи!

«Фык!» — раздалось изнутри.

— Киса-киса-киса! — позвала ведьма. — Как там тебя? Левиафан?

«Фык-фык!»

— А ну вылезай! Знакомься с новым домом, паршивец! Быстро! Мне некогда! — Ведьма слегка пнула корзинку ногой.

Из дневника кота Левиафана

Нет, ну что она себе позволяет? Я что, какая-нибудь мышкодавка помоечная, чтобы выскакивать как угорелый? Святые котаны! Да она совсем меня не уважает! Еще и пинается… Нет уж, как мяукнется, так и мурлыкнется.

Орет. Ногами топает… О, еще раз пнула, посильнее! В ответ уперся лапами изо всех сил и матерно обругал ее. М-да, судя по всему, поняла. Перестала пинаться, ушлепала куда-то. Интересно куда? Пакость какую-нибудь готовит, не иначе. Или затаилась и ждет, чтобы я нос высунул. Фиг вам! Ученые! Я еще в котятах упрямством отличался. Сутки мог сидеть неподвижно.

…Но, с другой стороны, неужели они думают, что я вот так и смирился с переменами? Плохо же они меня знают. Настоящий кот — это вам не тот! Вы у меня строем ходить будете и лапку подавать!

Хм… Интересно, а чем это так пахнет? Мм… рыба? Рыба? Неужели мне? И, судя по аромату, свежая, только что плавала. Интересно, когда наловить успела? Есть хочется. Я уже три часа ничего не ел, брюхо подвело. От голода скоро в обморок упаду… Но поддаваться нельзя. Это провокация. Держись, Левиафан, стисни зубы…

Кстати, что она там бормочет? «Жирненький котик… хороший котик… лакомый кусочек…» Это она что, меня собралась есть? Ну уж дудки! Котов не едят! И вообще я не жирненький. Я, можно сказать, с голоду пухну! И вообще — это шерсть. Я пушистый, понятно? Пушистый! И вообще на диете из воды и хлеба. Так что вредно таких, как я, есть. Вот обижусь и голодовку объявлю.

Все. Объявил.

Но запах! И ведь не какие-нибудь карасики, а полновесный лещ. Это, если его сразу слопать, до вечера можно ничего больше не просить. Мм… Аж слюнки потекли.

Нет, Левиафан, держись! Ты что, готов за кусок рыбы родину продать? А где твои принципы? Твоя диета и голодовка? Вообще-то смотря за какой кусок и какой рыбы! И не обязательно продать. Скажем, сдать напрокат или в аренду… До понедельника.

Ой, как пахнет! Вылезать или нет? Не вылезти — с голоду помереть. Вылезти — себя не уважать. Тем более что меня тут жирным обзывают… Но не уважать себя лучше живым и на сытый желудок. Решено. Внимание, я выхожу! Я им покажу, кто тут жирный!

На абордаж!!

Рыжий снаряд вылетел из корзинки и молнией пересек комнату, приземлившись на посудную полку. Отчаянно заработал когтями, цепляясь за все подряд. Ведьма заголосила, когда на пол посыпались горшки, миски, тарелки. Освободив полку от всего, что на ней стояло, кот перескочил на соседнюю, но сорвался и повис на развешенных на веревке пучках целебных и колдовских трав. Не выдержав тяжести, веревка оборвалась, и все оказалось на полу. Пробуксовав когтями и заодно собрав в гармошку половик, кот метнулся на окно.

— Стой, скотина! Куда!

На окошке стояла дежа ^[5] с тестом. Опрокинуть тяжелую емкость было трудно, но Левиафану это удалось. Тесто выплеснулось на пол, заляпав скамью и стол, разбрызгивая остатки, дежа покатилась под стол, отмечая свой путь чередой капель. Сам кот провалился в нее лапами и брюхом и кинулся вытираться о занавески, после чего перескочил на печку, где проехался животом по овчинному тулупу.