Если желания не сбудутся - читать онлайн книгу. Автор: Алла Полянская cтр.№ 30

Он подошел к кровати и откинул покрывало. Эта кровать и правда выделялась в комнате — она единственная имела аккуратный вид: заправлена синим покрывалом, под которым оказалось пожелтевшее, но на первый взгляд чистое постельное белье.

— Смотрите, следы на подушке! — Бережной наклонился над кроватью, рассматривая простыни. — И пятна. Бьюсь об заклад, что Хичкок сейчас от зависти в гробу перевернулся, потому что он своего Нормана Бейтса выдумал, а у нас — вот оно, наяву.

— Вы хотите сказать…

— Денис Петрович, все тут осмотрев, ты бы пришел точно к такому же выводу. — Бережной хмыкнул. — Она вытаскивала труп, по крайней мере, раз в месяц, когда приходил почтальон, иначе пенсию на второго жильца ей бы не выдали. Думаю, тело она укладывала на бок — типа, спит старушка, не будите. Видели пятна светлые на лице трупа? Это, скорее всего, следы какой-то краски, она маскировала изменения цвета кожи. Так что вы на почте поинтересуйтесь…

Семенов издал сдавленный звук и ринулся обратно в ванную. Бережной вздохнул и переглянулся с экспертом и Реутовым. Не все еще нарастили панцирь должной прочности, чтобы спокойно обсуждать такую улику, как мумифицированный труп.

— Да, дело запутанное… — Бережному очень хочется курить, но он обещал жене бросить и пока держит слово. — Уже твое покушение на кладбище дурно пахнет, а еще и это… Ты точно уверен, что девчонки непричастны к обоим преступлениям?

— Абсолютно. — Реутов готов защищать свою точку зрения. — Если позволите, я вам завтра сам все покажу и изложу свои соображения.

— Хорошо, завтра поговорим. — Бережной покачал головой. — Свидетельниц бы поберечь не мешало, Денис. Не нравится мне кладбищенская история. Вот с этим убийством старухи, я думаю, ты разберешься, а остальное — дело темное, нужна предельная осторожность.

— Я тоже так думаю, Андрей Михайлович.

— Ну, то-то. — Бережной одобрительно взглянул на Реутова. — А Виктор где же?

— На кладбище, под прикрытием. Если там что-то происходило незаконное, кладбищенские бомжи точно в курсе.

— Согласен. — Бережной кивнул. — Я вот что хотел тебе сказать, Денис Петрович. Я планирую сделать некоторые кадровые перестановки. Раскручивай дело и занимай мой прежний кабинет, мне нужен толковый человек на этом месте, подполковник Егоровский хороший сотрудник, но должность эта не для него. Неподходящее время для такого разговора, да когда оно подходящим будет? В общем, перспектива такая, а на очередное звание я тебя вчера подал, так что думать и взвешивать я тебе не дам, как хочешь. Нет у нас времени на раздумья, так-то.

— Я?! — Реутов растерянно смотрит на Бережного. — Андрей Михайлович, да я никем не руководил никогда! Как же я…

— Справишься. — Генерал устало потер переносицу. — А завтра захвати все, что есть по обоим делам, и жду тебя в моем кабинете к одиннадцати часам. Девчонки где?

— Пока в отделе, а там посмотрим.

— Ну, не буду тебе мешать. А на почте поинтересуйся, да.

Бережной вышел, осторожно ступая среди разбросанных вещей, чтобы не нарушить целостности картины. Реутов с тоской подумал, что торчать ему сейчас в этой клоаке несколько часов, а то и до утра, ведь обязательно нужно найти то, что убитая прятала в своей квартире, — ну, кроме трупа.

— Извини, Дэн, но что-то меня плющит не по-детски. — Семенов виновато взглянул на коллегу. — Всякое видел, но такое…

— Перестань об этом думать и давай поищем, пока не нагрянула остальная кавалерия и не начала путаться под ногами. — Реутов вспоминает стерильную квартиру Симы и вздыхает. — Открой форточку, что ли, я скоро от этой вони скончаюсь.

Семенов с готовностью бросился открывать форточки, а Реутов прошел в следующую комнату. Здесь царил такой же беспорядок, а кровать с грязным свалявшимся бельем свидетельствовала о том, что старуха спала именно здесь. И судя по грязным чашкам и тарелкам, во множестве расставленным по всем доступным поверхностям, ела она тоже здесь.

Морщась от отвращения, Реутов сбросил на пол подушку, одеяло, туда же полетели простыня и матрац. Под матрацем оказалась панцирная сетка, проржавевшая и продавленная, и в самой нижней ее точке лежали картонные папки, туго чем-то набитые, на первый взгляд — бумагами. Реутов достал одну и открыл.

Папка была набита не бумагами, а долларовыми купюрами, лежащими между листков бумаги.

Реутов взял один из листков — стандартный лист канцелярской бумаги, исписанный мелким почерком.

— Да она тут записывала все, что видела! — Он присвистнул. — Люди за птицами наблюдают, а эта ненормальная наблюдала за соседями!

Он перебирает страницы, исписанные мелким почерком с чудовищными ошибками, и понимает, что завтра же засадит Семенова разбирать эти записи, Семенов очень хорош в таких делах: въедливый и внимательный, он составит хронологию событий, происходивших в этом подъезде за последние несколько лет.

И тогда станет ясно, у кого был мотив.

А сейчас надо пройтись по квартирам и осмотреть руки всех жильцов. У кого-то из них на ладонях должны быть ссадины от проволоки.

* * *

Сима долго не могла уснуть.

Таня уже сопит на своей половине кровати, а Сима все вспоминает — тело старухи, визг соседки, снова полиция. И майор Реутов, невероятный красавчик, даже в кино она такого не видела.

Сима вздохнула и перевернулась на другой бок.

Конечно, он женат. У него на безымянном пальце блестит обручальное кольцо, и Таня права, его жена, должно быть, необыкновенная.

Он умный, надежный, и он не спаниель.

Сима презирает мужчин-спаниелей — всех этих «прекрасных семьянинов» в шлепанцах и растянутых домашних штанах. Она их навидалась во множестве, таких положительных, трусливых, неспособных на поступок, на хоть что-то помимо их домашнего мирка. И, как на грех, именно такие парни всегда ухаживали за ней самой — положительные, как их все называли. Девчонки в институте всегда с обидой спрашивали: Симка, ну что тебе еще надо? Не пьет, не курит, нацелен на семью, детей… Как они не понимали, что Симе тошно от одной мысли, что какой-то «положительный» гражданин будет просыпаться с ней рядом и выползать из-под одеяла в семейных трусах… Отчим ходил по дому в таких огромных труселях в полоску и тоже считался «семьянином», а у него на груди, спине и вообще везде росли волосы, а изо рта воняло, как из унитаза, в который кто-то набросал бычков.

У нее когда-то даже роман случился — «серьезный», как его называли все знакомые. В принципе, парень показался Симе достаточно интересным: он гонял на мотоцикле, играл на гитаре, лихо пил пиво и рассказывал в кругу приятелей о своих победах на всех фронтах. У него были серьга в ухе, длинные волосы и татуировки, и у Симы дух захватывало, когда он, глядя на нее, пел «Мишель». Хорошо пел, душевно, хоть и с заметным акцентом.

И все девчонки, глядя на это, отчаянно завидовали Симе. Потому что этот парень был мечтой, кумиром и несбывшимся сном.