Рыцарь темного солнца - читать онлайн книгу. Автор: Валерия Вербинина cтр.№ 2

– Да ты не горюй, – говорил меж тем Михал. – Монахиней быть очень даже хорошо, это все равно что быть ближе к богу. И потом, я буду тебя навещать, когда смогу.

– Правда? – обрадовалась Мадленка.

– Вот те крест, буду.

– Посещения мужчин у нас не поощряются, – вмешалась мать Евлалия.

По ее тону Мадленка поняла, что Михалу, который таскал сестру на спине, изображая коня, когда та была совсем маленькая, после чего оба радостно валились на землю и устраивали возню, уж точно не дадут ее видеть.

– Но ведь Михал мой брат! – возмутилась девушка.

Мать Евлалия поглядела на нее ласковыми бархатными глазами. Этого взгляда оказалось достаточно, чтобы Мадленка присмирела – хотя она и сама не понимала, почему.

– Тем более, – загадочно молвила настоятельница в ответ на ее замечание.

Мадленка насупилась. Она не любила, когда ей перечили, особенно если отказ был таким бессмысленным и жестоким, как только что прозвучавший.

– Ты теперь послушница, – продолжала мать Евлалия, – и тебе придется отрешиться от всего мирского, дитя мое. От всего, – подчеркнула она бесстрастно.

Михал сочувственно ухмыльнулся сестре и подкрутил намечающийся, но покамест более воображаемый, чем реальный, ус.

– Сестра Урсула тебе поможет, – ровным тоном добавила настоятельница. – Она одна из самых примерных монахинь.

Молодая монашка при этих словах потупилась и покраснела пятнами. Она явно не привыкла, чтобы ее хвалили в глаза. Будущая послушница посмотрела на нее с отвращением. Неужели и она, Мадленка Соболевская, станет такой же, как эта подлиза? Дух противоречия взыграл в Мадленке.

– Сестра Урсула… – вкрадчиво шепнула она.

– А?

– У вас платье задралось. – И Мадленка ущипнула ее за ногу, чтобы не задавалась.

Сестра Урсула возмущенно выпучила глаза от такой неслыханной выходки, но Мадленка уже забыла о ее присутствии. Она отвернулась и вдыхала полной грудью весенний воздух.

– Господи, как хорошо! – вырвалось у нее.

Небо было так изумительно сине, как может быть только небо в мае. Солнышко светило вовсю, и Мадленка блаженствовала в его золотых лучах. Дождь, ветер, хмурые сивобрюхие тучи, толпящиеся до самого горизонта, – все это было не для нее, она обожала тепло, обожала видеть, как расцветает обновленная природа. Путешествовать тоже было чудесно – так восхитительно постоянное перемещение под надежной охраной, когда знаешь, что с тобой не может случиться ничего неприятного, и даже если соскочит ось, ее мигом починят. Мадленка не замечала ни ухабов, ни рытвин; когда возок подскочил на каком-то повороте и Мадленку бросило на спутниц, она лишь засмеялась. За всю свою жизнь она только два раза покидала пределы родных Каменок, и сегодня как раз был тот самый второй раз. Давным-давно, когда ей было лет десять, дед свозил ее в Краков, тогдашнюю столицу королевства Польского. Ах, Краков! Столько домов, и всюду, куда ни кинь взор, крыши, крыши, крыши, а людей там еще больше, чем домов, и даже есть самая настоящая мостовая. Увидит ли она Краков когда-нибудь еще? При одной мысли о прекрасном городе у Мадленки начинало щемить в сердце, словно он был принцем ее мечты, и она шумно вздохнула.

– Что вздыхаешь, как больная корова? – спросил ее брат.

Мадленка хотела было ответить ему подобающим образом, но тут ее внимание в который раз отвлеклось.

– Смотрите, дрозд! – взвизгнула она.

И впрямь, на придорожном дереве сидел черный дрозд с желтым клювом, выглядевший сущим щеголем. Мадленка радостно засмеялась и захлопала в ладоши. Настоятельница посмотрела на птицу, слегка приподняв левый угол рта и вскинув одну бровь, сестра Урсула озадаченно озиралась, не понимая, что тут такого особенного. Дрозд неодобрительно покосился на Мадленку глазом-бусинкой, фыркнул на своем дроздином языке: «Дурочка девочка!» – и, вспорхнув, растворился в солнечном свете.

– Улетел, – объявила Мадленка. – Как жаль!

– Значит, ты любишь птиц? – спросила мать Евлалия.

Мадленка застенчиво потупилась: в словах настоятельницы не было ничего особенного, но снисходительный тон вопроса неприятно задел девушку.

– Да, – выдавила она из себя, неожиданно утратив интерес к окружающему.

– Вот и прекрасно, – одобрила ее настоятельница. – Определим тебя на птичник. – И подобие улыбки тронуло ее узкие бледные губы.

Мадленка позеленела. Ее, дочь потомственного шляхтича, – на птичник! Девушка кинула быстрый взгляд на Урсулу, и ей почудилось, что ненавистная монашка ухмыляется. Вот мерзкая проныра! И Мадленка, воспользовавшись очередным ухабом, изловчилась пнуть ее носком туфли по щиколотке. Так ей и надо, нечего радоваться, когда другим плохо.

– Из дроздов Марыся такие пироги готовит – пальчики оближешь, – прогудел Михал мечтательно, и Мадленка сердито засопела.

Настоятельница, сложив на коленях руки и полуприкрыв глаза (мешал бивший в них солнечный свет), внимательно наблюдала за своей новой подопечной. «Слишком живая девочка… но со временем это пройдет. Трудно с ней будет справиться, конечно, зато с такими одно хорошо: разок приструнишь их, и дальше все идет как по маслу». Настоятельница про себя улыбнулась своим мыслям. Ей было пятьдесят три года, и у нее имелся обширный опыт укрощения человеческих душ. Она всегда знала, когда следует действовать лаской, а когда – таской, и умела безошибочно применять оба метода. Мадленка забавляла ее, и она позволяла покамест глупышке резвиться, отлично зная, что вскоре от ее бездумной веселости не останется и следа, – по крайней мере, она, мать Евлалия, об этом позаботится. Впрочем, ей было даже немного жаль девочку – ведь совсем не красавица, попросту дурнушка, чего определенно не осознает. И понятно, почему родители захотели от нее избавиться. Волосы у Мадленки рыжие и прямые, курносый нос задорно торчит кверху, в золотистых глазах, обрамленных светлыми ресницами, прыгают чертики… Непонятно почему, Урсула тоже улыбается, прикрыв рот рукой (ей удалось вернуть Мадленке пинок на предыдущем буераке, что привело последнюю в совершенный восторг), и мать-настоятельница послала монашке строгий взгляд. Еще не хватало, чтобы новая послушница, неотесанная девчонка, перепортила ее вышколенных подопечных.

– Ты сегодня читала Библию? – осведомилась мать Евлалия у егозы.

Мадленка недовольно наморщила нос. Она как раз обсуждала с Михалом животрепещущий вопрос, на которой из их знакомых тот женится, когда придет срок.

– Нет.

– Тогда читай, – приказала мать-настоятельница, подавая ей свой собственный томик.

Мадленка с отчаянием покосилась на брата. Повозки медленно двигались по лесу, огибая бесконечный овраг, владения Соболевских остались позади. Михал приосанился и оглянулся, и Мадленка прекрасно поняла, что это значит. Господи, ведь она никогда его больше не увидит. За что, за что такое наказание?