Десантно-штурмовая бригада. Непридуманный Афган - читать онлайн книгу. Автор: Артем Шейнин cтр.№ 43

Иногда курьезно…

В очередном дувале Толян Кочетов в одной из комнатушек обнаруживает духа. Почему-то тот не успел ни свалить, ни спрятаться.

Может, думал, не найдут его в соломе этой. Но Толян нашел.

Мужик без оружия, но в нагруднике с магазинами – точно дух.

И это выбивает Толяна из колеи.

До этого мы духов только в горах видели, на боевых действиях.

Там все ясно – кто раньше выстрелит, тот и молодец. Попал – победил.

А тут непонятно как-то. То ли это боевые действия, то ли нет.

То ли это дух, то ли нет.

С вооруженным человеком хоть ясно, что делать.

Сопротивляется – стреляй. Сдается – клади на землю, разоружай.

Короче, в непонятках этих схватил Толян автомат свой за ствол и давай над головой крутить, орать на духа.

Мол, стоять, бояться!

Типа как старшина Васков в «А зори здесь тихие…» – «Лягайт, лягайт, сука!»

На шум вваливается Пахом со своей СВД наготове и не «заваливает» с разбегу духа, а только успевает оценить комичность происходящего.

Тут «дух» сдувается, Толян опускает автомат-дубину и парни выводят его из помещения, навстречу подоспевшему ротному.

А из дувала уже вывалила куча детей и теток в паранджах и все голосят как резаные.

Духа обыскивают, в одном из карманов обнаруживают толстенную пачку денег. Тут ротный совершает удивительный поступок – отдает ее ВСЮ в руки оказавшейся рядом навзрыд плачущей девчушке лет пяти.

Она сжимает деньги ручонками и, не переставая плакать, идет обратно, в сторону дувала.

По дорогое к дому проходит мимо Пахома…

На нее уже никто не смотрит, тетки все колотятся по поводу попавшегося мужика, а ротный продолжает его шмонать.

Эх, Пахом, Пахом…

Не поднялась рука прибрать все это богатство к рукам…

То же, блин, Достоевский… Слеза ребенка и всякое такое…

Потом задержанного сажают на корточки у стены дувала. До прихода ХАДовцев несколько человек остаются его караулить.

Наступает черед Пахома. К этому моменту от достоевщины он уже отошел и мысль о том, что с этой овцы не поимеет ни клока шерсти, его бесит.

Пока духа шмонали, Саня положил глаз на складные пакистанские ножнички, которые обнаружились у того в одном из карманов.

Вещь компактная, в хозяйстве нужная, а главное, уж больно «заморская».

– Эй, душара, чарс аст? ^[20]

Докопаться-то надо до чего-то… Откуда у того чарс после шмона?

Дух удивленно смотрит, а Пахом уже лезет ему в давно «пристрелянный» карман.

– Шурави ^[21] контрол…

И вот заветные ножнички уже у Сани.

– Бакшиш, бача. Фамиди? ^[22]

Да понял он. Все понял – так посмотрел на Пахома, с таким презрением, что 15 лет не мог забыть Саня этот взгляд.

Так и не смог – года три назад выкинул эти ножнички к едрене фене…

Вечером, до темноты, выходим из зеленки к броне. Туда уже горячую еду подвезли.

С утра и днем особенно старались не наедаться – вдруг бой.

Горький опыт – на пустой желудок шансов выжить при попадании в живот больше. А набуздыришься – разорвет кишки и пиши пропало…

Только за «шнурами» нужен глаз да глаз – им-то, вечно голодным, неймется весь сухпай смолотить, зная, что вечером все равно накормят.

Поели, умылись в речке, «шнуров» на посты – и баюшки.

Вот и еще один день прошел. Ну и х… с ним…

На третий-четвертый день все уже стало казаться рутиной.

Очередной кишлак, очередное бугристое поле, очередной дувал…

Идем без взводного. «Шнуров» оставили снаружи.

– Смотрим, блин, в оба. Не вафлим, сука. Если кто из шакалов нарисуется – мухой сообщить!

Очередной бухтящий что-то непонятное старик с козлиной седой бородкой.

– Душманы аст, бабай? Оружие аст?

Про душманов понимает, сука. Еще активнее бухтит, теперь уже покачивая головой:

– Нист, шурави, тыр-пыр, астам-хастам…

Мол, нет, какие душманы, нет никого, мирные мы, крестьяне…

Ни хрена мы его, конечно, не понимаем, да что он еще-то может говорить?

Конечно, мирные, конечно, нет душманов. Тут, похоже, вообще никого нету.

Жестами показываю – мол, дом осмотрим.

Опять бухтит, че-то там про «духтар».

– Ну да, «духтар» это мы понимаем. Давай показывай…

– Че, не покажешь?

А если вот так тебе, если стволом автоматным под ребро сунуть?

– Нет, не понимаешь?

А прикладом по спине?

О, понимаешь, молодец! Пошли смотреть «ханум-духтар»…

– Да хорош ты, бухтеть-то, щас еще получишь! Не тронем мы их…

Аккуратно входим в приоткрытую дедом дверь. Внутри чуть слышный шелест – сбились все в кучу, лица закрыли.

– Усов, Храпов, остались здесь – смотрим в оба!

Ни хрена не видать, что там за окошечком этим сетчатым в том месте, где лицо. Только видно, как мелкой-мелкой дрожью трясутся складки…

– Ну что, дед, играем в «Гюльчатай, покажь личико!»?

– Опять бухтишь? Ты задолбал уже бухтеть, покажи давай, кто там дрожит у тебя? Кто там нас так боится, воинов-интернационалистов?

– Дед, ну ты упертый какой, что с тобой делать, а? Вот так понимаешь?

Затвором «щелк»…

– Смотри-ка, понимает. Видать, знакомый с такой техникой!

Злобно зыркает глазами дед, бормочет что-то в сторону безликих фигур. Секундное замешательство… Что-то прикрикивает…

Поднимают свои «забрала».

Е-мое!

Какие же глаза! Огромные, темные! Где-то я уже видел такие глаза?

Точно – у косуль с газелями такие глаза – карие, чуть влажные, настороженные.

А эти не настороженные даже, а испуганные.

Только от этого они еще прекраснее…

Такие прекрасные, такие чистые, такие беззащитные…

Это я что, краснею, что ли?

Отставить, солдат. Отставить интеллигентские гунди.