Десантно-штурмовая бригада. Непридуманный Афган - читать онлайн книгу. Автор: Артем Шейнин cтр.№ 39

Никто не знает… Никто не объяснит…

Но, уверен, у каждого, кто был на войне, живут внутри, среди сотен воспоминаний, несколько таких моментов, из которых складывается общее ощущение от этой войны.

Моментов ужаса, отчаяния, ненависти – да. Но не только…

Потому что не может быть только плохо. Не бывает…

Та ночь в крепости, этот огонь, этот сладкий запах, эти посапывающие у стен пацаны, это ощущение нереальности окружающего – кусочек «моего» Афганистана. Того Афганистана, что всегда «как вчера».

Спустя 15 лет, когда разгорятся своим сладким пламенем дрова в печурке гостевого домика Ахмад Шаха в Талукане, первое, что сразу всплывет в памяти, – ночь в крепости Алихейль, декабрь 84-го.

Но это будет не скоро.

А пока я даже не знаю, что будет со мной завтра.

Но сейчас мне хорошо, мне блаженно…

А утром реальность снова вернется в свои права. Подъем, спуск, подъем, спуск, подъем…

Пот стекает по лицу, по спине…

Ночь – тупо сонными глазами таращусь на склон. Холодно.

Сейчас бы посушиться хоть чуть-чуть… Хоть портянки… «Костры не жечь, накроют!».

Холодно…

май – июль 1985

Как быстро летит время. Еще совсем недавно казалось, что этот дурдом никогда не кончится, что вечно будет звучать это ненавистное «Один!».

Что никогда не кончится долбаная зима, еженощно пожирающая уголь, ставший уже на вес золота.

Что никогда не угомонятся придурки дембеля, ежедневно изобретающие новые и новые «испытания» для нас. Им бы надзирателями в концлагерь.

Что ты будешь виноват всегда, во всем и перед всеми – от ветеранов до НачПО.

Но пришел февраль, и вот уже поиски угля не твоя забота – прибыл очередной призыв, и теперь лишь надо правильно их «построить».

Пришла весна, и вот уже дембеля оказались нормальными парнями. Они собираются домой, а нам остался всего год.

И ты уже не «без вины виноватый» – с ветеранами ты уже ходил «на войну», а НачПО «в гробу видал».

Уже другие пацаны, которых угораздило призваться на полгода позже, семенят на призыв: «Один!».

Уже нас бесит, когда они «не врубаются», «припухают», «забивают на службу». И уже нами освоено нехитрое искусство маклух и колобах.

Палатка – уже не тюремная камера, а родной дом. Место, откуда ты не стремишься, как раньше, под любым предлогом свалить, а где, наоборот, стремишься побыстрее оказаться.

Ведь тогда ты тут выживал. А теперь – живешь.

В общем, жить стало лучше, жить стало веселее.

Среди прочего еще и потому, что появились маленькие «бытовые радости», которых и не замечаешь на гражданке, а здесь это большое дело.

Например, по палаткам провели из клуба динамики и периодически балуют нас всякой музычкой. Репертуар не особо богатый и постоянно повторяется одно и то же, но и на том спасибо.

Даже «иностранщину» порой крутят. Какую-то «Калимбу де Луну».

Кто поет – хрен его знает. Да и какая нам разница – это ж все равно на другой планете все, в другой жизни – группы, альбомы, диски…

И каким ветром эту «Калимбу» занесло в город-герой Гардез весной 1985-го?

Неисповедимы пути твои…

Вот ведь интересно – ведь почему-то именно эта песня и именно в это время попала к нам в бригаду, и крутили ее по палаткам, и засела она у меня в башке на всю жизнь.

Да не у меня одного, наверное. Еще у одного человека точно засела…

В нашем втором взводе трое «шнуров». Не повезло парням пуще нашего – нас хоть побольше было, почти взвод, а их трое в палатке, где живут два взвода.

Наш и первый, где кроме Толяна Кочетова и Пахома, все осенники 83-го года, дедушки то есть.

Со всеми вытекающими – никого не волнует, что «шнуров» трое всего.

Дембелям положены почет, уважение и соответствующий «уход», а мы свое тоже отлетали – не положено нам. Вот и крутись, как хочешь…

Изначально-то их четверо к нам попало, но сразу же стал один из четверых, коренастый белорус Дыдышко, каптерщиком ротным. То есть только числился во взводе, а жил постоянно в каптерке у старшины. Такая традиция в роте была.

Офицерам ведь то же свои «шнуры» нужны – дров натаскать, воды, печку топить, пожрать приготовить, порядок навести.

Правда, и на боевые каптерщик, как правило, ходил.

Предыдущий, Тихон, домой с «Красной Звездой» уехал…

Так что в этом смысле все было справедливо, но в бригаде-то это пацанам никак не помогало – счастливчик Дыдышко, сразу же переименованный в Деда, в палатке не появлялся, и шуршали парни втроем – Усов, Храпов и Календа.

Саня Календа тоже был родом откуда-то из Белоруссии. Там, наверное, такая фамилия особого удивления не вызывает. Но в советской армии, на фоне Усовых, Храповых, Федоровых и Ивановых, конечно, выделяется.

А тут еще «Калимба» эта периодически играет. Калимба-Календа…

Как заведут песню – так все давай Саню тыркать.

Да еще вместо «Калимба да Луна» там неискушенному в языках уху, притом что певцы половину букв прожевывают и вместе «да» у них «за» слышится, совсем другое слово на ум приходит. Более грубое, зато и более понятное…

И вот каждый раз кто-нибудь да затянет в палатке, «подпевая»:

Сейчас глупостью кажется, а тогда так сладко было: сидишь в палатке, в тельнике и тапочках, как «белый» человек, слушаешь песню «иностранскую» и прикалываешься. Хотя и беззлобно, в общем, но достает, думаю, неслабо того, над кем прикалываются. Особенно когда терпеть должен.

Так ведь и прикол-то весь в том, что терпеть уж не тебе приходится, а другому кому-то.

Такая своеобразная психологическая реабилитация, возвращение размывшейся на время самоидентификации.

Кстати, полезная оказалась штука – хорошее испытание для души.

Причем двойное – ведь сначала нужно остаться человеком, когда морально уничтожают тебя.

А потом – не озвереть, когда возможность уничтожать получаешь ты.

И еще неизвестно, что сложнее.

Знавал я таких, кто первое прошел достойно, а вот второе – завалил…

Но это уж я все потом понял.

А тогда, весной 85-го, просто наслаждался под «Калимбу» этой вновь вернувшейся жизнью…