Остров. Обезьяна и сущность. Гений и богиня - читать онлайн книгу. Автор: Олдос Хаксли cтр.№ 49

И, не дожидаясь ответа, вышел в центральный коридор этого длинного здания. Уилл подобрал бамбуковый альпеншток и вместе с Виджайей покинул комнату вслед за ним.

– Как вы думаете, это произвело на Муругана хоть какое-то впечатление? – спросил он у Виджайи, когда дверь за ними закрылась.

Виджайя пожал плечами:

– Сомневаюсь.

– Под влиянием матери, – сказал Уилл, – и при своей страсти к двигателям внутреннего сгорания он, по всей видимости, совершенно глух ко всему, что вы пытаетесь ему сказать. Слышали бы вы, с каким восторгом он отзывается о мотороллерах!

– Я это слышал, – сказал доктор Роберт, остановившийся перед синей дверью и дожидавшийся, чтобы остальные догнали его. – Часто слышал. Боюсь, что, когда он вырастет, от мотороллеров может перейти к значительно более серьезным политическим вопросам.

Виджайя рассмеялся:

– Гонять иль не гонять, вот в чем вопрос!

– И подобный вопрос стоит не только на Пале, – заметил доктор Роберт. – На этот вопрос так или иначе придется ответить любой слаборазвитой стране.

– Но ответ ведь всегда один и тот же, – сказал Уилл. – Куда бы я ни приезжал, а я побывал почти везде, они всем сердцем проголосовали за то, чтобы гонять.

– Без исключений, – поддержал его Виджайя. – Гонки ради гонок, и плевать они хотели на совершенствование личности, самопознание, высвобождение духа. Не говоря уже о простом физическом здоровье нации и ее счастье.

– В то время как мы, – сказал доктор Роберт, – всегда делали выбор в пользу приспособления нашей экономики и технологий к условиям человеческого существования, а не заставляли наших граждан адаптироваться к чужой экономике и технике. Мы импортируем то, что не можем произвести сами, но закупаем только те товары, которые можем себе позволить. А то, что мы можем себе позволить, ограничено не просто наличием у нас нужных сумм в фунтах, марках или долларах, но главным образом – главным образом! – подчеркнул он, – нашим желанием быть счастливыми, нашим стремлением к превращению в полноценных людей. После тщательного рассмотрения проблемы мы пришли к решению, что мотороллеры принадлежат к числу вещей (причем многочисленных вещей), которых мы себе позволить не можем. И это нашему бедному Муругану придется усвоить после жесткого внушения, если мы видим, что он не желает понимать простых слов и доводов. То есть более легким путем.

– В чем же заключается более легкий путь? – спросил Уилл.

– В образовании и в средствах открытия для себя истинной реальности. Муруган пока не получил ни того ни другого. Он был извращенно воспитан в Европе – швейцарские гувернантки, английские учителя, американские фильмы и бесконечная реклама повсюду; реальность для него затмила духовность образца, проповедуемого матерью. Так что неудивительно, что он жаждет заиметь мотороллер.

– Но как я понимаю, его подданные не поспешат последовать его примеру?

– А зачем им это? Их с детства научили правильно воспринимать мир и наслаждаться его восприятием. А кроме того, они получили представление о мире, о себе самих и о других людях в истинном свете и трансфигурации, которые дают средства открытия реальности. Подобные средства помогают им, разумеется, получать более интенсивные ощущения, более острое наслаждение, когда самые тривиальные вещи предстают перед ними сверкающими драгоценными камнями и чудесами. Драгоценностями и чудесами, – повторил он с особым нажимом. – Так зачем им снисходить до каких-то мотороллеров, виски, телевидения, проповедей Билли Грэма и прочей шелухи, помогающей вам развлекаться и забываться?..

– «Ничто, кроме почти всего сразу, нас не удовлетворит», – процитировал Уилл. – Теперь я понимаю, что имел в виду Старый Раджа. Ты не можешь быть хорошим экономистом, не будучи также хорошим психологом. Или хорошим инженером, если не постиг в нужной степени метафизику.

– И не забудьте о прочих науках, – сказал доктор Роберт. – О фармакологии, социологии, физиологии, нейротеологии, метахимии, микомистицизме, как и важнейшей из областей знания, – добавил он, отвернувшись, чтобы снова в мыслях оказаться наедине с Лакшми в больничной палате. – О той области знания, где нам всем рано или поздно предстоит экзамен, – о танатологии.

Он ненадолго замолчал, а затем заговорил уже совершенно иным тоном:

– Что ж, пойдемте и как следует помоемся. – Он открыл синюю дверь, за которой находилась длинная раздевалка с рядом душевых кабин и раковин для умывания вдоль одной стены и шкафчиков для одежды и большого подвесного буфета – у другой.

Уилл нашел место, чтобы присесть, и пока его собеседники от души плескались под кранами, продолжил разговор.

– Будет ли дозволено неправильно образованному чужестранцу, – спросил он, – попробовать таблетку истины и красоты?

Ему ответили вопросом на вопрос.

– У вас все в порядке с печенью? – спросил доктор Роберт.

– Она в превосходном состоянии.

– И вы кажетесь шизофреником лишь в самой малой степени, как любой из нас. Так что я не вижу медицинских противопоказаний.

– Значит, я могу провести на себе эксперимент?

– В любое удобное для вас время.

Он вошел в ближайшую душевую кабину и пустил воду. Виджайя последовал его примеру.

– Разве вы оба не интеллектуалы? Не работники, так сказать, умственного труда? – спросил Уилл, когда оба вышли наружу и принялись вытираться.

– Да, мы занимаемся научной работой, – ответил Виджайя.

– Тогда зачем весь этот тяжкий физический труд на жаре?

– По очень простой причине: этим утром у меня выдалось немного свободного времени.

– Как и у меня, – сказал доктор Роберт.

– И вы оба отправились в поля, поступив по примеру Толстого?

Виджайя рассмеялся:

– Вы, кажется, полагаете, что мы делаем это по этическим причинам?

– А разве нет?

– Разумеется, нет. Я работаю мускулами, поскольку их имею, а если не буду пускать их в ход, превращусь в раздражительного сидячего работника.

– Не имеющего ничего от коры головного мозга до самых ягодиц, – сказал доктор Роберт. – Вернее, со всем наполнением, но в состоянии полной несостоятельности и токсической стагнации. Все западные интеллектуалы имеют пристрастие к сидячему образу жизни. Вот почему столь многие из них имеют отвратительно дурные характеры. В прошлом даже герцогу приходилось много ходить пешком, даже менялам-ростовщикам, даже философам-метафизикам. А когда им не случалось ковылять на своих двоих, они ездили верхом. В то время как сейчас все – от промышленного магната до машинистки, от логического позитивиста до позитивного мыслителя – проводят целые дни на удобных мягких сиденьях. Губчатые подкладки под вялые задницы – дома, в конторе, в машинах и в барах, в самолетах, в поездах и в автобусах. Никакого движения ног, никакой борьбы за преодоление дистанции по лестницам вопреки гравитации – только лифты, самолеты, автомобили, только каучуковая подкладка и вечное сидение. Жизненная энергия, находившая выход в движении конечностей, теперь бьет по внутренним органам и нервной системе, медленно разрушая их.