Остров. Обезьяна и сущность. Гений и богиня - читать онлайн книгу. Автор: Олдос Хаксли cтр.№ 127

– Лежите тихо, – говорит врач и, взяв у санитара шприц, вводит иглу ей в руку.

Под все усиливающийся грохот якорной цепи наплыв: Лула и доктор Пул.

– Есть хочется, – садясь, говорит Лула.

Взяв сумку, она вынимает остатки хлеба, разламывает его на две части, большую отдает доктору Пулу, а сама откусывает от меньшей. Прожевав, собирается откусить еще, но передумывает. Повернувшись к своему другу, она берет его за руку и целует ее.

– Это еще зачем? – спрашивает доктор Пул.

Лула пожимает плечами:

– Не знаю. Просто вдруг захотелось. – Она съедает еще немного хлеба, затем, задумчиво помолчав, поворачивается к Пулу с видом человека, который внезапно совершил важное и неожиданное открытие: – Алфи, мне кажется, я никогда больше не скажу «да» никому, кроме тебя.

Доктор Пул глубоко тронут, он наклоняется и прижимает руку девушки к своему сердцу.

– По-моему, я только сейчас понял, что такое жизнь, – говорит он.

– Я тоже.

Лула прижимается к нему, и, словно скупец, которого все время тянет пересчитывать свои сокровища, доктор Пул запускает пальцы в ее волосы, отделяет прядь за прядью, поочередно поднимает локоны, беззвучно падающие назад.

Рассказчик

Вот так, согласно диалектике чувства, эти двое вновь открыли для себя тот синтез химического и личного, который мы называем моногамией или романтической любовью. Раньше у Лулы гормоны исключали личность, а у доктора Пула личность никак не могла прийти в согласие с гормонами. Теперь начинает появляться великое единство.

Доктор Пул засовывает руку в карман и вытаскивает томик, спасенный им вчера от сожжения. Он открывает его, листает и принимается читать вслух:

– Что это? – спрашивает Лула.

– Это ты! – Доктор Пул наклоняется и целует ее волосы. – «Душа же источает дух лесной и дикий…» Душа, – шепотом повторяет он.

– Что такое душа? – спрашивает Лула.

– Это… – Он замолкает, потом, решив предоставить ответ Шелли, продолжает читать:

– Но я ни слова не поняла, – жалуется Лула.

– До сегодняшнего дня я тоже не понимал, – с улыбкой отзывается доктор Пул.

Наплыв: «Греховная Греховных» две недели спустя. Несколько сот бородатых мужчин и неряшливых женщин стоят в двух параллельных очередях ко входу в святилище. Камера проходит по веренице угрюмых, грязных лиц и останавливается на Луле и докторе Пуле, которые как раз проходят в раздвижную дверь.

Внутри мрачно и тихо. Те, кто еще два дня назад были нимфами и скачущими сатирами, пара за парой, шаркая ногами, уныло движутся мимо алтаря, мощная свеча на котором уже погашена с помощью жестяного колпачка. У подножия пустующего трона архинаместника лежит груда сброшенных седьмых заповедей. По мере того как процессия проходит мимо, архимандрит, отвечающий за общественную нравственность, протягивает каждому мужчине фартук, а женщине – фартук и четыре круглые заплатки.

– Выход через боковую дверь, – всякий раз повторяет он.

В эту дверь покорно выходят и Лула с доктором Пулом, когда подходит их очередь. Снаружи, на солнышке, десятка два послушников не покладая рук действуют иголками и нитками, пришивая фартуки к поясам, а заплатки – сзади к штанам и спереди к рубахам.

Камера задерживается на Луле. К ней подходят три молодых семинариста в тогенбургских сутанах. Одному она подает фартук, двум другим – заплаты. Все трое принимаются за дело – одновременно и невероятно проворно. «Нет», «нет» и «нет».

– Повернитесь, пожалуйста.

Передав остальные заплатки, девушка повинуется, и пока специалист по фартукам отходит, чтобы обслужить доктора Пула, другие два работают иглами до того усердно, что уже через полминуты Лула становится столь же недоступной сзади, сколь и спереди.

– Есть!

– Готово!

Портняжки из духовных расступаются; крупным планом – дело их рук: «нет», «нет». В кадре снова послушники: сплюнув в унисон, они дают тем самым выход своим чувствам и поворачиваются к дверям святилища:

– Следующая леди, пожалуйста.

С выражением крайнего уныния на лицах вперед выходят две неразлучные мулатки.

В кадре снова доктор Пул. В фартуке и с двухнедельной бородкой он подходит к ожидающей его Луле.

– Сюда, пожалуйста, – раздается пронзительный голос.

Они молча становятся в другую очередь. В ней несколько сотен людей покорно ожидают, когда им даст назначение старший помощник великого инквизитора, отвечающий за общественные работы. С тремя рогами, облаченный во внушительную занскую сутану, великий человек вместе с двумя двурогими служками сидит за большим столом, на котором стоят несколько картотечных шкафчиков, спасенных из конторы страховой компании «Провидение».

Двадцатисекундная монтажная композиция: Лула и доктор Пул в течение часа медленно приближаются к источнику власти. И вот наконец их очередь. Крупный план: специальный помощник великого инквизитора приказывает доктору Пулу явиться в развалины административного корпуса Университета Южной Калифорнии к директору по производству продуктов питания. Этот джентльмен позаботится о том, чтобы ботаник получил лабораторию, участок земли для опытов и до четырех человек для неквалифицированной работы.

– До четырех человек, – повторяет священнослужитель, – хотя обычно…

– Ох, разрешите, я пойду туда работать, – без спроса вмешивается Лула. – Прошу вас.

Специальный помощник великого инквизитора бросает на нее испепеляющий взгляд и поворачивается к служкам:

– А это еще что за юный сосуд Нечистого духа, скажите на милость?

Один из служек достает из картотеки карточку Лулы и сообщает необходимую информацию. Сосуд восемнадцати лет от роду, пока стерилен, есть сведения, что был замечен в связи в неположенное время с одним из печально известных «бешеных», который позже был ликвидирован при попытке сопротивления аресту. Однако вина указанного сосуда доказана не была, его поведение, в общем, удовлетворительно. В прошлом году упомянутый сосуд использовался на раскопке кладбищ, в следующий сезон должен быть использован так же.