Тайный сговор, или Сталин и Гитлер против Америки - читать онлайн книгу. Автор: Василий Молодяков cтр.№ 19

Вместо «германского Октября» победил рейхсвер. Одновременно в Мюнхене был подавлен «пивной путч», который устроили известный на всю страну генерал Людендорф и местный националистический агитатор Адольф Гитлер. В Москве, как и в других столицах, последнему событию должного внимания не уделили. Незадолго до путча американский журналист Джордж Вирек — немец по национальности, звавшийся также Георгом Фиреком, — взял у Гитлера одно из первых интервью, предрекая ему всемирную известность, но не смог напечатать его нигде кроме собственного журнала «American Monthly» — сюжет не заинтересовал никого из издателей.

Всю вину за провал германской революции возложили на Радека, который оправдывался: «Мы — сторонники реальной политики и должны приветствовать немецкое правительство, которое имеет силу и стоит на своих ногах. Рабочее правительство, искусственно созданное в Германии советскими руками, было бы слабым. Союз Советов не стремится к таким фокусам, которые могут только помешать русской революции. Укрепление Германии соответствует интересам Союза Советов, так как оно создает противовес англосаксонскому империализму» (8).

Звезда Карлуши начала закатываться. В 1924 г. его вывели из ЦК и ИККИ, но оставили жить в Кремле, в утешение назначив членом ЦИК и ректором Коммунистического университета имени Сунь Ятсена (в 1923 г. Радек недолго заведовал Восточным отделом ИККИ). В это время он сблизился с Троцким: не случайно среди революционной китайской молодежи, приехавшей в СССР «учиться революции», оказалось так много троцкистов (9). Тогда же Радек приобрел известность как «автор остроумных анекдотов, которых никогда не говорил» (определение пародиста Александра Архангельского). Ему приписывали все политические анекдоты, как некогда все непристойные стихи — Баркову, а «вольнолюбивые» — Пушкину, но в некоторых случаях его авторство бесспорно. Вот отклик на удаление Троцкого и Зиновьева из Политбюро в 1926 г.: «Какая разница между Моисеем и Сталиным? Большая. Моисей вывел евреев из пустыни, а Сталин — из Политбюро». «Луганский слесарь, боевой нарком» Ворошилов, ни в каких уклонах не замеченный, примерно тогда же сказал, что Радек плетется в хвосте Льва Троцкого. Радек ответил эпиграммой:

Даже удивительно, что Сталин терпел его так долго…

Близость к Троцкому переломила жизнь Радека пополам. В ноябре 1927 г. XV съезд ВКП(б) исключил его из партии вместе с другими оппозиционерами. В январе 1928 г. Особое совещание при коллегии ОГПУ приговорило его к трем годам ссылки в Томск. «Лорд Радек, граф Собельсон», как прозвал его Бухарин, покаялся одним из первых, написав в мае 1929 г. вместе с Е.А. Преображенским и И.Т. Смилгой письма в ЦК и в «Известия» об «идейном и организационном разрыве с троцкизмом». Его простили, вернули в Москву, восстановили в партии и открыли ему страницы центральных газет. Но былого фавора и доверия не было, даже несмотря на то, что он передал в ОГПУ нераспечатанным письмо от Троцкого, которое из-за границы тайно привез чекист Яков Блюмкин, убийца германского посла Мирбаха в 1918 г. и несостоявшийся завоеватель Тибета в середине двадцатых. Блюмкина за это расстреляли.

Вместе, с Бухариным Радек сочинил «сталинскую конституцию», вряд ли веря в возможность хотя бы приблизительного осуществления декларированных в ней прав и свобод. Умный циник и игрок по натуре, Он славил Сталина в печати с таким исступленным восторгом, что многим за этим виделась издевка. Поношение «троцкистов» в самых бранных выражениях и с обильным использованием личных моментов сделалось его специальностью. С началом показательного процесса над Каменевым и Зиновьевым Радек обратился к Сталину с просьбой «высказаться» в печати. Так же поступили ветераны оппозиции Пятаков и Раковский, чувствовавшие, что следом будет их очередь; первый просился в государственные обвинители вместо Вышинского — вот было бы зрелище! Сталин дал им высказаться: 21 августа в газетах они требовали расстрела своих бывших друзей, называя их «мразью» и «фашистской бандой». «Статьи получились неплохие, — писал Сталин Кагановичу 23 августа. — Значение их состоит, между прочим, в том, что они лишают возможности наших врагов изображать судебный процесс как инсценировку и как фракционную расправу ЦК с фракцией Зиновьева — Троцкого» (10). Сам же «кремлевский Макиавелли» на время процесса уехал в отпуск, что почему-то до сих пор не привлекало внимания историков.

Разумеется, это не могло ничего изменить. В сентябре Радека исключили из партии, в октябре арестовали. Он сразу же заявил о готовности выступить с любыми разоблачениями и показаниями против кого угодно: согласился быть агентом японской разведки и пособником гестапо, «признался», что готовил убийство Сталина, реставрацию капитализма и передачу немцам Украины — конечно, в сговоре с Троцким. В январе 1937 г. Радек стал одной из главных фигур на процессе «Параллельного антисоветского троцкистского центра», красочно описанном Лионом Фейхтвангером в книге «Москва, 1937 год». В подробных показаниях «граф Собельсон» оговорил множество людей, причем не только «подельников», но и тех, кто еще оставался на свободе. В итоге он получил десять лет лагерей (реабилитирован в 1988 г.), хотя почти всех остальных его «подельников» расстреляли. Если награда, то сомнительная: 19 мая 1939 г. его убили уголовники в камере тюрьмы города Верхнеуральска.

Появление Карлуши, в контексте «континентального блока», в обществе Гото, Хаусхофера и Риббентропа может вызвать у читателя законное недоумение. «Профессиональный интернационалист» и циничный космополит как-то не вписывается в эту компанию, однако он общался с большей частью ее участников. Причем как с потенциальными союзниками в борьбе против общего врага.

Контактировавший с Радеком на протяжении многих лет генерал Зект был не только хозяином положения в рейхсвере, но главным сторонником военно-политического сотрудничества с Москвой ^[10]; об этом написано много, так что можно не углубляться в детали (11). Но несколько фамилий стоит отметить; адъютант генерала Эрнст Кестринг — уроженец России и будущий военный атташе в Москве — помог Энвер-паше пробраться через «санитарный кордон» к большевикам; друг Зекта майор Фриц Чунке, вызволивший Энвер-пашу из рук англичан, позже стал одним из связных между Красной Армией и рейхсвером по военно-промышленной части. В конце декабря 1925 г. Чичерин обедал у Зекта в Берлине. В одном сатирическом журнале появилась забавная карикатура «Расстояние между Зектом и Чичериным за обедом» из двух частей. «Согласно прессе Антанты: не более двух дюймов»; обнявшись, нарком и генерал, с моноклем в глазу и циркулем в руке, склонились над картой, утыканной флажками; на стенах — карты Англии и Франции. «На самом деле: пятнадцать футов… по меньшей мере»: худой, неестественно прямой Зект и грузный Чичерин сидят по противоположные стороны разделяющего их длинного стола. Ни о какой близости не может быть и речи…