НейроЛогика. Чем объясняются странные поступки, которые мы совершаем неожиданно для себя - читать онлайн книгу. Автор: Элиэзер Штернберг cтр.№ 18

Как же все это связано с тем, что я забыл купить молока? Вспомните: когда занятый своими мыслями водитель приезжает на работу, он вообще не помнит, как до нее добирался, потому что ехал по привычке. Привычка реализуется исключительно благодаря процедурной памяти. Всякий раз, когда действие осуществляется посредством системы привычки, оно не фиксируется в эпизодической памяти. Если же фрагмент нашей жизни не отпечатывается в эпизодической памяти, мы не можем припомнить ничего из связанных с этим фрагментом изображений (например, на рекламных щитах), звуков или ощущений. Мы просто приучаемся выполнять некое действие – только и всего.

Но привычка не только не фиксируется эпизодической памятью, она еще и блокирует доступ к ней. С этой проблемой я и сталкиваюсь, когда еду домой и пытаюсь не забыть просьбу жены. По пути я думаю о своем, а процедурная память помогает мне вести машину. В итоге я теряю доступ к эпизодической памяти и потому забываю тот важный факт, который хотел бы запомнить. Системе привычек о молоке ничего не известно, и, отдав ей контроль за движением, я оказываюсь в ситуации, когда вспомнить о дополнительной задаче нет возможности. И все же это не до конца меня оправдывает: ведь, если подумать, я мог бы приложить все усилия и не дать привычке меня одолеть.

Если система привычки захватывает над нами контроль, нам становится сложнее добраться до сведений, хранящихся в эпизодической памяти, то есть до контекстуальной информации, которая помогает принимать решения, осознавать, где мы находимся, или не забывать о том, что надо выполнить какое-то задание. А еще эта память помогает отказываться от еды, когда мы не голодны. Причин для отказа может быть множество: страх набрать вес, переживания о здоровье или просто ощущение сытости. Тем не менее очень многие из нас едят, когда совсем не голодны. Такое поведение чаще всего называют «плохой привычкой», при этом и не думая о науке. Однако исследования подтверждают, что дело тут именно в привычке.

Ученые отобрали 32 здоровых добровольца, попросили их сесть за компьютеры и нажимать на кнопку всякий раз, когда на экране появится определенная картинка. После нажатия на кнопку автомат выдавал испытуемым либо чипсы, либо конфетки M&M's. Испытуемые съедали угощение. Задание выполнялось в несколько этапов, каждый по 8 минут, но половина участников прошли лишь два этапа, а остальные – 12, то есть в сумме у второй группы оказалось в шесть раз больше тренировочного времени, а значит, у ее членов должна была выработаться привычка нажимать на кнопку. Ученые внимательно следили за мозговой активностью всех испытуемых. Значительное повышение активности стриатума (области, где закрепляются привычки), которое было отмечено у членов второй группы на последних этапах, подтвердило, что привычка сформировалась. Так что будем теперь называть эти группы «группой без привычки» и «группой с привычкой».

Чтобы определить, как появление привычки влияет на наше пищевое поведение, ученые обратили особое внимание на активность определенной области мозга – вентромедиальной префронтальной коры, находящейся в нижней части лобной доли. Основная функция этой области – прогнозирование ожидаемых событий. В зависимости от этого прогноза мозг активирует те или иные механизмы поведения. Например, когда мы голодны и сидим в ресторане, а официант приближается к нашему столу с тарелками, полными еды, у нас в мозгу буквально вспыхивают нейронные фейерверки – мозг чувствует, что сейчас начнется ужин. Подобная мозговая активность происходит во многом благодаря работе вентромедиальной префронтальной коры. Мозг прогнозирует положительное событие и отдает команду вести себя соответствующим образом. Поэтому, когда мы с нетерпением ждем, пока перед нами расставят тарелки с едой, вентромедиальная префронтальная кора активно включается в работу: она чувствует приближение трапезы. Однако, когда мы наедаемся, эта реакция подавляется. Если официант принесет еще одну тарелку, вентромедиальная префронтальная кора будет вести себя гораздо спокойнее. Отклик окажется очень слабым, перспектива поесть обесценится, поэтому нам уже не захочется жевать дальше. Ученые полагают, что в таком случае соседние области префронтальной коры подавляют чувство голода, инициируемое гипоталамусом. Таким образом вентромедиальная префронтальная кора обеспечивает обратную связь. Когда мы голодны, она призывает нас поесть, но, когда мы насыщаемся, она убеждает нас остановиться.

Ученые решили сравнить активность вентромедиальной префронтальной коры у испытуемых из группы с привычкой и группы без привычки. Вентромедиальная префронтальная кора у членов второй группы включалась в работу каждый раз перед тем, как они нажимали на кнопку, – она прогнозировала появление угощения и давала сигнал к началу трапезы. Но так происходило, пока испытуемые были голодны. Что же случилось, когда они наелись? Ученые накормили членов группы без привычки полноценным обедом. Далее испытуемые вернулись к заданию. Теперь уже вентромедиальная префронтальная кора не реагировала на нажатие кнопки столь бурно. Испытуемые насытились и уже не так ждали конфет M&M's или чипсов. Вентромедиальная префронтальная кора понижала ценность угощения, и испытуемым не хотелось есть.

Далее проверку прошли члены группы с привычкой. Когда они были голодны, их вентромедиальная префронтальная кора активно реагировала на нажатие кнопки, предчувствуя появление угощения. После этого испытуемых досыта накормили, и они вернулись к заданию: продолжили нажимать на кнопку под пристальным вниманием ученых. Однако на этот раз аппарат МРТ показал, что активность вентромедиальной префронтальной коры нисколько не ослабела. Перспектива трапезы не обесценилась, несмотря на сытость испытуемых. Обратная связь нарушилась. Очевидно, из-за того, что участники по привычке нажимали кнопку и ели после этого, мозг не смог разубедить их отказаться от еды. Реакция вентромедиальной префронтальной коры только укореняла привычку есть, не чувствуя голода, из-за чего потребление пищи стало машинальным.

Это объясняет, почему мы нередко продолжаем есть, несмотря на сытость. Когда привычка побеждает нас, процесс питания становится машинальным. Но как она это делает? Можем ли мы ей помешать? Взглянем вот с какой стороны: есть две системы, управляющие нашим поведением, – автоматизированная система привычки и «задумчивая» система сознания. Они могут работать как самостоятельно, так и в паре, но ни одна из систем не способна выполнять две задачи сразу. Система сознания может и вести машину, и размышлять о дневных событиях, но только не одновременно. Если система сознания занята, система привычки получает задание выполнять водительские обязанности. Когда сознание наше наполняется мыслями (иными словами, когда мы начинаем «витать в облаках»), оно отстраняется от реальных дел. Мы теряем доступ к эпизодической памяти и забываем о некоторых насущных задачах. Система привычки побеждает нас при выполнении любого – даже самого рутинного – действия.

Такое часто происходит, когда нас что-то отвлекает, например телевизор. Врачи настоятельно рекомендуют не есть перед телевизором, поскольку это может привести к ожирению. Когда мы пассивно смотрим на экран, телевизор в определенном смысле монополизирует наше сознание. Поэтому, если во время просмотра мы выполняем какое-нибудь повторяющееся действие, например едим картофельные чипсы, его будет контролировать система привычки. Ушедший в раздумья водитель способен перемещаться на автопилоте, а едок-телезритель – незаметно для себя съесть пять упаковок чипсов, пока сознание поглощено повтором «Сайнфелда» ^[16]. К сожалению, поскольку доступа к эпизодической памяти в это время нет, не вспоминается ни о боли в животе, ни о наборе веса и сердечных заболеваниях, ни даже о банальном принципе умеренности.