Дело о трех рубинах - читать онлайн книгу. Автор: Георгий Персиков cтр.№ 18

– Вот.

Мальчик сидел на стуле, правым боком, положив одну руку на другую.

– Еще.

Подросток стоял, скрестив руки на груди.

– Еще.

Юноша, приняв горделивую позу, опустил левую руку на эфес сабли.

– Ну и вот, например.

Молодой человек, небрежно облокотившись на столик, держал в левой руке перчатки.

Родин взял снимки, внимательно перебрал их.

– Да… – задумчиво потер бровь. – Все внимание уделено правой стороне тела. Повороты, наклоны…

– Верно, – кивнула Мария. – Можете сказать почему?

Георгий снова вгляделся в старые изображения.

– Да, положение рук. Правая рука бывает вытянута вдоль тела, а вот левая – никогда. Она всегда полусогнута… Паралич?

– Да вам, наверное, Борис рассказал, – Мария забрала снимки. – Вы же пока не читали информацию из этой папки. Именно рука. Акушерка тянула слишком активно и вывихнула младенцу плечо. В итоге рука оказалась парализованной и росла очень медленно, так и оставшись короче правой вершка на три.

– Но думаю, что с ним усердно занимались лучшие врачи. Электросудорожная терапия, корсет на шею, специальный аппарат для распрямления руки…

– Примерно так все и было, – ответила Мария. – За десять лет что-то да должно было исправиться. По донесениям разведки, наследнику провели операцию на шее, что-то там рассекали. Вот и представьте – вам семь лет, правая рука постоянно привязана к телу, чтобы вы хоть что-то делали левой, которую при этом то массируют, то погружают в ванны со всякими травяными настоями, то обмазывают кроличьей кровью… Потом бьют электрическим током… А когда вы только-только начинаете приподнимать ею хотя бы вилку, вдруг замечают, что у вас голова клонится вправо, – и надевают на нее металлическую клетку, дабы держали ровно! И в ней вы должны ходить весь день на протяжении многих месяцев!

– Бедный мальчишка, – мрачно сказал Родин.

– Ну, с другой стороны, это был будущий кайзер, – пожала плечами Мария. – Будь он простым ребенком, да даже сыном придворного, мало кто тратил бы на него столько сил. Стал бы очередным уродцем, получил бы в жены не самую лучшую девушку, прозябал бы где-нибудь на вторых ролях.

– И не факт, что вообще бы выжил при родах, – заметил Георгий.

– Это тоже да, – согласилась Очеретина. – Вряд ли так активно спасали бы обычного младенца. Вот и приходилось фотографироваться, поворачиваясь так, чтобы спрятать искалеченную руку или прибегать ко всяким ухищрениям, как, например, перчатки – смотрите, ведь они визуально удлиняют руку. Скрестить на груди, положить на эфес – я готова поспорить, что в этом ему помогала какая-нибудь гувернантка, это же чисто женские приемы!

– Очевидно, это сильно на него повлияло. На психику…

– …И на характер, – добавила Мария. – Он формируется в детстве. Вильгельм был одновременно и закомплексованным и неуверенным в себе ребенком, и в то же время твердым и упрямым. Вскоре гувернеры сообщили родителям, что не справляются с мальчиком. Он не был хулиганом – не позволяла плохая физическая форма, но его практически невозможно было в чем-либо переубедить, на него не действовали никакие авторитеты. Только отец еще пока оказывал на него влияние.

– Пока оказывал!

– Вот именно. Поэтому кронпринц Фридрих решил заняться его обучением и с истинной прусской деловитостью и скрупулезностью взялся за это очень серьезно. У мальчика не осталось буквально ни единой свободной минуты – уроки фехтования, верховой езды, рисования, математики, истории, тактики… Причем большая часть их – сверх того, что давалось в гимназии.

– Теперь мне еще больше его жалко, – хмыкнул Родин.

– У нас есть копия дневника Вильгельма, мальчишка в то время действительно много ныл по этому поводу, но вскоре втянулся. Можно сказать, что он был одним из самых умных и образованных наследников престола того времени…

Мария сделала многозначительную паузу.

– Но?.. – прищурился Родин.

– Но в итоге родители все-таки перегнули палку. Поступив в университет, Вильгельм пошел вразнос. Конечно, не так, как его сверстники, – все-таки титул и статус давали о себе знать, – но паинькой он не был. По нескольким причинам. Во-первых, на него не смотрели как на инвалида. Может быть, и шушукались за спиной, но он был наследником престола, причем не самого захудалого государства, что автоматически делало его раз в десять красивее. Особенно для девушек. И это как раз во-вторых. Вильгельм мало того что шатался по пивным, ввязывался в драки и гульбища, но и оказался тем еще бонвиваном.

– Спасибо, я уже имел удовольствие ознакомиться с этой частью его жизни! – воскликнул Родин.

– Как угодно, – пожала плечами Мария. – Но я обладаю куда большей информацией о… ммм… предпочтениях кайзера.

– Вот как? – Родин с интересом подпер подбородок рукой. – Значит, он все-таки не просто так вам снился?

– Да ну вас! – снова отмахнулась Мария. – Кайзер водит тесную дружбу с графом Филиппом цу Эйленбургом, причем еще с юности!

– Я очень рад за кайзера, – кивнул Родин. – И за герра цу тоже. И что?

Мария осторожно прокашлялась.

– Вы про Оскара Уайльда слышали?

– Ну естественно! – воскликнул Георгий. – Я все же считаю себя образованным человеком.

– А про его… дело?

– Ах, вот вы о чем! То есть наш кайзер еще и?..

– Насчет Вильгельма точно неизвестно. Граф – да, это не секрет. До суда пока дело не дошло – в Пруссии с этим вопросом очень строго, – но это всего лишь вопрос времени. Думаю, еще год-два, и грянет скандал погромче уайльдовского. Все-таки политические фигуры замешаны, не всякая там богема. В общем, с кайзером не совсем понятно. Вроде бы вкусы графа он не разделяет – с его неосторожностью и неразборчивостью его бы обязательно подловили. Ну, или, – она хихикнула, – утекли бы очередные фотографии. А так – всякие костюмированные вечеринки в непотребном виде, пошлые шуточки, вульгарные потехи…

– В общем, продолжение университетского веселья, – резюмировал Родин.

– Вот да, самое верное определение, – согласилась Мария.

– Так, ладно. С этой стороной жизни кайзера вроде бы разобрались. Что-то еще любопытное или полезное есть?

– Ну… – Мария задумалась. – «Единица и три восьмерки – три кайзера у власти», мнемоническая формула, прусские школьники пользуются ею на уроках истории. В 1888 году правили сразу три императора.

– Одновременно?

– Нет, конечно, – рассмеялась Мария. – Это же вам не Россия во времена маленького Петра Великого. Сначала весной умер Вильгельм Первый, потом его сын, Фридрих Третий, взошел на престол и продержался меньше ста дней, после чего умер, ну а потом и наш герой, Вильгельм Второй, начал царствовать. После скандалов с письмами все думали, что это будет какой-нибудь очередной донжуан, может быть и с криминальными замашками… И вот, первый же манифест Вильгельма – об армии! И не просто так, слова в воздух, пафос и экзальтация – а все четко, точно, по делу. Мол, не нужно расслабляться, времена наступают тяжелые, нельзя забывать военную славу предков, честь и слава армии есть честь и слава страны…