Париж Наполеона Бонапарта. Путеводитель - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Нечаев cтр.№ 34

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Париж Наполеона Бонапарта. Путеводитель | Автор книги - Сергей Нечаев

Cтраница 34
читать онлайн книги бесплатно

Председатель суда генерал Юлен хотел написать Наполеону ходатайство о смягчении приговора, но адъютант последнего генерал Савари, специально присланный из Тюильри, чтобы следить за процессом, вырвал у Юлена перо из рук и заявил:

– Ваше дело закончено, остальное уже мое дело.

Через пятнадцать минут герцог Энгиенский был выведен в Венсенский ров и расстрелян.

Для чего же Наполеону была нужна эта жестокая и на первый взгляд совершенно бессмысленная акция? Ответ на этот вопрос дает дальнейший ход событий.

Сразу после этого все наполеоновские учреждения, изображавшие представительство народа (Трибунат, Законодательный корпус и Сенат), «вдруг» заговорили о необходимости раз навсегда покончить с таким положением, когда от жизни одного человека зависит спокойствие и благо всего народа, когда все враги Франции могут вынашивать планы покушений на Наполеона. Вывод был ясен: пожизненное консульство просто необходимо превратить в наследственную монархию, а это – как раз то, что было нужно Наполеону. Таким образом, Венсенский ров, где был расстрелян невинный потомок Бурбонов, стал «рубежом между старым и новым порядком», важной ступенью, приведшей Наполеона прямиком на императорский трон.

Анализируя вышеописанные события, Шатобриан в своих знаменитых «Замогильных записках» пишет:

«Изучив все факты, я пришел к следующему выводу: единственным, кто желал смерти герцога Энгиенского, был Бонапарт; никто не ставил ему эту смерть условием для возведения на престол. Разговоры об этом якобы поставленном условии – ухищрение политиков, любящих отыскивать во всем тайные пружины. Однако весьма вероятно, что иные люди с нечистой совестью не без удовольствия наблюдали, как Первый консул навсегда порывает с Бурбонами. Суд в Венсене – порождение корсиканского темперамента, приступ холодной ярости, трусливая ненависть к потомкам Людовика XIV, чей грозный призрак преследовал Бонапарта.

Мюрат может упрекнуть себя лишь в том, что передал комиссии общие указания и не имел силы устраниться: во время суда его не было в Венсене.

Савари приводил приговор в исполнение; вероятно, он получил тайный приказ: на это намекает генерал Юлен. Кто решился бы “безотлагательно” предать смерти герцога Энгиенского, не имея на то высочайших полномочий? Что же до господина де Талейрана, священника и дворянина, он выступил вдохновителем убийства; он был не в ладах с законной династией… Трудно отрицать, что господин де Талейран подвиг Бонапарта на роковой арест, вопреки советам Камбасереса. Но так же трудно допустить, что он предвидел результат своих действий. Если он позволил себе дать роковой совет, то, разумеется, оттого, что недооценил возможных последствий. Князя Беневентского не смущала проблема добра и зла, ибо он не отличал одного от другого: он был лишен нравственного чувства и потому вечно ошибался в своих предвидениях».

Далее Шатобриан делает вывод, что смерть герцога Энгиенского в жизни Наполеона стала одним из тех «дурных поступков», которые «начали и довершили его падение».

«Напрасно надеялся он, что его слава вытеснит его злодеяния из памяти людской, они перевесили и погубили его. Подвело его именно то, в чем он видел свою силу, глубину, неуязвимость, когда попирал законы нравственности. Пока он нападал только на анархию да на иноземных врагов Франции, он одерживал победы, но стоило ему вступить на путь нечестия, как он лишился всей своей мощи. В доказательство этой истины прошу отметить, что со смертью принца начался раскол, который вкупе с военными поражениями погубил виновника Венсенской трагедии.

Смерть герцога Энгиенского, подчинив поведение Бонапарта иному закону, подорвала его здравомыслие: ему пришлось усвоить, дабы пользоваться ими как щитом, максимы, которые он не мог применить в полной мере, ибо его слава и гений постоянно им противоречили. Он стал подозрителен; он сделался страшен; люди потеряли веру в него и в его звезду; ему пришлось терпеть, если не искать, общество людей, с которыми он в ином случае никогда не стал бы знаться и которые из-за его деяния сочли себя равными ему: их позор пал и на него. Он не смел ни в чем упрекнуть их, ибо утратил право осуждать. Достоинства его остались прежними, но благие намерения переменились и уже не служили поддержкой этим великим достоинствам; первородный грех точил его изнутри».

Позаботиться хоть о каких-то доказательствах «вины» несчастного герцога Наполеону даже не пришло в голову. Зато на это не могло не обратить внимание ближайшее окружение Наполеона и так называемое общественное мнение. Стендаль рассказывает:

«После того как герцог Энгиенский был казнен, при дворе говорили, что его жизнь была принесена в жертву. Я слышал от генерала Дюрока, что императрица Жозефина бросилась к ногам Наполеона, умоляя его помиловать молодого герцога; Наполеон с досадой отстранил ее; он вышел из комнаты; она ползла за ним на коленях до самой двери».

Большинство историков также сурово осудили убийство Наполеоном герцога Энгиенского. Так, например, немецкий историк Эмиль Людвиг пишет:

«Никто и не вспомнил бы об этом расстреле, не иди речь о Бурбоне – символе коронованных правителей Европы. Таким образом, этот поступок консула был наглым вызовом европейским тронам и многим миллионам европейцев, веривших в то, что королевская власть дается Божьей милостью. Он стал сигналом к борьбе против диктатора, который никогда раньше не прибегал к террору».

Историк Вильям Слоон констатирует:

«Сам Бонапарт до конца жизни был убежден, что его жертва была виновна, и считал герцога Энгиенского соучастником в злодейском заговоре. Одно время Наполеон прибегал к недостойным себя уловкам, стараясь доказать, будто герцога расстреляли по недоразумению, но впоследствии он оправдывал свое поведение, ссылаясь на государственные соображения и утверждал, что казнь герцога Энгиенского была делом самообороны.


Париж Наполеона Бонапарта. Путеводитель

Колонна в память герцога Энгиенского

Известие об этом юридическом убийстве заставило содрогнуться всех и каждого. Император Александр оказался, однако, единственным из европейских монархов, осмелившимся протестовать против злодеяния. Он прервал дипломатические отношения с Францией и наложил при дворе траур. Первый консул страшно злился и обижался. Многие из самых близких к нему людей с самого начала высказывались против суда над герцогом Энгиенским, и он болезненно чувствовал дурно замаскированное их неодобрение. Все, что он мог сделать, это запретить рассуждения о казни герцога, и он действительно прибег к этой мере. Следует заметить, что Бонапарт намеревался достигнуть прямо противоположного результата. Он хотел, чтобы позор злоумышлений в убийстве пал на Англию и на Бурбонов, но меры, принятые им для этого, побудили всех глядеть на него самого почти как на убийцу».

Как видим, ради своего возвышения Наполеон был готов попрать любую законность, и дело герцога Энгиенского, начиная от захвата его на территории нейтрального государства и кончая расстрелом при отсутствии состава преступления, полностью лежит на его совести. С другой стороны, это был от начала до конца политический акт, а не Наполеон ли сказал, что «самое важное в политике – это следовать своей цели; средства же ничего не значат»?

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию