Отравленная маска - читать онлайн книгу. Автор: Валерия Вербинина cтр.№ 58

– А ты? Что ты сама об этом думаешь? – допытывалась Муся, но Амалия не успела ответить.

В коридоре послышались быстрые шаги, зазвенели чьи-то голоса, и в гостиную вошел промокший и продрогший Иван Петрович Орлов, а за ним двигалась долговязая фигура неизвестного человека.

– Знакомьтесь, – представил его Орлов, – господин Тадеуш Пшибышевский, инженер. Он будет чинить у нас фонтан.

– А, так вы поляк! – воскликнула Муся, с любопытством рассматривая верзилу Пшибышевского. – Надо же, Амели, это твой соотечественник!

Хотя Амалия была полькой всего лишь наполовину, она тем не менее присела и по-польски приветствовала гостя. Он явно обрадовался, услышав родную речь. По-русски Пшибышевский говорил весьма бегло, но, как и большинство поляков, с многочисленными ошибками в ударениях.

– У нас тут случилась небольшая неприятность, – сказал Орлов, – но вы не стесняйтесь, чувствуйте себя, как дома. Эй, Архип! Проводи нашего гостя в красную комнату.

Под «небольшой неприятностью» Орлов, очевидно, имел в виду тот факт, что один из его соседей был сегодня отравлен под его кровом. Интересно, что же в его глазах могло считаться большой неприятностью – повальный мор, Всемирный потоп?

К ужину вернулись мужчины, которые искали следы пропавшей госпожи Олонецкой. Было решено, что Гриша Гордеев, фон Борн, Митя Озеров и Никита Карелин заночуют в Ясеневе с тем, чтобы завтра утром вновь отправиться на поиски.

– Вам ничего не удалось обнаружить? – спросила Амалия у Мити.

Тот покачал головой.

– Ничего. Никаких следов ни самой Олонецкой, ни ее лошади. Как сквозь землю провалились.

– А у нас гость! – объявила Муся.

– Что еще за гость? – нахмурился Евгений.

– Поляк, инженер, очень славный. Приехал чинить наш фонтан.

Ужин прошел довольно вяло, несмотря на то, что за столом собралось двенадцать человек. Следователи переговаривались с озабоченным видом. Так как Саше вскоре предстояло вернуться на службу, то фон Борн предложил Орлову послать телеграмму Сашиному начальству – объяснить, что тот понадобился для расследования в Ясеневе. Орлов, коротко знакомый со многими влиятельными чиновниками, благосклонно согласился.

Амалия меж тем беседовала по-польски с Пшибышевским, который сидел возле нее. Как всякий здравомыслящий человек, инженер полагал, что Польше лучше всего было бы жить отдельно от России, но раз уж вышло так, что они оказались вместе, грех было бы этим не воспользоваться. Он получал хорошие деньги и потихоньку откладывал честно заработанные рубли на достойную старость, которую намеревался провести в тихом домике где-нибудь возле Лодзи.

– А почему именно там? – полюбопытствовала Амалия.

Пшибышевский объяснил, что он родом из тех мест. Амалия почувствовала, как сильно заколотилось ее сердце.

– Скажите, а вы многих там знаете? – спросила она.

– Всех, я думаю, – отвечал Пшибышевский. – А что вас интересует?

– Пан Тадеуш, – нерешительно промолвила Амалия, – а вы случайно не помните Олонецкую, Изабеллу Олонецкую? Она тоже живет в тех краях.

Пшибышевский казался удивленным.

– Изабелла Олонецкая? Впервые слышу это имя. Знавал я когда-то старика Олонецкого, но он давно умер, и детей у него не водилось. А вы уверены, что ее зовут именно так?

Амалия добавила, что отца Изабеллы должны звать Антоний или Антон, и подробно описала внешность исчезнувшей дамы. Однако Пшибышевский продолжал упрямо качать головой.

– Наверное, она не из Лодзи, а откуда-то еще, – сказал он. – Будь она из Лодзи, я бы ее точно знал.

Амалии пришлось удовольствоваться ответом, а Пшибышевский стал расспрашивать ее о польских родственниках. Амалия ответила, что она полька только по матери, и назвала фамилию последней.

– Ах! Панна Ада Браницкая! – вскричал Пшибышевский в экстазе. – Как же, я слышал о ней, и не раз! Первая красавица была, да. Мне мой отец о ней рассказывал, – добавил он, покосившись на Амалию. – Он тоже, кажется, немножко за ней ухаживал в свое время, но к ней столько панов неровно дышало – даже и не счесть. Ледницкий, Сапковский, Млицкий Бронислав, первейший богач, даже какой-то князь из королевского рода. Значит, это ваша матушка? Поразительно!

Амалия слушала, улыбалась и думала, что блистательная Аделаида, которой пан Тадеуш расточает такие хвалы, в это же самое время, наверное, наказывает в Москве Якову, чтобы он покупал петрушку на копейку дешевле. Суровая штука жизнь, ах, какая суровая!

– О чем вы там шепчетесь? – полюбопытствовал Митрофанов. – Скажите, нам ведь тоже интересно!

– Мы говорили об общих знакомых, – уклончиво отозвалась Амалия.

После ужина она отвела в сторону Сашу Зимородкова и сообщила ему, что, хотя инженер родился в Лодзи и всех тамошних жителей знает наперечет, ни о какой Изабелле Олонецкой он не слышал. Саша сжал Амалии руку.

– Вот оно! Верьте мне, Амалия Константиновна, теперь мы на правильном пути! Если Изабелла Олонецкая вовсе не из Лодзи, то, может быть, она и не Олонецкая даже?

– Думаете, она бежала, боясь разоблачения? – ахнула Амалия. – Или… или ее все-таки убили? Но почему она пыталась убить меня, что я ей сделала?

– Пока не знаю, – честно признался следователь. – Тем не менее мы не прекратим дежурить возле вашей комнаты. Если вдруг…

– Да-да, я сразу же зову на помощь, – перебила его Амалия. – Но то, что произошло сегодня утром… с бедным Алешей… Кто же все-таки это сделал?

Саша отвернулся.

– Если вы разумеете отравление, то проще всего его было провернуть одному из тех, кто сидел за столом. Ни вы, ни я этого заведомо не делали. Что же до остальных, то ни у кого из них не было видимого мотива убивать художника. Можно сколько душе угодно подозревать Мусю, или Ореста, или Евгения, или даже самого Митрофанова. Кстати, лично я склонен подозревать именно Митрофанова.

– Почему? – Амалия смотрела на своего друга во все глаза. – Разве это был не его бокал?

– В том-то и дело, что его, – беззаботно ответил Саша. – Просто он незаметно поменялся бокалами с соседом, Алешей Ромашкиным. Это потом вспомнил граф Полонский. А потом господин Митрофанов придвинул тот бокал, который стоял перед ним, к прибору Алеши и стал кричать, что тот сам допустил ошибку. Никакой ошибки не было.

– И что это значит? – хрипло спросила Амалия.

– Это значит, – спокойно ответил Саша, – что либо Митрофанов знал о том, что находится у него в бокале, либо подозревал об этом и решил на всякий случай обезопаситься. Либо, наконец, что он сам бросил яд в бокал. Зачем – не знаю.

– А вы поговорили с ним? – воскликнула Амалия.

– Говорил. Но он стоит на своем: никакой подмены не было, граф ошибся. Однако на всякий случай мы решили не спускать с Павла Семеновича глаз.