Ой, ноблесс, ноблесс… - читать онлайн книгу. Автор: Светлана Багдерина cтр.№ 36

– Ах, Зюгма… Ах, подлец… Ну, погоди же… Ты мне за это ответишь… Я тебя… Я тебе… Я тобой… Я от тебя…

В глазу царя засветилась скорая смерть советника, но тут же и погасла, потому что в голову ему, ужасаясь собственной смелости и жестокости, пришла идея получше.

Были вещи и пострашнее смерти.

Он взглянул на царевну, с аппетитом уписывающую салатик, и задумчиво постучал по скатерти вилкой.

– Кажется, ваше величество, я начинаю припоминать, вчера вы говорили, что знаете и хотели бы сыграть и спеть еще много хороших песен…

Зюгма стойко вынес все два часа лукоморской народной музыки и пения. Откачивать его пришлось всего четыре раза. Менять охрану – три.

Костей исподтишка, но лично наблюдал за экзекуцией из бойницы башни Задира, заткнув предварительно уши ватой, и вернулся к своим делам с ощущением раскаяния и некоторого сочувствия к похмельному советнику.

Во дворе солдаты дрожащими руками медленно и скорбно заканчивали выливать остававшееся со вчерашнего вечера и сегодняшнего утра вино в ливневую канализацию.

Все шесть бутылок.

Покачиваясь и держась за голову, Зюгма направился к месту постоянного жительства в восточном крыле, чтобы найти там тихий уголок и без помех умереть. Но, видно, не пришел еще его час, потому что там как раз в это время артель не менее похмельных рабочих занималась отдиранием старых железных дверных косяков. И умереть под такой адский грохот и скрежет с непривычки просто не представлялось возможным.

С зеленой тоской впитав глазами красное винное пятно вокруг стока во дворе и душераздирающе застонав так, что на фоне этого стона померкли стоны раздираемого металла, советник стал составлять план страшной мести коварной царице.

Но дальше первого пункта его горящая, гудящая и изнывающая голова продвинуться ему не позволила, и он решил приступить к исполнению хотя бы того, что удалось придумать.

Горничную царицы он нашел на этаже Змеи – пользуясь ее отсутствием, она, вывесив в огромном окне ковер своей госпожи, вычесывала его зубастым гребешком.

– На колени, ничтожество! – рявкнул он, едва поднявшись по лестнице.

Находка, вздрогнув, выронила свою расческу за окно, рухнула на колени, как приказано, сжалась и закрыла голову руками.

– Моя жизнь – твоя жизнь, – едва слышно пискнула она.

– Что? – угрожающе прорычал советник, широкими нетвердыми шагами приближаясь к бедной служанке. – Громче!

– Моя жизнь – твоя жизнь! – чуть отчетливее донеслось до него.

– Не слышу! Подними голову! Громче! – склонился он к над ней, дыша ненавистью и перегаром.

Она почувствовала, отшатнулась и потеряла равновесие.

– Моя жизнь… твоя… жизнь!.. – прокричала она, падая.

– Вот так-то. Помню. И ты запомни, – прорычал он, выпрямляясь. – Ты должна исполнять все, что я тебе прикажу.

– Да, господин, – быстро кивнула она, не поднимаясь.

– Ты должна слушаться меня и только меня.

– Да, господин.

– А то на твое место, чтобы снова обрести свои человеческие морды, моментально найдется сотня баб.

– Да, господин…

– Так вот. Я приказываю тебе следить с этой минуты за каждым шагом царицы. Куда она ходила, с кем говорила, о чем, как долго. Я хочу понять, чего от нее еще ждать, и что она замышляет. Это страшная женщина. Пока ее не было, все было замечательно. С ее появлением все пошло наперекосяк. Все валится из рук. Что бы я ни сделал, все оказывается не так! Я больше не понимаю, что здесь происходит! Милость государя, того и гляди, окончательно покинет меня, как будто это я во всем виноват! Она настраивает его против меня! Но не на такого напала. Я еще выведу ее на чистую воду. Она еще узнает, кто такой первый советник Зюгма!..

Как будто спохватившись, что наговорил лишнего, чего служанке знать бы вовсе не следовало, колдун замолчал, не закончив фразы, осторожно потряс тоскливо ноющей головой, потер лицо пятерней и снова уставился на Находку.

– Если скажешь хоть кому-нибудь про нашу встречу, и про то, что я тебе тут говорил, ты не проживешь после этого и часа. И запомни. Начиная с завтрашнего дня, утром, пока ОНА будет завтракать, будешь все докладывать мне персонально. Что. Где. Когда. Не упуская ни одной детали. Ни одного слова. Ты поняла меня, дурища деревенская?

Ответ задержался.

– Ты поняла меня? – снова приблизил он к ней обрюзгшее, опухшее лицо и неуклюже замахнулся, едва не свалившись от этого сам.

– Д-да… господин…

– Вот то-то, – опустил руку Зюгма, кряхтя, принял вертикальное положение и медленно взялся за свою горячую, тяжело пульсирующую голову, готовую взорваться, развалиться, разметаться по кусочкам, как перебродивший арбуз.

– И смотри мне! – нашел он в себе силы продолжить угрозы через минуту, когда в глазах перестало сыпать фейерверками. – Если ты не уследишь, или что забудешь, или скроешь, хоть самый пустячок, я покажу тебе, кто у тебя настоящий хозяин! Ты тогда пожалеешь, что не осталась зайцем на всю жизнь, да поздно будет! И никакая Елена Прекрасная тебя не защитит! Она получит другую горничную, а про тебя и не вспомнит! Без меня ты – никто! Мне ты обязана всем! И пора долги отдавать. А то быстро отправишься у меня в Проклятую башню служить! А оттуда живым еще никто из вашего брата не возвращался. Так что от тебя самой теперь зависит твоя ничтожная жизнь. Обманешь меня – никто за нее и ржавого гвоздя не даст. Обхитрить меня вздумаешь – я тебя собственными руками… У-у-ух!!!..

Находка тоненько пискнула и забилась подальше в угол.

– Ты поняла меня, безмозглая зайчиха?

– Да…

– Что-что?

– Да, господин…

– Не слышу!

– Я… поняла…

Вечер трудного дня подкрался незаметно.

Царевна, не на шутку утомленная восемью непрерывными часами подрывной деятельности и саботажа, вскользь окинув на прощание прочно воцарившиеся в замке под псевдонимом «реконструкция» разруху и хаос, на скорую руку поужинала, рассеянно сделав своему самозваному жениху не больше десяти замечаний, чем удивила его безмерно, и отправилась в свои покои.

Почетный караул или конвоиры – смотря, к чьим формулировкам прибегнуть – остались стоять до утра столбами у дверей. Серафима коротко пожелала непонятно тихой и испуганной Находке спокойной ночи и в очередной раз, опасаясь провала, отвергла ее попытки прислуживать ей при «вечернем тувалете». «Вот бы еще знать, что это такое!» – думала она, отправляя тщательно скрывающую свое разочарование горничную спать. Убедившись, что дверь в комнату служанки плотно прикрыта, царевна торопливо взбежала по лестнице на этаж Змиулании.

Никого.

Неужели действительно придется ждать еще два дня?… Я же с ума сойду! Конечно, я читала когда-то, что был один такой человек в Лукоморье, который прожил под чужим именем среди врагов двадцать четыре года и еще три и занимался при этом приблизительно тем же, чем я сейчас, но об заклад могу побиться, что его за это время ни разу не выдавали замуж за одного маньяка-колдуна в то время, как дома у него хозяйничал второй!