На Пришибских высотах алая роса - читать онлайн книгу. Автор: Лиана Мусатова cтр.№ 16

– А Таисия или коротко – Таис не менее легендарное имя, чем Людмила или Татьяна. Была Таис Египетская, Таис Афинская.

– Ну, да! Обе развратницы! Ох, как легендарно!

– Развратницей была Египетская, но ведь она потом одна из первых приняла христианство, а Афинская была гетерой. Слово «гетера» в переводе означает «подруга», «товарищ». Они не считались женщинами легкого поведения, потому что они были умнейшими и образованнейшими, и были не только сексуальной усладой для мужчин. Секс для них был не столько физическим удовлетворением, сколько искусством. Они были достойными собеседницами самой любой изысканной мужской компании. Они не только развлекали, утешали, но и образовывали мужчин, щедро делясь с ними своими знаниями. Нередко государственные мужи пользовались советами гетер, даже Александр Великий. И она была достойной подругой великого полководца.

Бабушка так увлекательно рассказывала об умной, красивой и идеально сложенной критянке, что захотелось быть похожей на нее. Она также мечтала очаровать своего «принца» силой, выносливостью и в то же время, нежностью, лаской и глубокими познаниями. Она полюбила свое имя, стала гордиться им и во всем старалась быть похожей на Таис Афинскую. И тут она вспомнила греческое приветствие «Хайре!» – «Радуйся!», по нашему: «Здравствуй!» и сопоставила с немецким «Хайль Гитлер!» И, все-таки она не могла полностью отдаться воле чувства, раствориться в свих ощущениях и плыть по воле волн, потому что над всем этим: над ее любовью, над теплым осенним днем, залитым прощальными лучами солнца, как дамоклов меч висела свастика, а воздух был наполнен лающей фашистской речью. Она хотела любви и хотела Победы. Но осуществить эти два желания невозможно – только одно. Она испытывала мучительные страдания и колебания между противоположными стремлениями: задание или счастье. К сожалению, вместе они не могут сосуществовать. Ее сердце было полно желания, и разум искал выход: как совместить и то, и другое. Как только она приходила в город, ее мысли возвращались в прежнее русло. Лихорадочный жар любви охлаждала, маячившая перед глазами свастика.

«Но причем здесь свастика, – думала Тася – Катя, – какое отношение она имеет к войне, к ее захватнической алчности и ко всему из нее исходящему: к бесчеловечности, жестокости, варварстве?» Ей бабушка совсем другое рассказывала о свастике. Она была дворянкой, но скрывала свое происхождение так же, как и скрывала свое мировоззрение. Свою позицию она объясняла внучке: «Да, мои убеждения не совпадают с тем, что насаждается сейчас. Убеждения советского человека сиюминутны, они временные. Поменяется власть, и придут другие убеждения, но человек всегда должен мыслить вселенскими масштабами, – и добавляла, – настоящий мыслящий человек… Личность. И у тебя есть все задатки стать Личностью, поэтому ты должна знать общемировые ценности, которые в ваших советских книгах не найдешь». Но, несмотря на антисоветизм своего характера и мышления, она не переубеждала, и убедительно просила Таю, как она ее называла, строго хранить тайну их занятий, и ни с кем не делиться своими знаниями. «Они должны быть глубоко в тебе, помогая тебе жить и правильно воспринимать действительность и все, что вокруг тебя происходит. Они должны тебе помогать ориентироваться в жизни» – объясняла значимость преподносимых ей знаний. О свастике она говорила, как об очень древнем символе.

– Было время, когда крест и круг был универсальным и многими был принят, как эзотериками, так и экзотериками. Стоящий всегда имеет возможность передвигаться только по четырем направлениям: вперед, назад, вправо и влево. Если эти направления ориентировать по отношению к Солнцу, то получится четыре стороны света: север, юг, запад, восток. Если человек станет прямо и широко расставит руки, то он являет собою крест и число четыре – символ Солнца. С солнцем не только древние, но и мы связываем плодородие и возможность проявления жизни. В древности человека приносили в жертву Солнцу, распиная на кресте. Крест уходит своими корнями вглубь неисчислимых архаических времен. Его находят повсюду: и на островах Пасхи, и в Древнем Египте, и в Средней Азии. Он высечен на скалах, на стенах гробниц фараонов, как Тау и как крест Гермеса, как астрономический египетский крест и как свастика. Его знало человечество задолго до появления христианства. Символ Духа и бессмертия всегда изображали кругом. Например, египетский скарабей – это шар – круг с добавленными к нему двумя крыльями. В Европе к четырем линиям креста добавили по отрезку перпендикулярному к каждой. Это тоже была свастика.

Тася помнила из бабушкиных рассказов, что свастика обозначала «десять тысяч истин». Эти истины принадлежали к тайнам Невидимой Вселенной и первозданной Космогонии. В умах древних философов с формой круга всегда было связано нечто таинственное и божественное. Круг – это есть вечная, никогда не прекращающаяся эволюция. Эволюция, которая все время, двигаясь по спирали в своем развитии, возвращается через определенные циклы к своему изначальному состоянию – Абсолютному Единству. Этого возвращения она никак не могла понять. Зачем все возвращается? Ведь мир должен двигаться вперед и только вперед. А бабушка ей говорила: «Ты просто не можешь это принять, потому что еще мало знаешь и у тебя еще маленькие и слабые крылья. Вот наберешься мудрости, окрепнут крылья, и ты взлетишь над земным и приземленным, и окинешь мудрым взглядом вечность, вот тогда и увидишь, что все возвращается на круги своя, а круг указывает на кругообразное замкнутое движение, на вращение, на периодичность. С ним ассоциируют колесо времени. Крест же – это символ четырех сторон света, четырех стихий».

Еще бабушка говорила, что все во Вселенной, так же, как и сама Вселенная создается ускоренным Движением периодически в течение времени. Ускоренное же Движение приводится в действие Дыханием Вечно-Непознанной Мощи – не познаваемой пока еще для современного человека. Поэтому, круг – так же есть символ Духа и Бессмертия. Отсюда змея, кусающая свой хвост, обозначает Круг Мудрости в Беспредельности. Как же Тае было интересно услышать Дыхание этой Мощи, почувствовать ее. Может быть, ветер и есть это дыхание. И она как-то спросила у бабушки:

– А ветер – это Дыхание Мощи?

– И ветер, и звезды, и облака и мы с тобой – Дыхание этой Мощи – оно во всем, что движется и развивается.

– Значит, мое дыхание сливается с Дыханием мощи?

– Оно и есть ее Дыхание.

И, хотя она не все понимала в бабушкиных уроках, но всегда с радостью их воспринимала, потому что каждый раз узнавала какую-то тайну, которая будоражила ее и которую она пыталась разгадать. А, так как бабушка опять отправляла ее набираться мудрости и наращивать крылья, она садилась за уроки и учила школьные предметы так, чтобы они придавали крепость крыльям. Вспоминая бабушкины уроки, Катя подумала о том, что сейчас к созидающему жизнеутверждающему Дыханию Мощи, добавилось зловонное дыхание смерти и разрушения. Бабушка говорила ей, что свастика является очень древним символом, но, что же она символизирует на их военной атрибутике? Совсем не то, что в нее было вложено первоначально. Так, что же они все-таки хотят показать миру своей свастикой?

* * *

Однажды вечером, когда Катя вернулась домой, пришла Оксана, живущая по соседству.