Западня, или Исповедь девственницы - читать онлайн книгу. Автор: Ксения Васильева cтр.№ 50

Марья машинально оглядела кухонную полку — валокордин есть, слава богу! Налила в стакан, почти чистый, чуть отлегло, но только — чуть.

— Какая Лерка? — спросила она, все еще ревущую Катьку, очень строго, и та, всхлипывая, но уже тише, сказала:

— Марины, тетеньки моей покойницы подружка, такая крашеная, как кукла… Там, в этом, в доме отдыха, живет, с нами ехала! Она и папку к вам подсылала, а я вас полюби-и-ила!.. — И Катька снова собралась было завыть, но Марья рывком дернула ее за плечо — замолчи!

Остановись, Марья, на минутку и хорошо подумай! Успокойся. Никто никого не убьет, это ясно. Будет грязный скандал, затейницей которого является она, Марья Павловна.

— Катя, — спросила она спокойно, потому что Катька немного успокоилась, видя, что «баушка» сидит тихо и не ругается на нее, — а кто такая «патлатая»?

И Катька более-менее связно ответила:

— Лизка… (Ах, вот оно что! Дочь Инны и Алека! О господи! А Наташа? Как она?!)

— Катя, — сказала Марья, — ты попей еще чайку, вот колбаска, поешь, а я пойду соберусь, и мы с тобой поедем и во всем разберемся. Все будет хорошо, не бойся, девочка, — закончила она ласково и погладила Катьку по голове, та посмотрела на нее, как преданный и любящий щенок, только что не заскулила, и у Марьи заныло сердце от жалости.

Она собралась быстро: надела приличное платье, повязала красивый шарфик (праздник все-таки!), натянула лучшие сапоги — теплые, кожаные, на удобном толстом каблуке, и ринулась в коридор за шубой. Но то ли ее волнение, то ли ощущение теперь уже непроходящего озноба, то ли коврик… — она как-то неловко подвернула ногу и мягко упала на свой любимый бухарский коврик. Тут же, ругая себя за неловкость, хотела вскочить — и поняла: у нее сломана нога, адская боль пронзила ее. Марья задрожала: не дай бог, она потеряет сознание и тогда уж — все… Немедленно что-то придумать! Написать. Записку! Пусть девочка передаст, и только.

Когда Катька увидела полностью одетую для поездки «баушку Маню», лежащую на полу, она вылупила глаза:

— Ой, ты упала, баушк, давай подниму, чего лежишь-то?

Марья решила, что особо объясняться с Катькой не станет, а по-деловому, насколько это с ней возможно, даст простое задание:

— Катюша, дай мне листок бумаги и ручку. — Объяснила где. Катька, побоявшись спросить, чего это сама баушка не идет, а все лежит на полу, принесла листок бумаги и ручку, и Марья нацарапала записку Алеку. Писать было трудно, от боли мутилось в голове, но основное она высказала: гнать в шею работника, которого она, Марья, прислала. Девочку, если можно, пока оставить на даче. И в шею работникову подружку. Они, к сожалению, шантажисты, и Марья глубоко виновата, что доверилась им… Но об этом потом. Сама приехать не может. И припугнуть милицией. Больше никого не посвящать в эту историю. Потому и пишет Алеку.

Вот такую записку должна передать Катька.

Марья, почти теряя сознание, попросила Катьку зайти к соседке и позвать ее. Тут только Катька отважилась спросить:

— А чего вы не встаете? (Она даже «баушкой» перестала звать Марью, так как была ошарашена ею, лежащей на полу и пишущей письмо!)

— Отдыхаю, — ответила Марья, и Катька протянула:

— А-а…

Марья напоследок еще сказала, что если Катя передаст секретно это письмо дяде Алеку, то все будет хорошо, папку никто не тронет и поедет он в родное Супонево.

Катька уплелась, вновь повесив на плечо свой рюкзак и тяжело вздыхая.

Катька притащилась на дачу уже в темноту и пролезла в сделанный папкой лаз и пошла сначала, как баран в стойло, в домик, который они с папкой занимали… Там сидели подвыпившие папаня и Лерка.

— О-о! Заявилась! Откудова? — удивился Санек. — Ты ж писала, что к мамане сдуваешься.

Катька молчала.

Спасла положение Лерка, смекнувшая, что для их плана Катька очень кстати. Только вдолбить ей как следует. И Лерка спросила, как бы утверждая:

— Да, наверно, ты, Катюх, никуда и не ездила?

Катька, не отвечая, утвердительно кивнула, и слезы закапали у нее из глаз.

А Лерка подошла к Катьке, усадила ее на стул и сказала еще ласковее:

— Катюх, ты нам, миленькая, поможешь! Вишь, папаня пьян, а надо в дом идти — прислуживать да деньги забрать… Ему идти не с руки, сама видишь. Давай пойди на кухню, скажи — пришла вот. И точка. И больше ничего, ни слова. Поняла? Про папаню — ни-ни, сама понимаешь — пьяный! Потом, как зайдешь в залу, на террасу то есть, высмотри тетеньку Наташу, ну, красивую такую, стриженую… — Катька кивнула — уж Наташу-то она запомнила! — и скажи, что ее в саду ждут, поняла? И все. И уходи сюда, поняла? Она деньги папане обещала вынести, если он на дачу не придет, но это уже не твои дела. А мы деньги заберем и уедем: вы — к мамане, я — домой. И всего делов-то. Не бойся, Катюх, ничего плохого нет. — Лерка заболтала Катьку так, что у той голова пошла кругом, она уже не понимала, кто, и что, и зачем, но главное уяснила: позвать тетеньку Наташу, она даст деньги, и они все отсюда уедут. Это Катюху очень радовало.

Вот так придумала Лерка. И считала, что все верно: Наташка трусы намочит, когда Лерка ей скажет про ее и Сандрика и что все про это узнают… Только бы вытянуть ее из дома. Пойдет! Куда денется! Дура ведь. А Лерка умная!

Катюха вошла на кухню и увидела Инну, которая запихивала огромный торт в духовку. На шаги Инна обернулась и, увидев Катьку, удивилась, почти как папаня:

— Откуда ты, Катя? Мне казалось, что вы уже уехали!

Катька помотала головой:

— Не, мы еще здеся… Папаня, — тут Катька чуть не задохнулась от страха — чего она папаню поминает? Нельзя же! Но делать нечего, ответить тетеньке надо, — велел вам, тетенька, помогать, — выдавила она из себя.

Инка обрадовалась:

— Ой, как ты кстати! Вон, смотри, полный стол еды, я одна не справлюсь, носить надо, а никто не помогает. Давай бери вон блюдо с салатом и вот эту штуковину с грибами. Да осторожно, Катя! Это старинный фарфор! Не разбей!

Катька ничего не ответила — посуда как посуда, у них в Супоневе, у мамки в шифоньере, рюмки стоят на ножках такие ж, мамка их вообще никогда не достает. Катька взяла блюдо и пошла на террасу, мучительно соображая по дороге, как ей выполнить оба задания: вызвать в сад тетеньку Наташу и отдать дяденьке Алику письмо. Что сделать раньше? Но вдруг подумала: «А кого первого увижу, того или позову, или письмо отдам…»

Вот так умно решила Катя, забыв на секунду свой страх перед Леркой.

Когда же она вошла на террасу, то чуть не упала: за столом сидело такое страхотье! Морды все закрытые, как их?.. этими… Катька вспомнила — масками. На голове какие-то шапки, как петушьи гребни, на плечах какие-то тряпки либо салфетки красные! И никого она не узнавала! Кого звать-то? Кому письмо давать? И много людей-то было! Ужас! А была еще соседка Ирина.