Моя война с 1941 по 1945 - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Фёдоров cтр.№ 3

Прошло пять дней наступления. Наша и правофланговая 198-я бригада оказались в районе деревни Рябухино. Вот здесь мы впервые почувствовали, что такое немец! Почти 100 наших танков в течение дня не могли взять деревню. Они горели, как хаты. В атаку идти было невозможно, от леса до деревни было метров восемьсот – ровное поле. Ты у немца на виду и спрятаться негде.

Меня подзывает командир второго танкового батальона, спрашивает, где мой взвод. Я указываю, где залегли бойцы.

– Бери взвод, садись на «КВ» и вперёд. Выполняй!

Приказ есть приказ. С боков башни ложатся два пэтээровца со своим противотанковым ружьём, я как командир ложусь за башню, а бойцы – рядом со мной. Танк выходит из укрытия и направляется в деревню. Проехав метров сто, я оглянулся, думая, что за нами следуют другие машины. Ничего подобного – мы одни! Ещё сто метров – опять одни. До деревни оставались буквально метры – а за нами никого. Немцы начали молотить нас из пулемётов. Что делать? По уставу полагалось прыгать с танка на расстоянии 30 метров от противника и идти в атаку. Но что мы можем сделать – 20 человек? Вокруг танка рвутся снаряды. Даю команду – покинуть броню. Прыгаем, а танк один идёт на деревню, и ему хоть бы что – ни одного попадания. Это было какое-то чудо.

Весь взвод собрался в большой воронке от авиационной бомбы и с её края стреляет по деревне. Враг перед нами – стреляем по врагу. И вдруг слышим: «Ура-а-а!» С левого фланга наши ворвались в деревню. Только тогда мне стало ясно, какую задачу мы выполняли: участие в отвлекающем маневре.

Но далеко не все события в тот день развивались так удачно. Наступил вечер, а село Рябухино ещё не было взято.

Это было 17 мая. Командир бригады собрал офицеров и начал свою речь так: «Получено радио с Большой земли (такое вступление ошеломило буквально всех командиров). Нашей бригаде дан приказ идти назад, прорвать окружение и у реки Донца ждать отходящую пехоту». Можно представить наше состояние после этих слов… Пять дней успешных боев коту под хвост! Оказывается, немецкие войска, освободившиеся под Керчью (как я после узнал у одного немецкого офицера), были срочно переброшены на харьковский участок и спокойно, не встречая сопротивления, отрезали три наши наступающие армии, заняв весь правый берег Донца.

Штабам трёх армий удалось переправиться через реку. Бойцам сказано, что танковая бригада идёт в тыл. Жители деревень, которые мы проезжали, приветствовали нас как победителей. В одной был госпиталь. Раненые бойцы подбегали к танкам, спрашивали, как дела на фронте, смеялись, радовались удачному наступлению. Да и наши солдаты, не знавшие, в каком катастрофическом положении мы находимся, тоже смеялись, делились с больными махоркой, шутили и предсказывали близкую победу. Мол, вот-вот, ещё немножко…

А кольцо-то вокруг нас уже было замкнуто. И всех – и раненых, и не раненых – ожидала одинаковая судьба.

Недалеко от Донца, километрах в четырёх, раскинулось в яру село Волобуевка. Большое такое село. Мы подошли к нему вечером и увидели на той стороне яра немецкие танки. Нашего комбрига не было – он исчез. Командовал бригадой Зимин. Ясно, что бронемашинам в деревню идти нельзя, селение нужно занимать пехотой. Началась артиллерийская дуэль танков, а нам был дан приказ занять деревню. Меня вызвал комбат и сказал: «Сейчас поведёшь в атаку роту». Мы постояли с ним, глядя в сторону селения, и вдруг он говорит: «А знаешь, Фёдоров, пойдём перед атакой выпьем». Мы пошли и выпили с ним уже и не помню сколько водки. Но очень много. Я столько раньше никогда не пил. Тем не менее во время атаки я даже не почувствовал опьянения. Приставив автомат к животу, повёл за собой роту.

И тут – на тебе: попадаем под минометный обстрел. Удовольствие это, прямо скажем, небольшое, и мы сначала растерялись, заметались, но вскоре довольно удачно вышли из-под огня и рванули дальше, вперёд. Наконец вошли в деревню. Как выяснилось, немцев там было мало, да и те не очень-то держались за этот населенный пункт. Тогда мы с гранатами в руках устремились на немецкие танки, надеясь расправиться с грозными бронированными чудовищами, но… танки ушли. В деревню вошли наши бронемашины, забрали нас, и мы направились к Донцу.

Идём дальше, занимаем село Чапель. Немцы бегут. Мы пьём воду из Донца, настроение улучшилось. Будем держать деревню. Если что, на той стороне наши – помогут, да и Донец можно переплыть. Но когда же подойдёт пехота?.. Этого никто не знал.

И вдруг с той стороны приказ: отойти назад, занять село Волобуевку и там закрепиться.

Что ж, отошли. Закрепились как могли. Напряжённо ждём, что будет дальше. На сердце тревожно и погано. Как выяснилось потом, неспроста. Утром нас атаковали уже с западной стороны. Десятка два немецких автомашин высадили десант. Наши минометы сработали безотказно: несколько залпов – и десант рассеян. И тогда в атаку на наши позиции пошли немецкие танки. Между ними и нашими машинами началась артиллерийская дуэль. Вот только наши передвигаться уже не могли – кончился бензин. Танкисты с помощью десантников зарыли их по самые башни, и они яростно огрызались, ведя прицельный огонь по противнику. После их удачных выстрелов немецкие танки вспыхивали и горели ярким пламенем. Правда, не менее ярко пылали и наши.

Кругом немало убитых и раненых. Бригада тает на глазах. К вечеру остаются живыми и не ранеными не больше ста человек. У танков кончились снаряды, у бойцов на исходе патроны. Попробуй тут удержать деревню! Немцев-то вон сколько – прут и прут. И скоро они уже были в Волобуевке. Оказавшись там и сконцентрировавшись, они методично выдавили нашу группу в соседний лесок.

Комиссар собирает командиров в небольшом овражке и объявляет устный приказ: оставшиеся танки взорвать, офицерам пробиваться к Донцу. Вперед посылает меня и Торопова.

Ночь безлунная… Мы идем, как нам кажется, на восток, прошли уже немало, вот-вот должна была показаться река, а там – свои, там – спасение. Но не тут-то было. Попадаем под сильный автоматный огонь противника. Ложимся, пытаемся отстреливаться. Ага, на восток не пробиться. Зимин даёт приказ повернуть назад. Той же дорогой, далеко обходя Волобуевку, движемся теперь уже на запад. Идём туда целую ночь и ещё полдня. Никаких сил уже нет, да и откуда им взяться?

И тут… о, эту картину мне не забыть никогда. После очередного поворота дороги, которая вела к реке, мы увидели, а прежде чем увидеть, услышали оглушительный рёв немецких самолётов. С воем и свистом они сбрасывали свой смертоносный груз на головы советских солдат, пытавшихся перебраться на другой берег реки. Глядя на лица обезумевших от ужаса бойцов, становилось ясно, что перед нами никакая не армия, не боеспособное воинское соединение для борьбы с сильным и коварным противником, перед нами – растерянная, не управляемая в своём безумстве, обречённая на смерть толпа.

Уже не помню, как мы оказались на холмах перед селом Петровским, что стоит на Донце, районным центром Харьковской области. Но очень мы тогда обрадовались: спасены – скорее, скорее к реке!.. И тут же нарываемся на сильную, хорошо организованную немецкую оборону, довольно мощно поддержанную бронетехникой. Остатки нашей бригады рассеяны на мелкие группки по несколько человек в каждой. В нашей оказались Телешев, Рябков, Кукавякин, Липовой, Торопов и Шанин.