Золотой день - читать онлайн книгу. Автор: Яна Темиз cтр.№ 49

– Да что ты?! Где же?

– В сумке. В собственной сумке, представь себе.

– Значит, она его уронила в сумку? – уже договорив свое предположение, Айше поняла, что этого никак не могло быть. Перед глазами совершенно ясно возникла картинка: толстая, увешанная драгоценностями Джан сидит в своем кресле, рядом с ней – дочь, с другой стороны – Филиз, и никакой сумки поблизости не наблюдается.

Правда, услужливая писательская фантазия тут же выдала вполне приемлемую версию:

– Когда мы переходили в зимний сад, она наверняка лазила в сумку за какой-нибудь косметикой, а браслет мог расстегнуться и упасть туда. Она же обнаружила пропажу в зимнем саду.

Сказав это, Айше сделала вид, что заторопилась на кухню.

«Она обнаружила пропажу в зимнем саду»! Зато кое-кто обнаружил ее гораздо раньше. Вездесущая Семра, наговорившая Кемалю две кассеты.

Ладно, потом обдумаем. Все равно Софии (и никому из них!) нельзя выдавать свою излишнюю осведомленность, иначе все дамы об этом рано или поздно прознают, и у мужа будут неприятности.

– … не могло! – услышала она, вернувшись с чашкой кофе для гостьи, – Семра сказала Селин, Селин сказала Элиф, а Элиф мне, что браслет пропал еще в гостиной. А сумка Джан стояла в прихожей. Семра сказала, что браслет взяла Филиз, представляешь?!

«Семра сказала Селин, Селин сказала Элиф, Элиф сказала Софии…» И так до бесконечности, как в какой-нибудь давно забытой детской считалке. А чего еще следовало ожидать? Беспроволочный телеграф.

Этих женщин надо было запереть в одиночных камерах, а потом уже вести следствие. К счастью, Кемаль это прекрасно понимал, потому и поспешил обойти их всех в самое короткое время. Хотя что для них – короткое время? Первая же после беседы с сыщиком имела возможность броситься к телефону и обзвонить остальных.

Сообщить о смерти Лили. Предупредить о предстоящем визите полицейского. Поделиться впечатлениями. Догадками. Подозрениями.

Таким дамам бесполезно говорить о необходимости соблюдать какие-то тайны. Интересы следствия для них ничто, а собственный интерес и желание выглядеть самой информированной и посвященной – вещи весьма важные.

«Бедная Лили… как?!. Ты еще не знаешь?! А у меня уже была полиция!» – ради этих слов они запросто забудут любые предупреждения и данные обещания. Просто потому, что в их мире «уже» весит куда больше, чем «еще не». Никому не говорить? А я и не говорила никому, кроме… но вы же все равно к ним пойдете, значит, с ними можно. А уж если предупредить, что с ними-то как раз и нежелательно, – кнопки телефона будут нажаты, едва за полицейским закроется дверь.

Кемаль, правда, прибегнул к некоторым уловкам, чтобы по возможности свести обмен впечатлениями к минимуму. Что поделаешь: где взять десять сыщиков, которых можно одновременно отправить к нужным свидетельницам? По одному несчастному делу, которое и убийством-то считается с большой натяжкой.

Уловки Кемаля свелись к следующему. Собравшись к жаждущей его видеть Семре, он позвонил сестре и попросил ее срочно приехать к ним. Одна из дам оказалась таким образом в изоляции под наблюдением Айше. Ее уже обо всем допросили, не доверив эту миссию родному брату, и она клялась и божилась, что никому ничего… может быть, и так.

Семре Кемаль сообщил, что поговорил уже со всеми, кроме ее двух соседок. Лишив ее надежды стать вестницей. А соседок предупреждать поздно: полицейский-то на пороге, и, что обидно, в глазок не увидишь – на чьем. Так что праздник обмена информацией этим трем придется отложить до его ухода. Наверняка найдут такое окошко, откуда будет видно, как он садится в машину и отчаливает. Они увидят. Даже если стемнеет.

Дилару и Гюзель Кемаль исключил из экстренного списка. Субботний день, работающие женщины. Либо бегают по магазинам, либо навещают родных, либо заняты какими-то домашними делами, до которых в рабочие дни не доходят руки. На всякий случай Айше набрала два номера: журналистки не было дома, что совершенно закономерно, на то она и журналистка; а свекровь Дилары недовольно проскрипела, что вся семья, кроме нее, на даче (господи, что там делать в такой холод? Отдыхать от свекрови, разве что?) и вернется вечером в воскресенье.

Айше настаивала на нейтрализации Джан: ей почти наверняка позвонит каждая и все сообщит, а сама Джан не преминет выболтать все новости и собственные домыслы кому ни попадя.

– Ей сейчас не до того, – уверял Кемаль, – у нее любимый сыночек полночи провел в участке, да к тому же она узнала, что у парня имеется машина, а она не в курсе дела. И из-за браслета переживает. И потом: кто ей позвонит? Я обойду трех соседок, они после этого будут два часа в собственном соку вариться, правильно? Дальше: Элиф у тебя, Дилары и Гюзель нет, я от Семры и компании сразу поеду к Филиз, а от нее к Джан. Если они и успеют созвониться, все детали согласовать и пережевать не смогут. А Софию уж я тебе оставлю, к ней я сегодня, скорее всего, не доеду. Позвони, пока Элиф нет, придумай что-нибудь, разведай заодно, что она уже знает…

К Софии Кемаль отправился в воскресенье, воскресным же вечером удалось застать Дилару. И весь понедельник Айше слушала записи и делала выписки, пытаясь понять две вещи.

Во-первых, кто из присутствовавших на золотом дне женщин так сильно не любил хозяйку, что мог желать ее смерти? И не просто желать, а дойти до активных действий, чтобы это желание осуществить? Как говорится в классических детективах, мотив. Должен же быть мотив. Пока он не просматривался.

Во-вторых, возможность. Если исходить из предположения, что смертельное лекарство Лили выпила на золотом дне, то кто мог что-то подсыпать ей в кофе или подсунуть таблетку? Причем так, чтобы никто не заметил. Но если в классических детективах обычно всплывают чьи-то подозрительные жесты или перемещения, то в записях Айше царила полная неразбериха.

Как и на золотом дне.

Как и во всей этой истории.

Никаких подозреваемых или, наоборот, абсолютно не подходящих на эту роль не было.

Все и никто. Все или никто.

Каждая могла и ни одна не смогла бы незаметно.

Айше слушала Софию, ожидая, когда она перейдет к главному. Ведь не ради сообщения о браслете она пришла.

Семра сказала Селин, Селин сказала Элиф, Элиф сказала Софии, София сейчас говорит мне… Да, Кемаль явно недооценил оперативность передачи информации. Впрочем, ничего нового. Семра и Кемалю сказала то же самое: что браслет Джан взяла Филиз. И не только это. Еще много всего.

«…Вы не поверите, но, по-моему, у нас все друг друга терпеть не могли», – «Я поверю, а ты? – комментировал Кемаль, когда они прослушивали запись. – Не для того она меня вызвала, чтобы поведать, как они все друг друга любили!» – «Мы ведь сто лет знакомы и раз в месяц непременно встречались… встречаемся… теперь-то, наверно, перестанем. Я уверена, Лили отравили по ошибке. Нет-нет, это не может быть несчастный случай, говорю я вам! Я еще вчера, когда Лили была жива-здорова, хотела поговорить с Айше, она, наверно, рассказывала? Так вот, я и хотела, чтобы она во всем этом разобралась, она ведь детективы пишет. А в полицию разве с одними подозрениями пойдешь? Вы уж меня простите, Кемаль, но никто бы меня там у вас и слушать не стал. Решили бы, что у старушки мания преследования. Но теперь-то! Теперь-то ясно, что все эти отравления – никакая не случайность! И отравить хотели не Лили, вовсе нет! Ей ни разу плохо не было после золотых дней. Отравить хотели меня! Меня! Я же вчера еще, когда…»