Золотой день - читать онлайн книгу. Автор: Яна Темиз cтр.№ 43

Кемаль вдруг вспомнил, что не сказал Айше о звонке редактора. Он позвонил вчера вечером на мобильный Кемаля, потому что не застал Айше ни дома, ни на работе. Кемалю в тот момент было безумно некогда, и он быстренько свернул разговор, пообещав, что жена завтра непременно перезвонит. Вот будет забавно, если он действительно предложит ей что-либо, связанное с книгой и ее именем. Как там было сказано? Он посмотрел на листок, чтобы проверить себя. Да, все правильно, он ничего не забыл: «Не сегодня-завтра… хорошая новость… касается не вас, а вашего имени». И почему-то не советуют ехать летом на дачу к брату, как она хотела. Впрочем, до лета еще далеко, рано что-либо планировать.

Интересно, что она напредсказывала остальным? Айше честно призналась, что не слишком вслушивалась, да и запомнила, разумеется, не все. И тем не менее – что там?

Эминэ: «Не надо таить зло…давно пора простить… со здоровьем все в порядке».

Гюзель: «Сильно чем-то обеспокоена… важная встреча… опасаться холодной воды». Ерунда какая, господи! Кто только во все это верит?

Селин: «Все благополучно… рядом с тобой произойдет что-то вроде аварии, но ни ты, ни твоя семья не пострадаете».

А Лили? Она только начала ей гадать, даже не начала, а, взяв чашку, сказала: «Как ты неудачно перевернула, все смазалось… ничего не видно, тьма одна!»

Конечно, не видно: сама-то в этот момент обнаружила, что браслет потеряла. И не дешевый, по-видимому. Где уж тут чужую судьбу разглядеть! Это если подходить с точки зрения материалиста, не верящего во всякую чертовщину, и в кофейную гущу в том числе.

А если по-другому? Вот именно! Предсказание-то сбылось: ничего не видно, тьма одна. Смерть.

Непонятно пока, как связаны с этой смертью другие, не смертельные отравления. И связаны ли вообще. И были ли они.

В любом случае в этом предстоит разбираться.

Двенадцать словоохотливых, если верить Айше, свидетельниц – это серьезно.

Среди них наверняка найдутся такие, которые завидовали Лили или недолюбливали ее; такие, которые уверены, что знают все и про всех, и подменяют факты собственными домыслами, не замечая подмены; такие, у которых есть свои маленькие, но очень важные для них тайны, и из страха разоблачения они будут молчать о том, что действительно важно, или возводить целые пирамиды выдумок и лжи. Среди них есть домработница, которая может оказаться полезной, так как знает, так сказать, закулисную жизнь семьи Темизель.

Похоже, среди них есть убийца.

Наконец, среди них есть Айше.

Кемаль всегда обсуждал с женой все дела, которыми в тот или иной момент занимался. Они оба так любили эти вечерние посиделки с чаем или кофе, когда он рассказывал Айше, уютно устроившейся рядом с ним на диване, детали очередного ограбления или убийства, а она придумывала версии и задавала помогающие ему думать вопросы. Они слишком уставали, чтобы куда-то ходить по вечерам; Айше не смотрела телевизор, не читала газет и не любила, когда пришедший с работы муж прятался за шуршащими страницами или устремлял взгляд в шумный, отвлекающий от жизни экран.

– Мы не так много времени вместе проводим, – обиженно говорила она, – чтобы ты его на газеты тратил. Читай на работе, или когда я пишу, или когда меня дома нет. Лучше дай-ка ее сюда, выключи эту гадость и расскажи, что ты сегодня делал.

И Кемаль рассказывал.

Понимая, что, вероятно, поступает неправильно. Строго говоря, даже нарушает инструкции. Но Айше так любила детективы, а он так любил Айше! И не мог устоять. Да и какой смысл хранить тайну от собственной жены, которая ни с пострадавшими, ни с подозреваемыми не знакома и ни с кем, кроме него, обсуждать рассказанное не будет? Конечно, сыщики обычно стараются не втягивать близких в свою работу, якобы заботясь об их безопасности, но Кемаль, как правило, не сталкивался с такой взрывоопасной информацией, которая могла чем-либо грозить. Или не владел ею в одиночку.

К тому же, если бы и нашелся такой преступник, который захотел бы воздействовать на Кемаля через Айше, то неведение не спасло бы ее. А знание, напротив, смогло бы помочь сориентироваться в ситуации.

Но таких ситуаций, к счастью, пока не возникало. И Кемаль не видел ничего предосудительного в том, чтобы почти каждый вечер рассказывать, подобно Шехерезаде, нескончаемую эпопею своей борьбы с нарушителями закона.

Затренькал оставленный в кабинете мобильный телефон, и Кемаль ринулся туда. Айше заворочалась, закашляла во сне, но не проснулась.

Закрыв за собой дверь, он поспешно вышел на кухню.

– Значит, так, – без всяких приветствий и предисловий начал Альпер, – господин Эмре достал всех и настаивает на том, что это убийство. И ничто иное. И не рядовое какое-нибудь, простенькое убийство, а убийство его собственной жены. Так сказать, убийство века. Или, как минимум, года. Его самого, кстати, проверили: все чисто. Был в Стамбуле, ни свет ни заря приехал в аэропорт, вылетел первым же рейсом. Летел бизнес классом, его везде видели, помнят и так далее. Не алиби, а конфетка. Никакого браслета в квартире не нашли, видать, одна из твоих дамочек его с собой прихватила. Бывает! Клептомания, сам понимаешь. Тебе велено сегодня и завтра их всех опросить…

– Мне? – удивился Кемаль. – Но я же объяснил, что моя жена и сестра…

– Ой, да все понятно, – нетерпеливо перебил коллега. – При нормальном раскладе тебя бы к ним и не подпустили. Но тут же этот Темизель! Ты бы его видел: во все вмешивается, везде свой нос сует, учит всех, как работать, кричит, звонит чуть ли не министру. Короче, шеф сказал: женщин опрашиваешь ты, никто другой все равно ни черта не разберет, даже если сотню кассет на их треп истратит. А у тебя память! И потом они к тебе должны с доверием отнестись, знакомый все-таки. Жена у тебя вне подозрений, а к сестрице уже кого-то отправили, чтобы все, так сказать, выглядело официально и законно. А к остальным – ты. Знаешь, как шеф выразился? «В интересах целесообразности». Говорил же я тебе: этот господин – какая-то шишка!

– А им всем уже сообщили? – поинтересовался Кемаль, думая, как лучше построить опрос женщин, любая из которых может запросто оказаться убийцей.

– Зачем же? Не хотели тебе игру портить. Может, ты захочешь изобразить розыск браслета с сапфирами, или еще что-нибудь, или выяснить у мамочки, почему ее сынок Тимурчик бросает машины где попало. Словом, вперед. Пока эти тетки не сговорились!

– А этот Тимур? Ты с ним с утра беседовал?

– Никак нет. Не соизволили явиться. Можешь заодно его прощупать. Что-то он очень вовремя попался, ты не находишь?

– Да, странная история. Домработницу допросили?

– Тоже нет. Темизель говорит, что понятия не имеет, как жена с ней договаривалась. Иногда она ее на выходные отпускала или звала на час-два. Может, после золотого дня дала ей отгул? Словом, его величество не в курсе.

– А телефон или адрес есть?

– Уже, – в свойственной ему насмешливо-шутовской манере ответил Альпер. – Не один ты умный. Мы здесь все такие. Телефончик нашли: в записной книжке на букву «Д» записана некая Гюльтен. Без фамилии. Муж говорит, что ему кажется, что вроде бы эту последнюю девушку так и звали, хотя лично он с ней почти не виделся и не разговаривал. «Д», видимо, означает «домработница». Никто там не отвечает, – Альпер протяжно зевнул, – адрес пока не искали, не до того было, тут и других дел полно, кроме этого Темизеля. Да и не горит. Рано или поздно эта Гюльтен объявится, вызовем ее сюда – и все дела. Ладно, я скоро сменяюсь, спать пойду. Тебе бы тоже не мешало. А дам завтра опросишь.