Орбитал - читать онлайн книгу. Автор: Альтс Геймер cтр.№ 20

Драккар, шипя как потревоженная гадюка, затормозил в паре шагов от вмятины с капсулой и Оттар, далеко перегнувшись через борт, выбросил анкер-якорь. Големы сразу же деловито засуетились вокруг почтового контейнера, неловко пытаясь выковырять его из ямы своими шестами-веслами. Скальд Бьярни Медная Глотка спрыгнул с борта драккара с твердым намерением немедленно воспеть славные подвиги своих собратьев. Он прочистил горло, сплюнул на песок, подумав немного, приложился к узкой походной фляжке и, приняв величественную позу, начал:

– Храбрые юнглиги, Одина дети!

Достоинство низших народов поправ,

Овладели посланьем,

Как пленницей юной во время набега!

Лишь норнам известны тех воинов судьбы,

Умноживших славу народа фиордов.

На Главную Станцию, ее коменданту,

Послание быстро доставят они.

Продекламировав сию сомнительного художественного достоинства хвалебную вису, Бьярни сделал еще один изрядный глоток и резво полез обратно в ладью в прохладу термозавесы. Големы с трудом затолкали почтовый контейнер на борт, послышалось гроханье сматываемой якорной цепи, драккар вздрогнул и начал разворачиваться.

– Ну, не хамы ли? – спросил пустыню бо Жунянг.

– Вверх по гребню не вытолкают. Сервомоторы спалят у гребцов, как пить дать. Придется движок включать, – сказал Гуопин.

– Вытянут. Если зигзагом пойдут, то точно вытянут, – предположил Хамилькарт. Бо Жунянг бросил на них неприязненный взгляд, но смолчал.

Дорогой и любимый Федя!

Нет, нет и еще раз нет! И думать забудь о продлении контракта. Бог с ними, с кредитами, как-нибудь выкрутимся. Девочки два года не видели отца. У тебя двое детей, Федор! И скажи спасибо, что не появилось третьего, ведь я тоже живой человек. Я еще молодая женщина и не хочу оставаться соломенной вдовой. А ты как там? Или уже завел себе кого-нибудь? Я все поняла. Поэтому ты и не хочешь к нам возвращаться. Нет, нет, прости, я просто сама не своя последнее время – все считаю дни до твоего прилета и вдруг такое известие. Просто возвращайся домой. Мы тебя очень ждем. Дед, как обычно, сидит в своей комнате, все бредит гидропонной фермой, да видно не судьба. Оттого и хандрит. Но не горбатиться же тебе на своем Чучхеке вечно из-за его фантазий? А насчет денег – не переживай, что-нибудь придумаем. Целую.

По обе стороны от жилого блока высились острые шпили газоанализаторов, а круглые модули системы сбора данных придавали Главной станции прихотливый вид сказочного городка. Подле посадочной площадки располагалась обсерватория, рядом с ней вверх нацелились установки противометеоритной системы. По всему корпусу виднелись небольшие наросты шлюзовых камер. Время от времени то с одной, то с другой его стороны взрывались песчаные гейзеры – большое тело станции сбрасывало лишнее тепло.

Внутри коридоров, как обычно, царило оживление, сопровождающее каждое возвращение усталых воинов. Жены обнимали мужей, забрасывая вопросами и облегченно вздыхая от того, что на этот раз обошлось без стычек. Триумфаторы викинги охотно и шумно делились со всеми желающими подробностями своей удачной вылазки. Звонко щелкали открываемые пивные банки. Гуопин нацедил себе холодного шипучего морса из объемистого контейнера перед санитарной зоной, перекинулся парой шуток с Терезой и Летицией, двумя незамужними барышнями – техниками-наладчиками, последняя из которых ему, Гуопину, явно благоволила, и смущенно протиснулся мимо них в направлении логова Старика. Сзади его окрикнул бо Жунянг.

– Сегодня сбор в большой зале. В программе – душераздирающее соло коменданта на нервных окончаниях подчиненных, сиротский плач медбрата и одинокая песнь почтового контейнера.

Они входили в кают-компанию, и песок вымывался кондиционерами из складок их помятых в битвах доспехов. Суровые лица воинов, обожженные сухими ветрами, хранили торжественную угрюмость. Их плечи давно перестали вздрагивать от опасностей, глаза привыкли к блеску булатной стали, а головы никогда не склонялись перед недругами. За их спинами, на стенах, пестрели разноцветные схемы сражений, командные и индивидуальные рейтинги. В углу сиротливо ютились диаграммы добычи ресурсов. На таблице квартальных бонусов кто-то начертал неприличный рисунок.

Кто первый дошел до всего этого? Версии бытовали разные, народу с момента образования нынешних устоев поменялось немало, но в одном слухи сходились: некогда пара рабочих-проходчиков сцепились меж собой, а тогдашний комендант вмешался. То ли второй первого сменил не вовремя, то ли первый второму устроил какую-то гадость, но стороны от метких эпитетов перешли на выяснение отношений путем посягательства на физическое здоровье друг друга. Глава партии разнял драчунов и предложил им в руки пару дубинок, чтобы они могли поиметь возможность более основательно пройтись по взаимному экстерьеру, как подобает мужчинам, а не кумушкам за чаем. Стартовый поединок закончился вничью, но послужил изрядным развлечением для всех остальных сотрудников Станции. Проходчики согласовали дату новой сшибки и удалились лечить ушибы, тренироваться и копить злость. Следующая разборка оказалась намного зрелищней с точки зрения качества действа, но никаких моральных дивидендов дуэлянтам вновь не принесла. На четвертый-пятый гладиаторский бой родилась традиция. Оба главных виновника ее возникновения к этому моменту уже полностью исчерпали обоюдные претензии и вновь стали закадычными друзьями. Исчезла первопричина, но событие осталось. И разрастаясь, все глубже проникая в жизнь и быт партии, обычай решать все конфликты публичным поединком перерос в новый облик колонии, стал источником возникновения второй сущности ее обитателей. Совершенствовалось оружие, создавались кланы, обретая собственную историю и традиции. От сезона к сезону, привнося опыт неофитов, зерно к зерну собиралось все лучшее и интересное, прорастая опытом преобразований. Итог этого непростого пути собрался сейчас в кают-компании Главного корпуса в лице пастыря всего процесса – коменданта и его подчиненных, питомцев, а чаще – непослушных детей, связавших свои судьбы с превратностями тернистых космических дорог и променявших голубое небо Земли на желтое Чучхека, вкупе со звонкой монетой – платой за риск и такие нужные для альма-матер ресурсы.

Китайцы выложили на стол оружие и в виде изощренного оскорбления развернули его рукояти к противникам. Хогланд из викингов, заметив их жест, но не поняв его смысла, также швырнул поверх китайских клинков свой "бастард". Его примеру последовали остальные хевдинги. Груда из полутораручников тут же завалила на столе все свободное пространство, ощетинилась в разные стороны острыми гранями. Гуопин потянулся за графином с ледяной водой и случайно зацепил один из прислоненных к стене карфагенских щитов, вызвав шумное обрушение всего строя. Последний опрокидываясь, впечатался окованной выпуклостью точно промеж лопаток Мануэлю, медику Станции. Медик взвыл от боли, зло отбросил в сторону щит и благоразумно ускакал на пластиковом коне-табурете подальше от опасной зоны. Ни тени сочувствия не промелькнуло на мужественных лицах собравшихся. Мануэль являлся фрондирующей оппозицией существующему порядку. Лишь перспектива немедленной жестокой расправы сдерживала единоначальника медблока от доноса в головной офис Компании. В чем-то медика можно было понять. Везде доктора геологических партий – белая кость, лишь изредка засучающая рукава своего продезинфицированного скафандра для героического спасения пострадавшего труженика. Везде, но не Чучхеке. Здесь он – всего лишь лекарь, медицинский подмастерье, как на конвейере врачующий беспрестанные травмы, ушибы, переломы, ссадины. Гуопин, извинившись перед южанами и расставив на место щиты, налил себе содовой и исподлобья принялся наблюдать за комендантом. Старик явно пребывал не в духе. Мягкий отложной воротничок станционного "домашнего" комбинезона сегодня стеснял его и натирал шею. Видимо почта привезла не самые приятные новости.