Встреча в час волка - читать онлайн книгу. Автор: Евгения Михайлова cтр.№ 29

Стелла умела понимать мужчин. И, конечно, она любила сына. Ценила Николая, который столько вложил в Стасика. То, что мальчик рос умным и начитанным, — это заслуга отца. Стелла просто старалась быть безупречной мамой по хозяйственной части, что ли. Она не боялась, что ребенка у нее начнут отбирать насильно по решению суда. Ад был бы на земле, если бы так наказывали всех, кто осмелился полюбить. Ад именно для детей. Ее пугала только процедура суда, необходимость отвечать на вопросы, которые касаются самого интимного. И этот ужасный момент: двенадцатилетнего мальчика уже могут заслушать в суде в присутствии педагога и психолога. Это за гранью. Николай и сам понимал, что его угроза была лишней. Он не хотел, чтобы Стасик подумал, что они обидели и унизили маму. Так получилось, что они просто оба ждали ее добровольного согласия на такой вариант жизни — она свободна от них, они свободны от нее. Да, был этот брошенный ей мостик: она может отказаться от встреч с любовником, и Николай вернется. Но шли дни, месяцы, Николаю становилось ясно, что он не хочет ее вынужденного возвращения в семью. А для Стеллы и вопроса не было. Расстаться с Андреем, предать настоящую любовь — нет. Только не это. Она — женщина, которая узнала, что есть настоящая женская жизнь. У нее впереди много полноценных лет с любимым… Они не расстаются с сыном. Они просто будут жить в разных квартирах и видеться так часто, как захотят. Да, пожалуй, это единственно возможный для всех вариант. Стелла согласилась на развод и на условия мужа.

Она горько плакала, когда Стасик с рюкзачком за спиной торопился из их квартиры вслед за отцом, который нес в машину два чемодана его вещей. Она целовала сына, гладила его родной лобик, шелковые волосы, а в его серых глазах с длинными ресницами, как у нее, совсем не было грусти, не говоря уж о слезах. Он предвкушал другую, новую жизнь. Обещал, конечно, приезжать и каждый день звонить… Как бы не так! Весь вечер и ночь разрывалось сердце Стеллы. Она даже не смогла позвонить Андрею и сказать, что осталась одна. Что он может к ней приехать. В эту ночь она хотела оставаться одной. В эту ночь она платила по счетам. Больно и дорого платила. Рано утром бросилась к зеркалу. Ей казалось, что ее волосы стали вялыми и седыми, что она покрылась морщинами, что глаза потускнели, как у всех женщин, отвергнутых близкими людьми.

Но пальцы, как всегда, утонули в густой копне темно-русых вьющихся волос. Новых и катастрофических морщин не было, красивые серые глаза смотрели на брошенную женщину в зеркале печально, но уже без страшной боли и тоски. И Стелла облегченно вздохнула. Так получилось. Такая судьба. Драматичная судьба пылкой, яркой, эффектной любовницы. У таких женщин не бывает легких судеб.

Стелла постояла под душем, выпила кофе и позвонила Андрею. У него от потрясения пропал голос. Стелле показалось, что он плачет. Вечером он позвонил ей с работы и сказал, что едет к ней. Домой. Вошел с небольшой спортивной сумкой, это было все, что он взял, уходя от жены и детей.

У него дрожали от волнения руки, когда он обнимал Стеллу. Он первый раз переступил этот порог. Она впервые приготовила для него семейный ужин. У них была первая, всеми признанная, отвоеванная у стольких судеб, практически законная ночь. В его страсти не было отчаяния, в реакции ее тела не было надрывающего душу предчувствия неизбежного расставания.

Андрей уснул глубоко и спокойно впервые с тех пор, как ушел из дома. Он нашел свое место. Он приземлился. А Стелла думала. Вот так, тихо и бескровно закончилась их пятилетняя война за счастье быть вместе. Они столько партизанских троп прошли. Они так петляли и заметали следы. Они лгали и оправдывались, мучились виной. Они зализывали свои раны и неутомимо стремились друг к другу. Шли в атаку на штыки ревности, обвинений и разоблачений. Все позади. Можно строить свою идиллию спокойно. Им дали такую возможность. Почему же так грустно? Как будто та война унесла и неповторимую горькую радость. Сладкую и запретную тайну. Великий смысл, который ясен лишь в отчаянной битве за него. А сейчас Стелла переживает их победу, как поражение. И не может себе это объяснить. К утру она объяснила все стрессом из-за расставания с сыном и усталостью. Многолетней усталостью без возможности расслабиться. Теперь они расслабятся. Мир и свобода.

Речь, конечно, могла идти лишь о расслаблении моральном. Новые проблемы требовали срочного решения. Андрей оставил семье все деньги и квартиру. Работал он иллюстратором журнала, который переживал не лучшие времена. Стелла по настоянию мужа не работала двенадцать лет. Они поженились, когда она, выпускница факультета журналистики МГУ, только начала работать редактором на телевидении. Передача о талантливом хирурге-педиатре Николае Соколове была ее первой работой. На этой передаче они познакомились, очень быстро поженились. Родился Стасик.

И вот теперь нужно вернуться на работу. Очень мало шансов, что ее возьмут в ту же редакцию и на ту же должность после такого перерыва. Но она решила попробовать. Позвонила, ей заказали пропуск, и — о, чудо! Главный редактор вспомнил ее. У него как раз была вакансия, и Стелла вышла на работу.

Ощущение нереальности происходящего долго не отпускало Стеллу. А жизнь ведь налаживалась. Но так, наверное, чувствуют себя все, вышедшие из подполья. Работа, новые контакты, совершенно новые для нее переживания, иногда страх, что не справится.

Дома — вновь роль жены. Они с Андреем не торопились с оформлением. Что это для них меняет? И не до того пока. Стелла поняла, насколько труднее быть безупречной хозяйкой работающей женщине. Но и это не очень большая проблема. Андрей допоздна на работе. Он берет дополнительные заказы на иллюстрации и даже настенную роспись. Стелла после работы мчалась по магазинам. Дома готовила вкусно и с удовольствием. Теперь в баке для грязного белья каждый день появлялись рубашка и носки Андрея. В первые дни Стеллу это трогало до слез. Потом она вспомнила, что Николай сам стирал свое белье и носки, а рубашки носил в прачечную. Стелла смеялась над собой. Какая ерунда лезет в голову человека, освободившегося от поисков выхода из настоящей трагедии. Трагедии любви. Они вместе. Так говорила она себе тысячу раз на дню. Они вместе! Она искала в себе ликование. И временами ей становилось спокойно и хорошо. Но там и тогда, когда это ликование было необходимым, — оно оставляло Стеллу. Ночью, в общей постели, ликование предательски ее покидало. Критичный мозг фиксировал отношение к ней Андрея. Да, любит. Да, хочет. Но без надрыва, который делал его страсть прежде такой невероятной. Неповторимой, незабываемой. Именно в силу этого надрыва их объятия не прекращались во время расставания. Они переходили в какую-то высшую, тонкую, непобедимую реальность. Быть вместе, переживая разлуку, — это открытие, это драматичный и такой полноценный опыт, это неумолкающая мелодия любви.

Спокойные семейные вечера, тихие будничные беседы, общие хлопоты и легальные ночи — все это как будто проигрывало тому, что было, по накалу страстей, по яркости впечатлений. Такое, наверное, никому не расскажешь: но Стелла тосковала по своему нестерпимому и сладкому несчастью.

А дни ее становились все более насыщенными, полными забот, переживаний из-за неудач, радости от самого маленького успеха. Она уже не так спешила домой по вечерам. Да и график работы был скользящий. Бывали ночные съемки или ночной монтаж.