Европа между Рузвельтом и Сталиным. 1941–1945 гг. - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Мягков cтр.№ 77

Следует заметить, что сотрудники американской военной разведки довольно объективно просчитывали среднесрочный экономический потенциал СССР. Однако оставался открытым вопрос о том, во что может обойтись самой России контроль над определенными областями Восточной Европы в более отдаленной перспективе, и как это обстоятельство может повлиять на темпы роста промышленности, сельского хозяйства, в конце концов, на уровень жизни в СССР, в условиях быстрого технологического прорыва в западных государствах – прежде всего в США. Практически незатронутыми остались и проблемы различий в социально-экономических моделях двух систем, экономико-географическом положении двух стран и связанные с этим особенности развития хозяйства.

Разведывательные службы США прогнозировали, что СССР, несомненно, в ближайшем будущем будет поддерживать объем своей оборонной промышленности, но в то же время намерен осуществить большую программу реконверсии. Формулируя выводы относительно будущих экономических возможностей России, составители доклада пытались увязать их с прогнозом военно-политического курса Москвы. Так, отмечалось: «А) Советская внешняя политика будет избегать вовлечения СССР в большую войну. Б) СССР будет стремиться создать и оснастить крупнейшую армию в мире. В) Советская экономика будет работать на уровне своих возможностей. Г) Развитие производства не превысит максимум, достигнутый в период предвоенных пятилетних планов. Д) СССР будет импортировать материалы с той же интенсивностью, как это было в первые годы пятилеток. Этот импорт будет финансироваться за счет экспорта или золотого запаса. Однако если сейчас и невозможно определить, будут ли доступны для СССР иностранные кредиты, никаких запросов о зарубежной помощи для своей экономики Москва не делала»⁴⁰³.

Через несколько дней, 5 ноября, сотрудники JIS получили для анализа еще один доклад службы военной разведки, касающийся «внутренних факторов, влияющих на стабильность советского режима». В нем утверждалось, что «самая большая слабость советской политической системы, влияющая на мораль населения, проистекает из противоречий между демократической конституцией и олигархической администрацией». Американские разведчики критиковали отсутствие демократии в процедуре выборов в Верховный Совет СССР, состояние юридической системы, реальное положение с правами человека, свободой слова, религии и т. д. В то же время подчеркивались высокая степень лояльности населения к своему правительству, достижения за последние годы в области медицины, образования, социального обеспечения и т. д. Прогнозировалось изменение в пропаганде отношения Москвы к бывшим западным союзникам. Говорилось, что «неудачное завершение сессии СМИД в Лондоне поставило советский режим перед первым серьезным пересмотром своей международной политики… Статус Молотова в течение ближайших нескольких месяцев может дать ключ к разгадке внутренних процессов, хотя представляется маловероятным, чтобы изменения во внешней политике могли серьезно повлиять на стабильность режима… Следующим ходом советской пропаганды может стать характеристика западных держав как «недемократических, капиталистических режимов», за которым последует возвращение к доктрине “капиталистического окружения”, знакомой по концу 1930-х годов, когда СССР отрицал любую общность интересов с западным миром»⁴⁰⁴.

Нельзя сказать, что представители военной разведки слабо разбирались в основных направлениях внутренней и внешней политики Советского Союза и особенностях его режима. Тем не менее, некоторые их заключения выглядели достаточно тенденциозно и изначально проистекали из неприятия ценностей противоположной системы. Такое отношение предопределяло, например, однозначно критическую трактовку поведения Москвы во время предвоенного политического кризиса.

Во второй половине ноября 1945 г. в Вашингтоне были подготовлены и другие аналитические разработки, в которых рассматривались потенциальные возможности и намерения СССР, вероятные направления будущей экспансии России, и в то же время говорилось о существующей слабости ее вооруженных сил, особенно стратегической авиации и ВМФ. 3 декабря JIC представил на рассмотрение Объединенного комитета военного планирования (для последующей передачи американским начальникам штабов) доклад под номером 329/1. В нем содержалась информация с приложенной картой-схемой о 20 наиболее важных объектах (городов) на территории СССР, отобранных для атомной бомбардировки на случай «агрессивных военных акций Советского Союза, в которые будут вовлечены и Соединенные Штаты». Этот материал готовился исходя из упомянутого выше поручения в JIC конца октября 1945 г.

Доклад назывался «Стратегическая уязвимость СССР в случае ограниченной авиационной атаки». Его составители рассчитывали использовать против Советского Союза от 20 до 30 атомных бомб, полагая, что Великобритания будет являться союзником США и предоставит им необходимые авиационные базы. Они высоко оценивали потенциал советских сухопутных сил, способных вести широкомасштабное наступление, прежде всего, на пространстве Европы и в то же время указывали на отсутствие у Красной армии необходимых средств для осуществления крупных десантных операций. При выборе целей для ядерной бомбардировки предлагалось «рассматривать проблему в свете трех отличительных аспектов, дающих возможность говорить о вероятной советской агрессии: 1) способность [СССР] атаковать непосредственно Соединенные Штаты; 2) наступательные возможности СССР в Европе и Азии; 3) способность СССР в долгосрочной перспективе увеличить и развить свои ресурсы до такого размера, когда при определенных обстоятельствах станет возможным атаковать США или обеспечить свою оборону против атаки Соединенных Штатов…»⁴⁰⁵

Представители JIC признавали, что «Советский Союз в течение ближайшего будущего не может атаковать континентальную территорию США. Обладая слабым военно-морским флотом и второсортным торговым флотом, советские силы не в состоянии проводить заокеанские операции. Против Соединенных Штатов, например, Советам придется перебрасывать армию на расстояние в 4000 миль, чтобы атаковать противника, обладающего сильным флотом, мощными ВВС и десятикратным превосходством в производстве стали. Специфическое оборудование и техника для проведения десантных операций в СССР должным образом не готовились. Около 5 лет понадобится Советам, чтобы развить производство ракет, способных преодолевать океан, и еще больше времени для создания дальнего бомбардировщика типа Б-29… В случае начала боевых действий в Европе, на Ближнем или Среднем Востоке Советы будут иметь большой перевес в численности войск против США, или даже против США, Британии и Франции вместе взятых. (Последняя комбинация представляет максимально возможную коалицию, вероятно способную противопоставить Советам значительные силы.) Когда началась битва за Вислу (Висло-Одерская операция Красной армии в январе 1945 г. – М.М.), советские войска превосходили германские в отношении 2,5:1. Теперь против западных держав Советы будут иметь, по крайней мере, такое же соотношение сил, а если продолжится наша демобилизация, то их превосходство будет значительно большим. Советы будут стараться одержать верх над противником безрассудным использованием своего численного превосходства…»

В отношении Дальнего Востока расчеты разведки были несколько иными. Здесь не ожидалось советского численного превосходства и говорилось об уязвимости транссибирской транспортной артерии. Наибольшей слабостью России считалась авиация. Отмечалось, что в боях с вермахтом она смогла лишь эффективно поддерживать наземные части, но не располагала возможностью осуществлять массированные бомбардировочные рейды. В этом смысле американские ВВС стояли неизмеримо выше советских и могли в случае войны нанести существенный урон тыловым коммуникациям русских, замедляя темпы их наступления. Бесполезным считалось нанесение авиацией США стратегических ударов в прифронтовой полосе (где войска обычно рассредоточены на большой территории), равно как и по незначительным силам советского ВМФ. Атомная бомбардировка транспортных коммуникаций СССР могла принести очень хороший результат, однако ядерных бомб было пока мало, и уничтожение транспортной сети полагалось возложить на «другие способы авиационных атак».