Эхо войны - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Заваров cтр.№ 47

– В воздухе содержится азот, помните из школьного курса? Чем ниже будем опускаться, тем больше будем его вдыхать.

– Не понял сейчас. – Чекист хлопает глазами.

– На каждые десять метров глубины давление увеличивается на одну атмосферу. Соответственно, регулятор на баллоне будет повышать давление подачи, чтобы ты мог вдохнуть. На сорока метрах ты будешь вдыхать в четыре раза больше воздуха, чем на поверхности. Понял? Объем будет тот же, а концентрация, парциальное давление в легких – в четыре раза больше! При таком раскладе азот уже токсичен. Ты получишь то, что называется азотный наркоз, или глубинная болезнь. Что-то наподобие опьянения. И начнешь чудить. Мы все начнем чудить. Чем ниже – тем хуже.

– Как чудить? – спрашивает Чапай.

– В зависимости от характера. Ты, наверное, полезешь исследовать глубины. А Чекист, к примеру, станет петь песни и плясать.

– С чего это мне плясать? – обижается Чекист. – У меня психика стойкая.

– Я однажды видел, как довольно опытный товарищ выплюнул регулятор и попытался поговорить с проплывающей мимо рыбой.

– И как этого избежать? – спрашивает Чапай.

– А никак. Ну помимо того, чтобы всплыть. Существуют… существовали смеси специальные. На инертных газах. Гелии, к примеру. На «тримиксе» мы бы и за сотню метров без проблем опустились. Правда, всплывать пришлось бы долго…

– Почему?

– Так, хватит на сегодня теории дайвинга, – отмахиваюсь я от Чекиста. – Так до вечера проторчим. Грузи спарки в машину, и будем…

Тут я осекаюсь: в окне дома напротив стоит человек! Ребята мгновенно разворачиваются, подхватывая стволы.

– Четвертый этаж, пятое слева.

– Вижу!

Дом – серая панельная многоэтажка. Со стороны улицы пристроен магазин «Продукты». По центру два ряда балконов. С угла крыши до самой земли свешивается толстый пучок оборванных проводов. Чекист прикладывается к прицелу СВД.

– Шатун.

– На нас смотрит? – спрашивает Чапай.

– Прямо на меня, – передернувшись, говорит Чекист и отставляет ствол.

Я оглядываю улицу. Пустынно и тихо, только потрескивает, чадя копотью, подожженный киоск.

Вместе с Чапаем направляемся к вешалке с гидрокостюмами. Под слоем пыли не видно лейблов фирм-производителей. Впрочем, это неважно: погружаться нам всего один раз…

– Ищи потолще, хотя бы пятерку, лучше семь миллиметров, – инструктирую Чапая. – Смотри этикетки у ворота. У меня размер «L», у тебя, наверное, «М», этому бугаю бери «ХХХL».

Оставляю товарища копаться в пыльных шмотках, иду выбирать регуляторы, потом жилеты-компенсаторы. Под стеклом прилавка выставлены подводные компьютеры, третий по счету оказывается рабочим. Цепляю на руку – пригодится. Прихватываю несколько фонарей: попробуем реанимировать аккумуляторы от прикуривателя. На случай, если не получится, бросаю в рюкзак целую упаковку ХИСов, химических светильников.

– Чего дальше? – подходит Чекист.

– Вот эти жилеты бери и регуляторы. Там на стенде видишь грузы? Большие свинцовые пряжки. Тоже возьми, штучек десять-двенадцать.

Чапай несет охапку гидрокостюмов. За прошедшее время резина стала колом – кажется, что он тащит пачку расплющенных манекенов.

– Кидай в машину и выбирай маски. Такие, чтобы обзор получше был. И трубки возьми на всякий случай.

Наконец нахожу, что искал: гермомешки. Выгребаю из ящика все – семь или восемь штук, вручаю Чекисту. Выхожу на середину торгового зала, соображаю: все ли взяли? Баллоны, регуляторы, жилеты, маски-трубки, грузы-пояса… Ласты!

По-быстрому выбираем ласты, кому какие нравятся. До кучи хватаю шлемы. Теперь вроде все.

На улице накрапывает мелкий дождик. Силуэт шатуна все еще маячит в окне. Киоск уже догорает – изогнутые рожки пламени бьют из-под покоробившейся, исходящей паром крыши. И то ли это струится нагретый воздух, то ли уже пожаловали фантомы – какая-то муть мотается вокруг закопченной коробки.

– Едем?

– Едем.

Чекист заводит мотор, муть у киоска вздрагивает, темнеет. Поздно, твари! Выбросив из-под колес фонтаны серого пепла, с визгом разворачиваемся. Возвращаться по своим следам плохая примета – по прямой пролетаем перекресток, уходим на параллельную улицу. Здесь практически нет машин, можно разогнаться. Несемся мимо пустых домов, вдоль покосившихся фонарных столбов. Серые кирпичные коробки то подступают совсем близко, грозя сдавить нас, то, словно испугавшись чего-то, отскакивают, выпуская джип на простор безлюдной площади. Памятники, колодцы подземных переходов, облетевшие аллеи бульваров. Пасмурное небо почти попадает в тон засыпанного пеплом Города. Но вдруг впереди мелькает яркое пятно: на перекрестке, над грудой столкнувшихся машин, на тросе висит светофор и как ни в чем не бывало мигает желтым светом. Это выглядит тревожно. А потом Чекист резко бьет по тормозам – звякнув набитым багажником, джип замирает посреди улицы.

На тротуаре толпятся люди. Много, человек десять. Мужчины, женщины, одеты по-разному, один, судя по остаткам экипировки, явный сталкер. Все грязные и оборванные.

– Опять шатуны! – шепчет Чекист.

– Однако мы у них популярны, – нервно шутит Чапай.

– Давай-ка объедем, – предлагаю я.

Чекист врубает первую скорость и медленно, будто боясь спровоцировать толпу, заворачивает на бульвар. В это время шатун-сталкер поднимает вверх правую руку с растопыренными пальцами. Жест настолько характерен, что ошибиться невозможно – нежить желает нам доброй дороги. Чекист не выдерживает, выжимает газ до упора. Перекресток в момент скрывают деревья.

И вот, наконец, мы вырываемся к набережной Днепра. Мост совсем рядом, мы ошиблись примерно на километр. У широкой пристани, грустно склонив головы, стоит частокол кранов, похожих на скелеты жирафов. Широкая баржа, до краев забитая штабелями шпал, невозмутимо покачивается на натянутых швартовах.

По плавно загибающейся эстакаде выруливаем на мост.

– Куда сейчас?

Чапай смотрит на часы, потом на меня. Я тоже сверяюсь со своим новоприобретенным компьютером. Начало второго.

– На завтра отложим, – предлагаю я. – Не успеем до темноты.

– Давай к Паутинычу, – говорит Чапай.

Чекист вдавливает педаль – машина с ревом несется прочь от Города.

16 октября 1943 года. Чернобыль

– Вот такие дела, Леша! – сказал Андреев. – Хочешь верь, хочешь нет.

Они с Ковалем выжидательно воззрились на меня. А я не знал, что отвечать. Точнее – просто не хотел отвечать. Я смотрел на пустой поселок, замерший под звездным небом, и пытался представить себе, как это: совершенно пустая земля. Миллиарды людей, уничтоженные в один миг…