Княжий человек - читать онлайн книгу. Автор: Павел Мамонтов, Александр Мазин cтр.№ 66

Сейчас он не понимал, как, мля, вообще можно управлять эдакой оравой людей без раций и Интернета, при помощи только голоса и звуковых сигналов. Однако у гридней получалось, и весьма ловко. «Фаланга» обережников двигалась вдоль берега, не разрываясь и не сбиваясь в кучу. Ну практически.

Данила, к своему удовольствию, заметил, что его команда работала вполне слаженно: и друг с другом, и в общем строю. Во всяком случае, к ним ни разу не прискакал гридень на храпящем жеребце и не съездил кому-нибудь по шлему. Сам он стоял во втором ряду с длинным копьём, точно между Шибридой и Клеком, прикрывавшими его спереди.

К полудню объявили привал. Воины как стояли, так и сели на землю. Во время этого перекуса Молодцов услышал ржание коня, совсем рядом, повернулся. К ним ехал гридень, отпустив поводья, на ходу он жевал лепёшку и пил из фляги, а его конь сам по себе бежал к… Клеку. Грозомил!

– Что, Даниил, узнал нашего знакомого? – спросил друг, поглаживая морду животного.

– Узнал, конечно.

– Здравствуй, брат. Да ты никак тот самый варяг, про которого мне говорил хузарин, когда продавал его? – спросил воин из седла.

По длинным усам Данила определил в нём варяга, но молодого, моложе Клека.

– Он самый, хузарин с ним скоморошествовал на ярмарке в Смоленске, ну я и отучил.

Гридень спрыгнул на землю, отцепил от пояса флягу, протянул Шибриде:

– Слобуд.

Обережник отпил, отдал свою флягу.

– Клек.

Слобуд тоже сделал глоток.

– Спасибо, если бы не ты, может, я бы такого коня и не взял. Значит, ты знатный всадник, а что тогда не в дружине, а среди охранников? Такому, как ты, нашлось бы место почётное за столом.

– Да и в моей ватаге у меня место достойное среди достойных людей.

Слобуд только заметил варягов-обережников и коротко кивнул, приложив руку к груди.

– Да, вижу, что ватага у тебя знатная, им тоже в Черниговской дружине пришлось бы по душе.

– Мы как-то уже привыкли на ладьях, да и сам знаешь – на переправе коней не меняют, а мы сейчас в Царьград идём, – соврал Клек, но кто его за это укорит.

– Тоже верно, люди, держащие слово, всегда будут в почёте.

– А как у вас на сторожах?

– Да, знаешь, раньше легче было. Говорят, даже при Ярополке поспокойнее копчёные себя вели. Я-то сам те времена не застал. Копчёные на разные ловкости стали горазды, бьются по-другому, крепче. Слыхал, всё оттого, что у них теперь в ближниках хана Илдэя бывший воевода киевский – Варяжко. Вот поэтому Цапон и обнаглели.

– А про Варяжко точно не брешут? – спросил Клек.

– Сам не видел, но думаю, что правда. С чего бы по-другому быть? Все знают, что Варяжко поклялся мстить Владимиру, а он далеко не последний воин на Руси.

Клек склонил голову и стиснул кулаки, Шибрида неодобрительно посмотрел на него. Между варягами возник безмолвный диалог.

Прервали его стуки и крики, возникшие позади обережников, совсем не рабочего характера. Данила оглянулся – от ладей впопыхах бежали кто куда работники.

– В СТРОЙ! – заорал Слобуд, да так, что Данила сам вскочил на ноги.

Гридень сидел в седле.

– Может, нам за тобой? – предложил Шибрида.

– Стойте здесь, всем В СТРОЙ! – проорал гридень напоследок и умчался к кораблям.

«Фаланга» обережников заколебалась, воины поднялись, стали подравниваться по линии, приноравливаться к общему строю. Обернулись все лицом к степи.

Когда щиты со стуком соединились, Данила ощутил знакомое чувство единения с нерушимой силой. Но шум за спиной всё усиливался и до боли походил на битву. И это нервировало. Команды ни от кого не приходили, все «офицеры»-гридни куда-то делись. Некоторые обережники по своему почину оборачивались и спешили на помощь к реке.

Вот это, на взгляд Данилы, было лишнее, но его никто не спрашивал. Воислав молчал. Они с Вуефастом замыкали строй своей ватаги в общей «фаланге».

Копчёные появились из ниоткуда. Только что Данила видел ровное ковыльное поле, колышущееся под ветром, – и вдруг десятки воинов выскакивают как из-под земли и ещё коней поднимают! А опережая их, несётся бесшумный смертоносный вал.

– Стрелы!!! – разнеслось с разных концов «фаланги». Данила успел вскинуть щит, съёжился за ним так, чтобы никакая часть тела не торчала, но копьё предательски оттягивало руку наружу.

Пространство кругом наполнила страшная какофония. Тихие сухие звуки – это стрелы безвредно втыкались в землю, дробный стук – это удары по щитам, а хлюпающий, вязкий чавк и последующий за ним вскрик говорили, что степной лучник нашёл свою цель.

Последних было немного, и вскоре все звуки затмил пронзительный, раздражающий, выматывающий душу свист. Степняки, сделав первый бесшумный залп, перешли к своему излюбленному «психологическому» оружию. Этот мерзкий свист проникал до печёнок, сводил зубы, работал, как лезвие по нервам.

Как же хотелось бросить щит и побежать, не важно куда, но лишь бы не слышать этого мерзкого воя. Нельзя! С собой можешь делать, что хочешь, но друга подставлять не смей – так наставлял Воислав.

Сколько продолжался этот обстрел, Данила не мог сказать, ему казалось, что он целый день стоит за щитом. Внезапно к свисту стрел добавилась дрожь земли. О, а вот это было что-то новенькое. Если вой стрел просто измывался над твоим слухом и нервами, то дрожь как бы поднималась из земли по ногам до груди. И там, внутри, словно разлагала, размывала нечто важное в тебе – саму волю!

Данила стиснул зубы, чтобы отвлечься от трудных мыслей, чуть опустил щит. На них катилась чёрная волна печенегов врассыпную, лавой. Метров за пятьдесят до строя обережников они гнусно заверещали:

– И-и-и!.. – почти так же противно, как свист.

Развернули коней, но на отходе стали метать стрелы. Выстрел по прямой, это совсем не то, что обстрел навесом.

Данила видел, как закружила степная карусель. На полном скаку, выстрелив из лука, копчёные поворачивали коней, а их место сразу занимали новые всадники – и так каждый удар сердца.

Каким-то шестым чувством он понял, что сейчас ему прилетит стрела. Данила нырнул под свою защиту, дёрнул щитом вверх. И правда – стрела ударила в выпуклый умбон и срикошетила куда-то ввысь. Ещё одна пробила нижний край щита, но до тела не достала.

По копчёным тоже стреляли, откуда-то со спины строя, но по сравнению с тучей стрел степняков – это казалось смешным. А вот Клек смеяться не хотел, молниеносным движением запустил во врагов сулицу и моментально закрылся в строю. Попал он или нет, Данила не увидел. Раздался рёв рога, копчёные заверещали, сперва отхлынули и нахлынули снова – как прибой, – и на этот раз скакунов не стали заворачивать.

Данила видел приближающихся коней, ощущал усиливавшуюся дрожь земли и дрожь внутри себя – от страха, – но только сильнее сжимал копьё над правым плечом Шибриды.